– Ужасная несправедливость! – выразила я свое отношение к услышанному.
Мы пообедали ветчиной и вареной репой и обильно оросили съеденное пивом. Мужчины шутили, и я часто смеялась. Я даже поймала себя на мысли, что привыкла к обществу этих парней. Временами, конечно, я ловила на себе чей-нибудь оценивающий, а то и нескромный взгляд, но в целом они относились ко мне уважительно и держались на расстоянии.
Я потянулась за куском хлеба и поморщилась от боли в плече. Лиам следил за тем, чтобы я съедала все, что он клал мне на тарелку.
– У тебя болит плечо?
Он сидел напротив и внимательно наблюдал, как я вымакиваю кусочком хлеба остатки бульона. Я пнула его ногой под столом, и он поморщился.
– Почему ты все-таки согласился показать мне, как нужно стрелять? – спросила я, пережевывая хлеб.
– Если у тебя войдет в привычку угрожать моим людям пистолетом за каждый малейший проступок, то будет лучше, если ты, по крайней мере, будешь знать, как пользоваться оружием!
– Но я бы не стала стрелять в Макаллена, ты же знаешь! – возразила я.
Лиам наклонился ко мне и вскинул брови в притворном удивлении.
– Да неужели?
– Ну… не думаю, – ответила я без особой уверенности.
Я проглотила последний кусок хлеба и запила его пивом. Потом набрала в грудь побольше воздуха и посмотрела Лиаму в глаза.
– Лиам, я хочу кое-что у тебя спросить… – начала я, нервно постукивая пальцами по столу. – Скажи, тебе приходилось…
Я замолчала, потому что мне было ужасно неловко. Но его настойчивый взгляд заставил меня продолжить:
– Тебе приходилось… насиловать женщину?
Лицо его моментально стало хмурым, а взгляд голубых глаз – злым.
– Как ты можешь спрашивать такое, a ghràidh?
– Забудем! И правда, глупо было…
– Но это уже сделано, – зло отчеканил Лиам. – Поздно идти на попятную.
– Пойми, Брайан казался таким славным парнем, а потом… Когда я увидела его и ту девушку… Теперь я не знаю, как к нему относиться! Для него это было развлечение, безделица! И тогда я подумала, что во время рейдов мужчины наверняка делают с местными женщинами все, что хотят, а потом преспокойно возвращаются с награбленным добром к своим семьям!
Странное дело, но Лиам на это ничего не ответил. Молча взял со стола стакан, опрокинул в себя драм виски и пристально посмотрел на меня. У меня сжалось сердце. Подумав, что лучше поскорее выйти на улицу, чтобы ненароком не дождаться грубого ответа, я вскочила на ноги, однако муж удержал меня за руку.
– Нет, – сказал он, холодно глядя на меня.
– Что – нет? – проблеяла я едва слышно.
– Ответ на твой вопрос: «Нет».
Я опустила глаза. Мне почему-то стало стыдно, но в то же самое время я испытала огромное облегчение.
– Я мог бы, a ghràidh, возможностей было море… И я видел, как это делают мои товарищи. Стыдно признаться, но временами меня это даже возбуждало и мне тоже хотелось… Но тогда я вспоминал о своих сестрах. Я говорил себе, каково бы мне было видеть, как кто-то берет мою сестру силой… И поверь, желание пропадало сразу же.
Я не нашлась, что сказать в ответ на это признание. Лиам поигрывал своим пустым стаканом.
– А как бы ты поступила, если бы я ответил «да»?
– Взяла бы у тебя пистолет и… – недоговорила я и язвительно усмехнулась.
Он улыбнулся в ответ, плеснул в два стакана по драму виски и поднял свой.
– Air do shlàinte, Ban – abhistar Dubh!
[113]
Мы едва закончили ужинать, как во двор трактира влетел всадник на взмыленном коне. То был Гиббон, и он принес долгожданное известие: добыча клюнула на приманку! Колин с двумя приятелями решили отложить свой отъезд еще на несколько часов, чтобы дать нам время перебраться в условленное место. У нас в распоряжении была вся ночь, вот только я терпеть не могла ехать верхом в темноте. Способность хайлендеров находить дорогу в этих горах, казавшихся мне похожими друг на друга, как близнецы, вызывала у меня недоумение. Наверное, у них было какое-то особое чутье, которое не давало им заблудиться…
Лиам ехал впереди меня рядом с Катрионой Кэмпбелл. В свете луны я могла отчетливо рассмотреть тоненький силуэт девушки, покачивающийся в ритме движений лошади. Странно, но она не пыталась сопротивляться и послушно выполняла все приказы. Во время отъезда мне довелось перехватить ее взгляд. Он казался пустым, лишенным всякого выражения. Я не прочла в нем ни страха, ни гнева. Как если бы девушке было абсолютно безразлично, что ее ждет…
После многочасового перехода мы наконец достигли берега озера Лох-Трейг. Я очень устала, меня одолевал сон, и я начала клевать носом. Еще километр, и я наверняка свалилась бы под копыта своей Роз-Мойре, если бы Лиам не взял меня к себе в седло. Я бросила сонный взгляд на великолепный пейзаж – воды озера раскинулись во все стороны, насколько хватало глаз, обрамленные изрезанными скалистыми берегами и искрящиеся тысячью огоньков. Скоро мы вышли на перевал Лихакан, откуда было рукой подать до цели нашего путешествия – Линаханского леса.
Солнце давно уже встало, когда сойки, пытавшиеся перекричать друг друга, разбудили меня. Я осмотрелась. Укутанная в шерстяную накидку, я лежала на мягком ложе из мха, приятно пахнувшего влажной землей. Вокруг не было ни души, если не считать Нила, которого оставили присматривать за мной. Нил накормил меня подсохшими овсяными лепешками, дал напиться воды из фляги и отвел туда, где мужчины дожидались Колина и faolean
[114]
, как они между собой называли Кэмпбелла и его приспешников.
Итак, сети были расставлены, оставалось только ждать, когда в них попадется добыча. Лиам вместе с двумя товарищами вернулись чуть назад. Им предстояло дождаться бандитов и привести их в западню. В условленном месте между деревьями поперек дороги натянули веревку – всадник, который рискнул бы теперь проехать по этой тропе, моментально бы вылетел из седла. Остальные члены отряда спрятались в зарослях папоротника и кустарника у дороги и стали ждать «гостей».
Адам Кэмерон как раз присматривал за тем, как двое его помощников натягивают еще одну веревку, чуть поодаль, когда заметил меня.
– Хорошо выспались? – спросил он, одарив меня обаятельной улыбкой.
– Спала, как ребенок! Даже не помню, как спустилась с лошади!
Он кашлянул, огляделся по сторонам и снова посмотрел на меня. Выглядел он усталым, глаза покраснели от ночного бодрствования, однако никакого особого волнения, как мне показалось, он не испытывал.
– Кейтлин, вам нельзя здесь оставаться! Это слишком опасно.
