– Да с этим любой ребенок справится! – воскликнула я.
– Может, и так. Но главное – это научиться прицеливаться и уметь сдерживать отдачу. Хочешь попробовать?
– А можно?
Он встал, протянул мне руку, чтобы помочь подняться, и подвел меня к полуразрушенной каменной стене. Потом взял у меня пистолет и показал, какую нужно принять стойку.
– Опирайся о стену, вот так! Оружие держи обеими руками, палец – на спусковом крючке. Удержать пистолет одной рукой ты все равно не сможешь.
Он вернул мне пистолет, и я, встав у стены, взяла его так, как мне было велено. Рука моя заметно дрожала.
– При выстреле идет сильная отдача. Вытяни руку перед собой и держи ее напряженной, иначе пистолет отбросит тебя назад и ты можешь пораниться.
Страх, отразившийся на моем лице, позабавил его.
– Ты точно хочешь попробовать?
– Точно! – заявила я сердито.
Я сжала рукоять обеими руками, на мгновение закрыла глаза, чтобы вдохнуть поглубже. Руки у меня дрожали, сердце билось как сумасшедшее. Наконец я заставила себя нажать на курок.
Выстрел грянул, как раскат грома. Отдача оказалась такой сильной, что меня отшвырнуло назад. Лиам успел подхватить меня и не дать упасть на спину. Пороховое облако стало медленно рассеиваться. Я кашлянула и протерла глаза, которые немилосердно щипало.
– Ты в порядке?
– Да, только руки́ не чувствую, – пробормотала я, все еще находясь под впечатлением происшедшего.
– Еще одна попытка? – насмешливо спросил Лиам. – Для первого раза у тебя неплохо получилось! Может, со второго выстрела ты даже попадешь в стену!
Я одарила его сердитым взглядом.
– Покажи мне, как перезарядить пистолет, и на сегодня хватит.
Я отдала ему оружие и потерла больное плечо. Лиам порылся в патронташе и вынул бумажный патрон.
– Ладно, – сказал он, беря пистолет в левую руку. – Для начала открываешь полку ружейного замка и очищаешь ее пальцем. Потом зажимаешь патрон зубами, надкусываешь вот так, чтобы высыпать порох в замок, а потом его закрываешь. Слишком много пороха засыпа́ть нельзя, иначе он рванет тебе в лицо.
Он показал, как именно это делается, и движения его были быстрыми и уверенными.
– Потом поднимаешь пистолет, всыпаешь остатки пороха в дуло, вкладываешь пулю и патрон. Держите, миссис Макдональд! Ваш пистолет заряжен!
– Но пока я буду перезаряжать пистолет, меня раз десять успеют убить!
Лиам положил руку на рукоятку своего ножа.
– Поэтому никогда не забывай о кинжале, – ответил он и лучезарно улыбнулся. – Он тебя точно не подведет.
Внезапно из-за полуразвалившейся стены замка галопом вынеслись всадники. Их было двое – Нил и Дональд, и оба держали в руке по пистолету.
– Что случилось? Это ты стрелял, Лиам? – спросил Дональд, соскакивая на землю.
– Нет, не я, – ответил Лиам, честно возвращая пистолет на место, за ремень. – Это стреляла моя жена.
Вид у парней был такой ошарашенный, что я засмеялась.
– Твоя жена? – вскричал Дональд недоверчиво.
– Да, Макенриг, – ответила я с вызовом. – Раньше я не умела управляться с огнестрельным оружием, и мы с Лиамом решили это исправить.
Дональд поднял глаза к небу и вздохнул.
– Со вчерашнего дня парни называют вас не иначе как Ban – aibhistear Dubh
[112]
, вы ведь наставили на Макаллена его собственный пистолет. Думаю, это прозвище придется вам как раз впору!
И мы дружно расхохотались.
Глава 19
Мертва тварь, мертв и ее яд
С полудня до вечера я просидела на небольшом холме, у подножия которого громоздились руины замка. Мужчины неподалеку затеяли игру в шинти. Мне было не понять, что такого интересного они находили в этой откровенно жестокой забаве, когда в каждую секунду противник мог ударом палки сломать тебе ногу. Нил довольно быстро покинул игру и присоединился ко мне. Какое-то время мы вместе наблюдали, как игроки изогнутыми палками гоняют по полю кожаный мяч.
