Джон поморщился, Ангус вскрикнул от отвращения.
– Жаль, что я пропустил такое зрелище! – сказал он.
– А что ж ты тогда не поехал с Аласдаром? – спросил Лиам с лукавой усмешкой.
– Лиам никак не мог выбраться из загона, – смеясь, продолжал Джон, – а перепуганные свиньи визжали и бегали вокруг него, обливая вонючей жижей! Когда он все-таки вылез на свет божий, то был весь в грязи с головы до ног, одни глаза блестели!
– Твоя мать, Лиам, три раза стирала плед, но потом все равно его сожгла! – добавила Маргарет.
– Помню, – отозвался Лиам, притворно нахмурившись. – Я сам успел его два раза постирать, пока мы добирались домой! А эти негодяи еще заставили меня плестись в хвосте, так от меня воняло! Думаю, даже лошадь моя была рада, когда я в конце концов с нее слез!
– Надо же было кому-то подгонять отстающих! – попробовал оправдаться Джон.
– Кстати, никто из наших даже не попытался помочь мне выбраться из свинарника, – заметил Лиам.
– А зачем? Старый Макивен сам прибежал тебе помогать!
– Помогать? Хью Макивен пришел с намерением разделать меня на куски и стушить в рагу! Подкрался сзади и приставил нож к горлу. Мало того, что я не слышал, как он подошел, так еще и нож свой в этой мерзкой грязи утопил!
– Может, он принял тебя за свинку, Лиам? – хохотнул Саймон. – У него восемь детей, вот он и решил их побаловать, выбрать да зажарить самую жирную!
– А выбрал не самую жирную, а самую резвую! Я чуть его самого в грязь не втоптал.
Лиам приподнял волосы и показал мне маленький шрам за правым ухом, который я прежде не замечала.
– Чуть было глаза не лишился, – сказал он. – Нож промелькнул так близко, что я потом косил глазом еще дня три!
– Это было твое боевое крещение, – усмехнулся Ангус.
– Да, мне тогда было всего семнадцать. И могу тебя заверить, a ghràidh, опыта этого первого рейда мне хватило с лихвой, чтобы стать ловким похитителем чужого скота. С тех пор никто не может похвастать, что видел, как я купаюсь в навозе со свиньями!
– Да, тот рейд стал настоящим испытанием, – сказал, смеясь Ангус. – Для Кэмпбеллов, а не для нас, естественно!
– Самый масштабный рейд на земли Аргайла, да еще и с позволения короля!
– Король разрешил вам разграбить Аргайл? – изумилась я.
– Да, – ответил Джон. – Джон Мюррей, маркиз Атолл, преподнес нам Аргайл на блюдечке.
Он плеснул в стаканы коньяку.
– Но почему?
Глава клана отпил глоток драгоценного янтарного напитка.
– Граф Аргайл и герцог Монмут, племянник-бастард нашего короля Якова II, который в ту пору еще царствовал, подняли против короля мятеж в надежде отнять у него трон. Однако ничего у них не вышло, и обоих приговорили к смертной казни. Бедняга Монмут… Палачу пришлось пять раз замахнуться топором, прежде чем его голова окончательно рассталась с телом.
– Палач попросту забыл наточить свой топор! – многозначительно подмигнув, вставил Саймон. – Аргайлу повезло больше – его удостоили поцелуя «вдовы»
[123]
в шейку. А она, как известно, целует один раз, и – оп! – головы как не бывало!
– М-да… – задумчиво протянул Джон. – А потом начались репрессии. Король поднял против своих обидчиков армию и набрал в нее людей из кланов, у которых были свои счеты с Кэмпбеллами, – из Макдональдов, Маклинов, Стюартов и Макгрегоров. После казни мятежников маркиз Атолл привел нас в Аргайл и сказал: «Вот награда за вашу преданность королю Якову!» И поверьте, после того рейда на ветках старых дубов на Проклятом холме болтались отнюдь не Макдональды. Да и Толбут в Инверари был до отказа забит не Макгрегорами и не Маклинами! Королевские власти озаботились судьбой этих узников и за свой счет отправили их в американские колонии, на плантации.
Я была поражена тем, с какой легкостью они рассуждали о грабежах и убийствах, словно речь шла об обычной вылазке на охоту. «Но, может, для них это все равно – идти грабить, воевать или охотиться», – подумала я.
Лиам притянул меня к себе, усадил рядом на скамью. Я прижалась к нему, устроила голову у него на плече.
В комнату с шумом ворвалась орава детишек, а следом за ними вошла Джейлис с подносом овсяных булочек с черничным джемом и миндальным сиропом.
Ангус заиграл на скрипке, и дети принялись отплясывать джигу, увлекая в танец и своих родителей. Сестры маленького Робина, Мойра и Эйлид, пригласили танцевать и меня. Против воли я покинула свое уютное гнездышко и до изнеможения кружилась, кружилась, кружилась…
В теплые объятия Лиама я вернулась лишь после того, как Мод встала и запела печальную песню. Закрыв глаза, я отдалась во власть ее красивого густого голоса, рассказывавшего о тоске прекрасной девы, ожидавшей возвращения возлюбленного, который отправился в море ловить рыбу. Отец девушки заставил ее выйти замуж за равного себе, и девушка умерла, потому что сердце ее было разбито и ей не суждено было соединиться с тем, кого она избрала. Когда с приливом ее возлюбленный вернулся, он увидел свою любовь, бледную и недвижную, в могиле и последовал за ней, пронзив себе грудь кинжалом. Местные Ромео и Джульетта…
Руки Лиама скользнули по моим рукам. Поцеловав меня в ушко, он шепнул:
– Ты устала, a ghràidh. Пора возвращаться, иначе мне придется нести тебя на руках. А ты стала что-то уж слишком тяжеленькой…
И он погладил меня по животу.
– Как он себя ведет сегодня?
– Прекрасно.
– Может, мне спросить у него самого, как думаешь? – И Лиам тихонько куснул мне мочку.
– Вот еще что удумал! – шепотом возмутилась я и легонько пнула его локтем в бок.
Подошел Калум и, тронув Лиама за плечо, сообщил, что на улице его дожидается человек из Кеппоха, который привез какие-то новости.
– Подожди меня здесь, – сказал Лиам и встал. – Я скоро вернусь.
Парень присел рядом со мной. Вид у него был смущенный. Его длинные руки плетями свисали вдоль тела, пальцы нервно теребили плед.
– Ты знаешь этого человека из Кеппоха, который приехал увидеться с Лиамом? – спросила я после паузы.
С Калумом мне не доводилось перемолвиться словом с самого праздника ceilidh, на котором он умудрился мне нагрубить. С тех пор он упорно избегал меня.
– Это Брайан Макаллен.
– Макаллен? – удивилась я. – И ты знаешь, что ему нужно?
– Нет, миссис Макдональд, – пробормотал он, украдкой посмотрев на меня. – Но вид у него такой, что новости вряд ли хорошие. Брайан сам не свой.
Я почувствовала, как ледяная рука сжимает мое сердце. Еще немного – и я окончательно свалюсь со своего облака…
