– И все это – из-за кражи скота!
Дональд посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
– Не только, – поправил меня он. – Иногда рейды заканчиваются резней. Макдональды часто марали свои ножи кровью Кэмпбеллов, но и немало наших Кэмпбеллы повесили на потраву воронам на ветвях старых дубов в Финлариге и Инверари. Так что глаз за глаз и зуб за зуб! Этот девиз высечен в граните наших гор. Всех Кэмпбеллов, замешанных в этом деле, мы когда-либо грабили. И необязательно это был скот.
– Если я все правильно поняла, войне между вашими кланами не будет конца.
Дональд поморщился и тыльной стороной кисти убрал с лица волосы.
– Не знаю… – Он помолчал в нерешительности. – Этот удар может оказаться для нас роковым. Все труднее жить, закрывая глаза на законы англичан, ведь если мы их нарушаем, то последствия неминуемы. Но пока наша единственная цель – выжить.
Он злорадно хмыкнул и подмигнул мне.
– Но если какой-нибудь Кэмпбелл некстати попадется кому-то из нас на дороге, то…
Теплый бриз дул мне в лицо. Я закрыла глаза. Только теперь я поняла, что спокойная жизнь в Гленко была видимостью, не более. На самом деле все оказалось намного сложнее. Теперь было ясно, почему лоулендеры и англичане так боятся горцев, воинственных, не признающих никаких законов, кроме собственных, и живущих только своими интересами. И все же назвать Лиама и его товарищей-хайлендеров дикарями или варварами у меня не повернулся бы язык. Все они были людьми очень гордыми, со строгими понятиями о чести, которую блюли, даже если это вело их прямиком на эшафот. Никогда эти люди не подчинятся англичанам, это попросту противоречит их бунтарскому духу. И еще я поняла, что, если Лиам выйдет из тюрьмы, наша жизнь будет полна забот и радостей, но она точно никогда не будет спокойной.
– Вы ведь по-настоящему его любите? – спросил у меня Дональд, все это время исподтишка наблюдавший за мной.
– Да, – кивнула я.
– Что вы хотели предпринять по возвращении в поместье?
– Сама не знаю. Я знала правду и рассчитывала снять с Лиама подозрения в этом убийстве.
– Ценой собственной жизни?
Испытующий взгляд его серо-стальных глаз был устремлен на меня.
– Ценой моей жизни, – ответила я внезапно охрипшим голосом. – Лиам не должен умирать за мои прегрешения.
– Сдается мне, у него на этот счет другое мнение. Как странно, что вы с Лиамом вообще встретились!
Я с недоумением посмотрела на него. Над нами с криком пролетели лебеди, а затем повисло неловкое молчание.
– Я был среди тех, кто вместе с Лиамом в ту ночь ехал из Арброата. Он нарочно позволил гвардейцам схватить себя, чтобы мы смогли скрыться с нашим товаром. Мы укрылись в ближайшем леске, но солдаты как назло принялись его прочесывать. Нам пришлось удрать и оставить им ящики с оружием. И только теперь мне пришла в голову мысль: а что, если Лиам знал, что в стенах того господского дома его ждет судьба?
Я уставилась на носки своих башмаков. Интересно, если бы Лиам знал, что ему уготовано, решился бы он отвлекать солдат от товарищей и груза?
– Я думаю, ему очень повезло. Если бы я знал, что судьба собирается послать мне такую встречу, поверьте, я бы, не сомневаясь, отдал жизнь… Даже если бы знал, что это счастье продлится мгновение…
У меня комок встал в горле. Мне стало трудно дышать. Он взял мою руку и тихонько ее пожал.
– Кейтлин, я уверен, что Лиам намеревается радоваться своему счастью дольше, чем одно мгновение. Он обязательно выйдет на свободу! Идемте, я вас провожу! – добавил он, вставая.
На следующий день, ближе к полудню, мне принесли запечатанное письмо. Сперва я решила, что это еще одно послание от леди Кэтрин, но быстро осознала свою ошибку: печать и вправду была даннинговской, однако почерк был другой. У меня неприятно заныло в груди.
Я попросила юношу, который принес послание, подождать немного и уединилась с письмом в своей комнате. Почерк у этого адресанта оказался более мелким и слегка растянутым. Я торопливо прочла следующее:
Я еще не принял окончательное решение и хочу предложить вам сделку.
У. Д.
Я рухнула на кровать. Значит, молодой лорд Уинстон Даннинг выбрал выкуп, но наверняка придумал хитрый план, чтобы отомстить за унижение, которому я его подвергла. Я спустилась к курьеру, ожидавшему на улице за дверью, и сообщила ему свой ответ. Выяснилось, что в десять вечера за мной придут.
Пока я ждала в темной прихожей, волнение понемногу подавляло в душе все остальные эмоции. На обшитых дубовыми панелями стенах не было никаких украшений, если не считать портрета, написанного в прошлом веке. Черные, близко посаженные глаза изображенной на нем женщины смотрели на меня устало, и их цвет подчеркивал молочную белизну ее лица. Ее шея утопала в объемном воротнике из накрахмаленных кружев, черное платье было расшито жемчугом и драгоценными камнями. Супруга одного из предков Уинстона? Хм, эта леди Даннинг почему-то тоже не показалась мне счастливой.
Я готова была поручиться, что Уинстон нарочно заставил меня ждать. Возможно, он даже наблюдал за мной сквозь секретное окошко, наслаждаясь моей очевидной нервозностью. За мной и вправду пришли ровно в десять. Тот же самый юнец, который принес мне первое послание, поджидал меня у входа в лавку напротив дома миссис Хей. Я пошла за ним, стараясь держаться на определенной дистанции, и вскоре оказалась в тупике Ридлз-клоуз, перед эдинбургским особняком Даннингов. Это красивое здание принадлежало той же эпохе, что и портрет усталой леди.
Дверь открылась, и передо мной появился Уинстон, облаченный в домашний халат из пурпурного шелка. На губах его играла привычная нагловатая усмешка. Я встала и холодно посмотрела на него.
– Добрый вечер, дражайшая моя Кейтлин! – сказал он, медленно подходя ко мне.
Я попятилась, чтобы удержать его на должном расстоянии.
– Я знал, что мы скоро встретимся снова…
– Я пришла не для того, чтобы вести с вами светскую беседу, Уинстон! – возразила я желчно. – Я хочу знать, что вы предлагаете.
– Что ж… Хорошо! – пробормотал он и опустил руки, которые только что держал скрещенными на груди.
Из кармана домашнего одеяния он вынул свиток бумаги, перевязанный черной лентой, и швырнул его на столик передо мной. Упав на столешницу, свиток подпрыгнул, и я вздрогнула.
– Как вам уже известно, матушка поставила мне ультиматум. Мне надлежит снять с вашего супруга обвинения в зверском убийстве. Если же я отказываюсь, то она лишает меня права распоряжаться собственностью моего отца. Вы наверняка уже заметили, что думал я достаточно долго. И решил ответить… отказом.
Он на пару мгновений замолчал, желая насладиться произведенным эффектом. Нечеловеческим усилием я заставила себя сохранить хладнокровие.