– Надоело играть? – спросила я с улыбкой.
Он показал мне пару синяков на ноге и поморщился.
– Эта игра не для меня. Вот кости и карты – другое дело!
– Но ведь проигрыш в карты тоже оставляет свой печальный след – пусть не на коже, но в кошельке уж точно!
Моя шутка пришлась ему по душе.
– В карты я играю неплохо, миссис Макдональд! – заявил парень, поглаживая бородку.
Потом он потер горло и обратил ко мне взгляд своих задорно блестящих глаз.
– Давно хотел сказать вам спасибо за ваши добрые советы, – вдруг выпалил он.
Щеки его слегка порозовели.
– Моя Джоан не смогла мне отказать! Вы были правы, когда говорили о… о поэзии. Она ворковала как голубка в моих руках!
Я улыбнулась, искренне радуясь его успехам.
– А что папаша Макмартин? Он тоже ворковал в твоих объятиях или обошлось без этого?
Плечи Нила как-то сразу поникли.
– У меня так и не хватило смелости к нему подойти. Я решил, что лучше сделаю это в Клунсе, когда вернемся из Линахана. Может, узнав, что мы разогнали банду Кэмпбелла, он так обрадуется, что отдаст мне в жены свою дочку?
– А почему бы ему и не отдать за тебя дочку? Ты хороший парень, Нил!
– Спасибо за добрые слова, миссис Макдональд! У меня, конечно, как и у остальных, есть свои недостатки. Но надо знать папашу Макмартина! Джоан – его единственная дочка, и с тех пор, как Макмартин овдовел, он на всех ее ухажеров волком смотрит! Вот думаю, а не познакомить ли его с моей тетей Мэгги…
И Нил расхохотался.
– Она с ним быстро справится… Ха! Ха! Ха! Мэгги – отличная хозяйка и знатная повариха, так что он всегда будет сытый и добрый, а мне не придется ни с кем делить мою Джоан!
– Она очень хорошенькая, я видела, – вставила я.
– Это правда… – мечтательно протянул Нил.
Яростные крики снизу, со стороны игрового поля, снова привлекли наше внимание.
– Вы уже слышали историю этого холма? – спросил у меня Нил, вытягивая вперед изрядно побитые ноги.
– Нет. А что это за история?
– Этот холм у нас называют Uaigh a ‘Choigrich – Могила чужака. Это старая история. Лет пятьдесят назад жил на свете один Кэмпбелл, и звали его Черный Дункан. Он был главой клана Кэмпбеллов из Гленорхи. Так вот, этот Дункан отнял у Макгрегоров из Баллоха озеро Тай, а потом ему захотелось заполучить еще и Ахаладер, чтобы построить на его месте другой замок. На тот момент Ахаладер с окрестными землями принадлежал семье Флетчеров. Ну и Дункан, хитрый и подлый, как и все Кэмпбеллы, решил во что бы то ни стало добиться своего. Однажды он приехал в эти места и приказал своему слуге отвести коня пастись на во-о-он то кукурузное поле. Слуга сделал, как было приказано. Но бедняга ни слова не знал по-гэльски, поэтому не понял угроз мистера Флетчера, а тот ему прямо заявил, что выстрелит в него из мушкета, если он не уберется с его поля вместе с лошадью. Мистер Флетчер сделал, как и сказал, застрелив слугу. Черный Дункан явился на место убийства и немного поохал над трупом своего слуги, а потом объявил Флетчеру, что его жизнь теперь на волоске, поскольку об этом преступлении вскорости станет известно властям, и посоветовал бежать во Францию. Однако Флетчер опасался, как бы власти не конфисковали его земли и не пустили его семью по миру. Дункан его выслушал и предложил свою помощь: Флетчер продаст ему свои земли, а потом, когда получит прощение от короля и вернется домой из Франции, он, Кэмпбелл, ему эти земли вернет обратно. Флетчер подписал бумаги и со спокойной душой уехал за море. Когда же король все-таки даровал ему помилование, Черный Дункан отказался возвращать Ахаладер и не дал ему за замок и земли ни пенни из оговоренной в соглашении суммы. А холм зовется Могилой чужака, потому что под ним похоронили того слугу-англичанина.
