— Вы должны мягко сказать: «Больше так не делайте».
Коротышка:
— Пожалуйста, используйте именно эти слова. Так говорят все преподаватели.
Высокий:
— Усиливая исходный посыл.
Коротышка:
— Очень эффективно.
Проблема кажется Ли такой мелкой и незначительной, что она даже не знает, как ответить. Дайандра сказала ей про бутылки перед занятием, но Ли просто не в силах воспринимать такие вещи всерьез. Однако здешние служащие, видимо, помешаны на порядке. Коротышка и Высокий упоминают еще несколько мелочей: она начала занятие, не удостоверившись, что все подписали отказ от претензий, не упомянула о предстоящих мероприятиях студии, не предложила ученикам подкрепиться соком или иным полезным напитком в Зале кармы. Да, и еще кое-что. Будет просто замечательно, если наставница продемонстрирует одну-две сложные позы, намекнув, что ученики не должны пытаться повторить. Например, закинет ногу за голову.
— Клиенты чувствуют себя комфортнее, — внушает Дэйв, — если им не позволяют забыть, что учитель способен делать вещи, которые им не под силу.
— Можете сказать, — добавляет Чак, — что если они хотят научиться более сложным и интересным позам…
— …мы предпочитаем слово «эффективный»…
— …пусть подумают о частных уроках. Сто двадцать долларов в час.
Высокий:
— А в остальном…
Коротышка:
— …все прекрасно. И даже…
Высокий:
— …более, чем мы ожидали. Давайте отпразднуем это событие. Надеюсь, вы присоединитесь к нам за ленчем в Зале кармы.
Коротышка:
— Ученики последуют примеру, если увидят, как туда заходят преподаватели.
— Я не голодна, — говорит Ли.
— Хотя бы глоточек чего-нибудь.
— И не спорьте. Это входит в обязанности сотрудников.
Клиентка Кэтрин договорилась о полуторачасовом сеансе. Зайдя в кабинет, она объясняет, что хотела бы очищающий массаж.
— Я только что прошла двухнедельный реабилитационный курс — лечилась в клинике от зависимости и до сих пор чувствую себя такой уязвимой… Нужно уделить особое внимание почкам и надпочечникам.
— Я прекрасно вас понимаю, — отвечает Кэтрин.
Так и есть. Но клиентка по имени Сесилия — высокая стройная женщина, которая уже почти год приходит в студию на массаж и йогу. Она сильная и подвижная, у нее идеальное чувство равновесия, и вдобавок она приверженка сыроедения. Массируя Сесилию, Кэтрин ни разу не замечала синяков, шрамов или излишней чувствительности, которой отличаются тела наркоманов и алкоголиков. Она не удивилась бы, узнав о какой-нибудь экзотической форме пищевого расстройства, но сегодняшнее откровение буквально огорошивает девушку.
Сесилия лежит ничком на массажном столе, и Кэтрин уже готова прикоснуться к ее идеальной спине, когда женщина вдруг приподнимает голову и спрашивает:
— А каким маслом вы пользуетесь?
— Органическое миндальное масло.
— В нем есть добавки?
— Я собиралась взять масло с легким оттенком лаванды. Оно хорошо очищает. Но если вы…
— О Господи, — говорит Сесилия. — Хорошо, что я спросила. Никаких цветочных или травяных экстрактов. Для меня это совершенно недопустимо.
— Есть масло без всякого запаха. Или простой лосьон, если так будет лучше.
— Масло без запаха, да. Простите, я рискую показаться слишком требовательной, но не хотелось бы утратить самообладание…
Кэтрин никогда не рассказывала посторонним о своих былых проблемах и наркотических пристрастиях. Она всегда чувствовала унижение, думая о собственной слабости, и полагала, что в целом справляется с трудностями лучше, когда борется в одиночку, опустив голову. В частности, именно поэтому Кэтрин не стала прибегать ни к каким реабилитационным программам. Но со временем она заметила, что это далеко не норма и что большинство людей непрерывно говорят о своих привычках и зависимостях, как только преодолеют желание все отрицать. Кэтрин очень хочется спросить у Сесилии, в чем ее беда, но девушка знает: достаточно помолчать — и тайна раскроется сама собой.
