Лиам усадил меня в тени дуба и приказал ждать его, а сам вместе с остальными повел лошадей в конюшню. Вернулся он довольно быстро.
– Сегодня вечером будет большой совет, – объявил он обыденным тоном.
Он стоял передо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и наблюдал за сновавшей по двору прислугой. Я встала и посмотрела ему в глаза.
– И долго ты будешь на меня дуться, Макдональд? – спросила я без околичностей.
– И не думал, – буркнул он в ответ.
– Но если так, то почему ты со мной не разговариваешь с того самого дня, как мы выехали из Карноха? – не сдавалась я.
Он смерил меня сердитым взглядом и повернулся ко мне спиной.
– Тебе не нужно было ехать с нами. Это – мужское дело, и женщинам здесь не место.
Я обошла его и снова встала перед ним так, чтобы видеть его лицо. Слова Лиама уязвили меня в самую душу.
– Ну конечно, место женщины – у очага! Ее удел – заниматься скучными делами и дожидаться мужа, пока он развлекается, как ему заблагорассудится!
– Мы – развлекаемся? – Брови Лиама поползли вверх.
– А что – нет? Что вы делали последние дни?
– Мы едем, чтобы найти и наказать убийц, Кейтлин, – оборвал меня Лиам. – Это куда опаснее, чем обычная охота или торговая поездка. Мы хотим спустить с этих мерзавцев шкуру. И я приехал сюда за шкурой Кэмпбелла, Эуэна Кэмпбелла, если быть точным. И поверь мне, наши трудности еще впереди. И я… я волнуюсь за тебя.
Черты мужа немного смягчились, и по глазам его я прочла, что он говорит правду.
– Лиам, позволь мне самой решать, что для меня лучше. Думаю, за последнее время я уже столько всего пережила, что справлюсь и с этим. И потом, какая мне может грозить опасность, если вы, когда поймаете Кэмпбелла, передадите его властям, верно?
– Властям? Ты шутишь? Неужели ты до сих пор ничего не поняла?
– Как, вы не собираетесь отдавать его под суд?
Лиам усмехнулся.
– Если бы таковы были наши намерения, то Кэмпбелла и его банду искали бы солдаты, а не мы сами.
Мне стало страшно. Если они собираются найти и убить этого человека, то за убийством наверняка последуют репрессии. Мерзавец и убийца, Кэмпбелл, несмотря ни на что, оставался племянником властителя Гленлайона.
– Лиам, но на вас снова натравят гвардейцев, и все закончится резней, как тогда, в феврале 1692! Это же чистейшей воды безумие!
– Нет. Колл и Эуэн Черный намереваются предложить этому старому лису Бредалбэйну сделку, от которой он не сможет отказаться.
Я ощутила, как по спине пробежал холодок. Только теперь я поняла, что Кэмпбелла намереваются казнить без суда и следствия, без надлежащей судебной процедуры.
– Что ж, теперь мне все понятно, – пробормотала я растерянно. – Скажи, где я могу умыться?
Совет кланов закончился час назад. На улице давно стемнело. Устроившись в уголке просторного холла, я наблюдала за мельтешением прислуги, расставлявшей столы и лавки так, чтобы перед огромным, обложенным тесаными камнями камином осталось побольше свободного места. Устье у него было такое широкое, что я могла бы войти в него, не сгибаясь. Над камином красовался герб Кэмеронов из Лохила, а в камне был выгравирован их девиз: Aonaibh ri cheile
[103]
. На стенах горели факелы, освещая помещение мягким золотистым светом.
Лиама нигде не было видно, и я уже начала волноваться. Осознав, что на месте все равно не усижу, я отправилась его искать. Во дворе замка толпились мужчины в пледах, и многие тартаны были мне совершенно незнакомы. Я стала пробираться между этими высокими крепкими парнями, манеры которых оставляли желать лучшего (немало сальных замечаний было отпущено в мой адрес), разыскивая своего супруга. Он стоял возле входа в конюшню и беседовал с мужчиной, который, судя по расцветке пледа, был членом клана Лохила.
Я потихоньку подошла поближе, присела на камень и приготовилась ждать. Однако разговор их продлился всего пару минут. Приметив меня, собеседник Лиама замолчал и повернулся в мою сторону. Лиам тоже оглянулся и увидел меня. В свете сосновых факелов блеснула его белозубая улыбка. Я спрыгнула со своего импровизированного трона, потому что мужчины направились прямиком ко мне.
– Простите, я не хотела вам мешать, – пролепетала я, оробев.
– Ты нам не помешала, Кейтлин, – сказал Лиам и по-хозяйски обнял меня за талию.
– Так вот вы какая, селки! – проговорил незнакомец, задумчиво разглядывая меня.
– Селки? – удивленно переспросила я.
– Это персонаж старинной легенды, a ghràidh. У нас верят, что тюленихи, выходя на сушу, сбрасывают с себя шкуру и превращаются в прекрасных женщин, в которых нельзя не влюбиться. Но чтобы удержать селки рядом с собой, нужно надежно спрятать ее шкурку, иначе она заберет ее, наденет, уплывет в море и никогда больше не вернется.
– И что же, я очень похожа на селки? – спросила я с ноткой кокетства.
– Так говорят люди, миссис Макдональд… Хайленд широк, но ветер далеко разносит эхо в наших горах!
– Вот как? Что еще рассказало вам эхо?
Лиам кашлянул, положив конец нашей куртуазной беседе, и представил мне Адама Кэмерона, племянника Эуэна, который в свое время был женат на родной сестре Колина и Лиама, Джинни. Адам поклонился и улыбнулся мне.
– Лиам рассказал мне, что вы решились сопровождать отряд. Похоже, вы не из робкого десятка.
– Вы правы, – ответила я уверенно.
– Значит, нам суждено познакомиться поближе!
Теперь в просторном холле было очень шумно. Слуги не успевали доливать в кувшины пиво и вино, нескончаемой вереницей к столу несли блюда с жареным мясом. Мне подумалось, что если могущество клана в глазах остальных измеряется роскошью устраиваемых им пиршеств, то Кэмероны из Лохила превзошли всех тех глав кланов, с кем мне до сих пор довелось познакомиться. Я почувствовала себя сытой уже от одного только вида всех этих яств и напитков!
Громко разговаривали мужчины, смеялись женщины. Я приметила, что Дональд Макенриг обнимает за талию симпатичную черноволосую девушку с выразительными карими глазами, а Колин о чем-то увлеченно беседует с Аласдаром. В свете свечей их лица почему-то казались страшными – ни дать ни взять заговорщики, готовящиеся совершить гнусное преступление… Хотя, возможно, так оно и было на самом деле?
Что до Нила, то он не сводил глаз со своей очаровательной соседки Джоан. Она и правда оказалась очень хорошенькой – с губками сердечком и белокурыми кудрями до талии. Нил что-то нашептывал ей на ушко, и красавица краснела и поднимала блестящие глазки к небу. Что ж, видно, Нил оказался неплохим поэтом…
– Что-то ты мало ешь, a ghràidh, – шепнул мне на ухо низким красивым голосом Лиам, отвлекая меня от моих наблюдений.
