Хэнк уставился на капитана.
– Душегаситель способен и на такое?
– Возможно.
– Тогда они из любой переделки выйдут сухими…
– Меня больше тревожит, что в городе собирается все больше опасных Существ, – сказал Ник, отворачиваясь от тела. – Как будто у них тут конвент поклонников особо изощренных способов убийства.
– Мы здесь закончили? – уточил Ренард.
Детективы дружно кивнули и вслед за капитаном направились в коридор.
– Интересно, какой ход они сделают следующим? – спросил Хэнк.
– Понятия не имею. Допросим заключенных, – предложил Ренард, глядя на приближающегося сержанта Ву. А затем, понизив голос, добавил: – И если возникнет необходимость применить для этого Душегаситель… да будет так.
Глава десятая
Монро, обнаженный по пояс, лежал на кровати Розали, а девушка хлопотала над ним. Его радовало внимание, с которым она меняла повязку и обрабатывла отметины от зубов Потрошителя на его плече. Примечательно, что несколько часов назад, когда они раздевались, Монро даже не вспомнил о своем ранении. Он и Нику о нем не сказал – не о чем там говорить было. Уже добравшись до Дома после схватки в тоннеле, Монро обработал рану антибиотиком и забыл о ней. В тот момент его больше тревожило, что он укусил Ника, когда друг пытался ему помочь.
– Повезло, что в рану не попала инфекция, – Розали потуже затянула бинт. – Нужно быть внимательнее к себе.
– Повезло, что Ник от меня ничего не подцепил, – в том же тоне откликнулся Монро. – Я ведь его укусил.
– Что? Намеренно?
– Нет, конечно же нет. Он сунул руку мне под нос, когда я дрался с другим парнем. Ник просто пытался мне помочь. Я куснул его не сильно, но… Этого вообще не должно было случиться. Просто я обернулся в тот момент и чувствовал себя больше Потрошителем, чем человеком. И тут у меня перед глазами возникла чья-то рука. Наверное, я решил, что это противник. Или мне вообще было плевать, чья она.
– Ни за что не поверю, что тебе было наплевать. Только не тебе.
Он грустно улыбнулся:
– Ты меня плохо знаешь.
– Если тебя это так беспокоит, извинись.
– Я уже извинился. Но меня тревожит не только это, Рози. Может, я зря во все это ввязался? Когда я помогаю Нику, вмешиваюсь в расследования, даю советы, это делает меня более… не знаю, как сказать… склонным к рецидиву, что ли. К превращению в то, чем я был раньше. Знаешь, как бывает, когда какая-то мысль поселится у тебя в голове и словно постоянно напоминает о себе? Даже если ты раньше ни о чем таком не думал?
– Ага. Проходили, – она похлопала его по животу.
– Я сейчас именно так себя и чувствую. На днях я стоял на своем крыльце, проверял запахи, доносящиеся из леса. И лес как будто звал меня.
– Так и было, – улыбнулась Розали. – Со мной такое постоянно.
– Да, но в этот раз я слышал: «Бросай все! Перекинься! Выпусти на волю волка и будь что будет!» И мне очень хотелось поддаться этому зову.
– Тогда… Бросай все, иди в горы, скинь обувь и побегай как следует.
Монро энергично помотал головой.
– Ты Рыжехвост, тебе так можно, – он вздохнул, не скрывая зависти. – Можешь перекинуться и гулять себе. Но я…
Тут он умолк, осененный неожиданной идеей.
– А что, если бы ты была со мной? Вроде сопровождающего. Мне нельзя уходить в лес одному или с кем-то из Потрошителей, но ты Рыжехвост… Ты можешь укусить человека, но никогда не убьешь его.
Розали задумалась.
– Наверное, ты прав, – наконец ответила она. – В лисьей форме мы вряд ли станем убивать кого-то. И все же нельзя сказать, что никогда не случалось ничего подобного.
– Если такое и случалось, убить хотел человек, а не лиса. У нас все иначе. Раньше Потрошители охотились на все, что могли догнать. Включая людей. Большинство из нас знают, что мы не можем делать подобное по-прежнему. А теперь кое-кто, как мы со Смитти, например, работают над собой по программе Двенадцати Ступеней. Мы пытаемся побороть в себе жажду крови.
Розали внимательно всмотрелась в его лицо:
– Мне кажется, или ты хочешь что-то рассказать?
Монро глубоко вздохнул.
– Да. То есть… Ты тоже Существо, и у тебя есть своя темная сторона. Проблемы с наркотиками и прочее… Но у меня все иначе, и тебе стоит об этом знать.
– Я принесу вина, и ты мне все расскажешь.
Все началось еще до того, как я встретил Анжелину. Но именно она пробудила во мне хищника. Безумное было время…
Ты, конечно, помнишь, что я о ней рассказывал. Анжелина, дикая штучка. Потрошитель. Мы вместе катались на мотоцикле – ты знала, что у меня был мотоцикл, Рози? Он был прекрасен: старый «Индиан Чиф», который пришлось полностью реставрировать. Я любил его так, что готов был чуть ли не целовать. Мотор, работающий, как швейцарские часы, выхлоп «два в одном»
[5]
из нержавеющей стали. Анжелине мотоцикл нравился даже больше, чем мне, поэтому я подарил его ей, когда мы расстались.
Так вот, на мотоцикле мы забирались глубоко в горы – я впереди, она за спиной. Специально носили шлемы, которые полностью закрывают голову, чтобы перекинуться во время поездки. Понимаешь? Мы совершали полную трансформацию, как оборотни в полнолуние, на скорости сто километров в час по горной дороге. И никто ничего не видел. Шлемы, куртки, перчатки, тяжелые ботинки – все это скрывало превращение. А вокруг ехали люди в фургонах, которые понятия не имели, что байкеры на соседней полосе клыкастые и покрыты мехом.
Знаешь, если ехать на мотоцикле в звериной форме, все воспринимается иначе. Чувствуешь настоящую свободу. Как в том слогане: «Рождены дикими!»
На закате я съезжал на пожарную просеку, глушил мотор и оставлял мотоцикл где-нибудь в лесу. Мы снимали шлемы, куртки, всю одежду и отдавались инстинктам. Отправлялись на поиски мяса. Свежего, по-настоящему свежего. Сырого. Мы могли погнаться за парой кроликов, даже за небольшим оленем… и убить. А потом – съесть. А потом безумствовать, занимаясь любовью – с ног до головы в крови своих жертв. И не надо так на меня смотреть – что было, то было. Я не скучаю по ней. Правда, не скучаю. Совершенно. И не надо притворяться, что у тебя до меня никого не было. Так вот…
Иногда нам встречался медведь или пума – тогда приходилось обороняться. Эти звери охраняют свою территорию. Но окружавшие нас опасности только придавали сил. Однажды мы остались ночевать в лесу, а на следующее утро перекинулись, напились у ручья и отправились охотиться за завтраком – ты знаешь, каково это. Когда ты почти пьян от запахов, текстур и незамутненности жизненной силы леса. Когда становишься первобытным Существом и почти забываешь человеческую речь! Мы прекрасно обходились во время этих поездок вообще без разговоров.
