Несмотря на то что я была одета, не отдавая себе в том отчета, я провела рукой между своих сжатых бедер, разрываемая желанием разделить с ними удовольствие и стыдом поддаться этому.
– Пойдем отсюда, выпьем.
Зачем Соня мне показала все это? На какой эффект она надеялась?
На мгновение я вновь увидела свою подругу в комнате для приватного танца ласкающей свою вульву у меня на глазах, после того как закончилось ее двадцатиминутное выступление.
Она схватила меня за руку и потащила в бар, где собралась еще более пестрая публика. Могу поклясться, что, пока мы проходили через танцпол, заполненный людьми, чьи-то руки трогали меня за талию и ягодицы.
– Что желаете, девушки? – бросила барменша, закованная в корсет даже более узкий, чем тот, что я надевала на новоселье.
– Может, джин-тоник? – предложила Соня.
Я кивнула в знак согласия, и тут в моем поле зрения появился силуэт блондинки, окруженной двумя дылдами, которые ласкали ее на глазах у всех. Блондинка, похоже, чувствовала себя непринужденно, демонстративно раздумывая, на чьи ласки ответить, может быть, мечтая про себя о двойном удовольствии.
– Капец, – не сдержалась я, вздыхая и беря бокал у Сони.
– Что случилось?
– Там. Девушка. Маленькая полноватая блондинка.
– Что, она в твоем вкусе, да? Хочешь, чтоб я ее подцепила для тебя?
– Хватит шутить. Это Хлоя!
– Хлоя? Я обязана ее знать? – сыронизировала она, попивая полупрозрачную жидкость.
– Она помощница Дэвида!
Без скучного пучка на голове и очков, в обтягивающем платье-футляре ее было не узнать. Она даже выглядела симпатичнее. Но отказалась ли Хлоя здесь от своих маниакальных замашек? Или просто коротала время, прежде чем накинуться на этих двух девушек и прогнать их вон.
– Обалдеть! – воскликнула Соня, оглушенная музыкой и гулом толпы. – Думаешь, Дэвид в курсе, что его секретарша кому-то облизывает после тяжелого рабочего дня?
Я никак не отреагировала на грубое выражение, прикованная к этому зрелищу.
– Удивительно. В повседневной жизни все считают ее одинокой, отчаявшейся женщиной, зашедшей в тупик… Это как доедать остатки корма за своей кошкой.
Мое воображение тут же нарисовало карикатурный образ бедной страдалицы, чья интимная жизнь была скучной и невыразительной, как серое полотно.
Я пробралась сквозь толпу и широкими шагами направилась к пухленькой блондинке.
– Привет, Хлоя!
Я представляла самого Дэвида в своем лице, так что она была ошеломлена. Ее глаза быстро забегали, ища в сумерках уловку для оправдания.
– При… Привет.
– Я так рада тебя видеть! – весело бросила я.
Помню, мы раньше обращались друг к другу на «вы». Но вовсе не правила хорошего тона в наибольшей степени поставили ее в тупик.
– Ну да… – пропищала она.
Схватив меня за локоть, Хлоя потащила меня подальше от своих подруг и прошептала на ухо умоляющим тоном:
– Эль, я… Дэвид не должен знать, что я прихожу сюда.
– Гм! – промычала я, решив продлить ее муки. – Да, у него и вправду консервативные взгляды в этом плане… По мнению Дэвида, нормальная семья состоит из мамы, папы и, скорее всего, белокурых детишек.
Колкость в сторону Алисы была едва прикрыта.
– Знаю… – поморщилась она. – Вот поэтому я и прошу тебя ничего ему не рассказывать.
– Нет проблем, – согласилась я, улыбаясь во весь рот. – Я могила!
Соня, изумленная моей инициативой, вскоре подошла к нам с бокалами в руках.
– Ну что, познакомишь нас?
– Хлоя, это Соня, моя лучшая подруга. Соня, это Хлоя, секретарь Дэвида… и постоянная посетительница клуба, если я правильно поняла.
– Очень приятно! – воскликнула Соня, подыграв мне.
Хлоя, замахав руками в знак протеста, похоже, была близка к панике:
– Нет, нет, нет! Я здесь в первый раз, – слабо отпиралась она.
– Да нет же! – настаивала я. – Не стесняйся. Хлоя как скромная девушка не хвастается тем, что она настоящая лесбиянка.
Она тут же залилась краской, и я была уверена, что она бы взорвалась раньше, чем я дошла до предела в своих провокациях.
– …Она сделает для нас полный реестр недвижимого имущества Дэвида и Луи. Правда, здорово?
– Что? – поперхнулась она.
– Я думаю, ты меня поняла.
– Но… Я не могу это сделать! Если Дэвид узнает, он меня уволит в ту же секунду и без всяких компенсаций!
– Ну да… Это точно, – согласилась я с видимым злорадством. – Ты рискуешь.
– Я даже не знаю, есть ли у меня доступ к…
– Конечно же, есть! – оборвала ее я шлепком по плечу. – У тебя есть доступ ко всему.
У моей «актрисы второго плана» тут же родилась гениальная идея: она достала мобильный, включила на нем камеру и увековечила нас с Хлоей на фоне двух ярких типичных посетительниц заведения, целующихся в губы.
– Чудесно! – воскликнула Соня, продолжая ломать комедию. – Дэвид будет в восторге!
Загнанная в ловушку, оглушенная последним ударом, блондиночка выпучила губки, чтобы сдержать тошноту. Она вновь прошептала мне на ухо:
– Хорошо… Я сделаю, что тебе нужно. Но отдайте мне оригинал фотографии. И еще: напишите с подругой письменное обязательство, что не будете разглашать то, что видели здесь.
– Отлично. Даю слово. Только не тяни. Даю тебе сутки, чтобы сделать, что я сказала.
– Ладно, ладно…
На ее лице вновь появилось рабское выражение.
– Я сделаю все как можно лучше.
– Не сомневаюсь.
Шантаж, как это низко! Вообще-то я всегда осуждала шантаж, как и тех, кто к нему прибегает.
Но кто знает, почему тогда я вышла из клуба с победной улыбкой, в обнимку со смеющейся Соней?
Рвущаяся в бой, я и сама заливалась звонким смехом, который, казалось, прогонял прочь все мои печали.
5 июня 2010 года
Джин-тоник в «Каламити Джо».
Мохито в «Фурми».
Водка в «Флурз» и кофе с кальвадосом в «Рандеву дезами».
Окончание вечера в Пигаль, может быть, не подарило нам того обжигающего буйства чувств, которое поджидало нас в приватных комнатах, но опьянение затмило мои мучения. Я будто легко плыла в расслабляющем мягком эфире, заливаясь смехом от пошлых шуточек Сони и флиртуя с официантами.
Я поняла, что сняла туфли и иду босиком по горячему асфальту, только когда наткнулась на трещину в нем, в которой виднелся булыжник.
