За исключением отсутствующих песочных часов, которые год назад вдребезги разбили Синус и Косинус, в доме Дэвида ничего не изменилось. Собаки с радостью приветствовали меня, будто я покинула это жилище всего каких-то несколько дней назад.
Сердце учащенно билось от страха и нахлынувших на меня воспоминаний, когда я входила в гостиную. На низком журнальном столике лежала гордость Дэвида: все недавно изданные им журналы, а также другие новостные издания, которые рассказывали о возможном слиянии группы Барле с гигантской корейской компанией.
На кухонном столе находился ноутбук.
Как только я открыла его, сразу загорелся экран (видимо, компьютер был на ждущем режиме) и выскочило диалоговое окно.
– Черт… Пароль.
На что, интересно, я рассчитывала?
– Фред? – набрав нужный номер, прошептала я в телефон.
– Что-то случилось?
– У меня проблема… Я тут стою перед компьютером Дэвида и не знаю от него пароль.
– Ты уже попробовала самые очевидные варианты? Дата рождения и тому подобное?
– Нет… Я боюсь сделать какую-нибудь глупость и все тут заблокировать.
– В этом нет никакого риска. В стандартных системах нет ограничений на количество попыток ввода пин-кода. Попробуй.
Я попыталась наудачу набрать несколько, на мой взгляд, вероятных вариантов: 5 января 1970, 5 января 1969, 050170, 050169, Аврора, АврораДельбар, СенБроладр, Черныескалы… Но каждый раз компьютер показывал, что пароль неверен.
– Ничего не работает… Ты не можешь спросить у своего друга Фрэнки? Я думаю, что взломать пароль от компьютера для него детские игры.
– Да, но Фрэнки здесь нет.
– А ты не можешь ему позвонить? – настаивала я.
– Фрэнки ушел домой. А там он всегда отключает телефон.
Я должна была пробовать еще и еще раз.
Синус, очень ласковый и игривый пес, звал меня подняться наверх поиграть с ним. Не знаю почему, но я пошла за собакой, шагая по мраморным ступенькам широкой лестницы, ведомая неожиданно возникшим сильным любопытством. Может быть, во мне проснулось желание вновь увидеть ту комнату, в которой Дэвид, судя по записям камеры, с невероятной страстью предавался любви с самыми разными женщинами. Никогда со мной у него такого не происходило.
В комнате было очень чисто. Кровать аккуратно заправлена, одежда убрана. Вдруг в голову мне пришла мысль, которая заставила открыть дверь гардеробной.
Сразу бросилась в глаза деталь, заставившая меня вскрикнуть:
– Она здесь не одевается!
Среди брюк, белых рубашек и костюмов не было ни одного платья, ни даже бюстгальтера. Несмотря на то ужасно нелепое видео, которое облетело весь интернет, Алисе не было позволено хранить свои вещи в доме жениха. Даже в тот момент, когда Дэвид рассказывал о скорой свадьбе, возможном появлении детей, наверняка он просто думал о том, что это не больше чем брачный контракт, который позволит ему лишь жить с большим комфортом.
Под свитерами, которые были скиданы в беспорядке в одну кучу, я вдруг заметила твердый уголок книжного переплета.
Я вздрогнула.
Обложка серебряного цвета.
– Вот урод! – прошипела я сквозь зубы.
Это он здесь был все это время. Дэвид взял его у нас, наш «Сто раз на дню». Он украл его содержание и надругался над нашей личной жизнью. Секунду я думала, стоит ли забрать вещь, которая принадлежала мне, но потом, вздохнув, отказалась от этой идеи. Все, что можно было сделать, уже сделано, и теперь дневник больше бы послужил моим интересам, если бы остался в руках моего врага. Если я совершу ошибку и заберу сейчас его с собой, Дэвид сразу поймет, что я приходила сюда. Знать, что он спрятан здесь, но оставить его – это будет моим маленьким преимуществом. И я решила не трогать дневник. Может быть, я даже смогу получить от этого еще большую выгоду.
22
У мужчины, которого все предали, у поверженного мужчины, есть только два выхода. Либо он ломается, либо поднимается и берет в руки оружие, чтобы устранить причину всех своих бед. К счастью для меня, Франсуа Маршадо оказался вторым типом мужчины и решил сражаться со мной до конца, на сей раз не ставя никаких условий. Он не только согласился помогать мне в поисках истины о семье Барле, но и в моем желании реабилитировать Луи… потому что в этом деле теперь был замешан его младший брат, которого мы хотели сокрушить.
Так как мы сейчас находились в одном лагере и у нас были общие интересы, он нашел время выслушать всю информацию, которой я владела, я ничего не скрывала от него… ну почти.
Меньше чем через час после того как я вышла из особняка Дюшенуа, я оказалась как раз в том самом месте, где вчера мы укрывались от застигнувшей нас грозы, на площади Шатле. Я сидела за столиком в кафе напротив «Марко Поло» – я еще издалека узнала его восьмиугольную желто-черную эмблему – и листала книгу, которую дал мне Маршадо.
– Он все пользовался этой бедной девочкой, как тряпичной куклой, – ворчал Франсуа, когда я говорила ему об отношении Дэвида к Алисе как к вещи личного пользования. – Вся эта свадьба такая же ложь, как и назначение Алисы правой рукой Дэвида. Нужно было успокоить корейцев! – говорил он, потрясая книгой в воздухе так сильно, словно от этого зависело, сможет ли оттуда выйти вооруженная армия азиатов. – Нужно было успокоить рынки. А опыт показывает, что неженатый начальник не очень надежная вещь.
– Что же вы предлагаете сделать для Луи? Для Дэвида?
Он тряхнул головой, шумно сглотнул и слегка нравоучительно сказал:
– Ничего пока.
– Ничего?
– Еще слишком рано, чтобы дергаться.
– Но у нас есть все, чтобы прямо сейчас свалить Дэвида! – возмутилась я.
– Мы можем сейчас его только пошатнуть, – поправил он меня. – Но не свалить. Если мы сейчас покажем ему то, что у нас уже есть, у него будет время хорошенечко подготовиться к защите во время слушания дела Делакруа.
– А когда оно состоится?
– Точная дата еще не назначена, но, должно быть, это вопрос всего нескольких недель, а может, даже и дней.
Он попытался мне объяснить, что с юридической точки зрения дела Барле-Соважа и Делакруа отныне не связаны между собой. Если нам удастся отвлечь повышенное внимание публики от дела Луи, мы сможем подорвать авторитет Дэвида во время слушания дела его бывшего финансиста.
Я на коленях была готова благодарить провидение за то, что оно послало нам Антуана Гобэра.
Спелый фрукт с дерева падал нам прямо в руки, нам даже не пришлось нагибаться для того, чтобы поднять его с земли. Но я все еще немного сомневалась в успехе и тогда почувствовала рядом с собой поддержку дружеского крепкого плеча:
– Верьте мне. Его адвокат один из самых лучших. Если мы пойдем сейчас туда, вооруженные только несколькими видео, у которых нет никакой юридической ценности, уверяю вас, мы проиграем.