Разумеется, через полчаса Сесилия говорит:
— Лично для меня труднее всего было отказаться от разных настоек. Я предпочитала безалкогольные разновидности.
— Настойки?..
— Началось с эхинацеи и желтокорня — для поддержки иммунной системы. Выяснилось, что многие именно так и подсаживаются. Чувствуешь приближение холодов, покупаешь настойку эхинацеи, и становится немного лучше. Ничего предосудительного, и продажа не ограничена. В каждом спортивном журнале, в каждом магазине здоровой пищи полно соответствующей рекламы. Когда заходишь в магазин в следующий раз, замечаешь целые полки с разными настойками. Сначала попробуешь зверобой для подъема настроения и валериану для крепкого сна. И падуб, чтобы поутру быть бодрее. Это капля в море. Потом настойки для зрения, для суставов, для волос… — Кэтрин чувствует, как тело Сесилии слегка вздрагивает. — А еще есть разные капсулы, минеральные экстракты, гомеопатические препараты и эликсир Баха…
Становится ясно, что Сесилия плачет, одолеваемая раскаянием и жалостью к себе, — как настоящая наркоманка. Кэтрин вкладывает в ее обессилевшую руку салфетку, и женщина вытирает лицо.
— Я тратила несколько сотен долларов в неделю на лекарства. Ела гомеопатические таблетки, как конфеты. Я ходила в разные магазины, чтобы продавцы не проследили, сколько я покупаю. Я становилась все более и более скрытной. Лекарства не располагают к общению, не то что спиртное или героин.
— Да, наверное.
— Однажды в субботу я оказалась в торговом центре, в окружении целой толпы толстяков, которые покупали протеиновый порошок. Это было последней каплей. Тогда-то я и поняла, что у меня действительно проблемы.
— Вы принимали… витамины? — спрашивает Кэтрин.
Сесилия качает головой, сминая простыню.
— Я никогда их и в рот не брала, — с гордостью заявляет она.
После массажа Сесилия оставляет тридцать долларов на чай и просит Кэтрин молчать.
— Разумеется, — отвечает та. — Просто нужно поверить в себя и не сомневаться, что вы справитесь.
— Я верю. Мне не хочется возвращаться к прошлому, честное слово. Оно было очень, очень неприятным. Я принимаю «Занакс» и совершенно не волнуюсь, когда иду в магазин. Кстати говоря, сейчас нужно принять полтаблетки — по пути домой я проезжаю мимо магазина с настойками. Черт возьми, приму-ка целую таблетку.
Кэтрин провожает Сесилию до машины и стоит на дорожке, прислушиваясь к вечернему уличному шуму. Ей нравится Силвер-Лейк — здесь царит дружеская атмосфера, как в провинциальных городах, в других районах Лос-Анджелеса такого нет. Но минус в том, что вокруг одни и те же люди. Например, она пыталась подцепить отличного парня, который работает по соседству, а когда наконец это удалось, девушка испугалась, что он для нее слишком хорош. Она решила не портить приятные отношения, но тут же все вернулось на круги своя и полетело в тартарары. Кэтрин до сих пор помнит выражение боли и гнева на лице Конора, когда Фил вышел из ванной. Случившееся было настолько унизительно и нелепо, что девушка не в силах вспоминать. Слава Богу, она наконец избавилась от Фила (в том числе и по гигиеническим соображениям) и, вместо того чтобы вновь утратить контроль над происходящим, вернулась к истокам, то есть к йоге. Один из коллег Конора сказал, что вскоре парня переведут работать в другой район. С новичками всегда так.
