– Но ваш поступок… Это было неожиданно. Скажите, зачем вы это сделали?
– Не думайте, что я решила вам помочь! В итоге выиграли все, но думала я только о себе. Сначала о себе, а уж потом – о вас.
Я выдержала паузу. Последние слова я произнесла с нажимом, чтобы он понял: от них я ожидаю только одного – чтобы они исполнили свое обещание. Я свою часть сделки выполнила. Я слышала его дыхание, настолько мы были близко друг к другу.
– Вы получили назад ваш драгоценный груз, а у меня еще есть шанс избежать виселицы.
– Прикинуться чахоточной – это вы с ходу придумали или?..
Я невольно усмехнулась.
– Мы с братом использовали эту уловку в детстве, когда воровали на рынке еду с прилавков. Если торговцу удавалось кого-то из нас сцапать, то он потом сам отдавал нам украденное, потому что думал, что на нем теперь зараза. Ведь все знают, что чахотка легко переходит от человека к человеку. Стоит ли рисковать из-за яблока или кочана капусты?
– Моя мать умерла от этой болезни, Кейтлин. Теперь вы понимаете, какие у нас были мысли, когда вы начали харкать кровью! Был момент, когда я вправду поверил, что…
– Я не знала… Простите!
– Как ваша рука?
Я посмотрела на белое пятно платка на руке и сжала кулак.
– Заживет. Порез неглубокий. И я предусмотрительно раскроила себе левую руку, потому что я правша.
Он взял мою руку, раскрыл ладошку и нежно провел пальцем по повязке.
– Вы замерзли, у вас рука ледяная!
– Я…
Он притянул меня к себе и обнял.
– Колин!
– Tuch…
Он бережно уложил мою голову себе на плечо, прижался щетинистой щекой к моему лбу. Его тепло окутало меня, словно мягкий и толстый шерстяной плед. Я не смогла удержаться от соблазна прильнуть к нему всем телом, насладиться этим теплом, которого мне так не хватало. От волнения у меня замерло сердце. К горлу подкатил комок. Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Глаза мои наполнились слезами. Они все прибывали, и я ничего не могла с этим поделать. Да и хотела ли? Слезы катились по щекам и капали ему на рубашку, от которой терпко пахло дымом и еще чем-то мускусным, мужским. Вместе со слезами из меня выливалась печаль, которая копилась в душе с того самого дня, как у меня похитили самое ценное мое сокровище – мою невинность. Мне вдруг захотелось выговориться, выпустить наружу этот поток, в котором утонуло мое детство. Колин вернул мне ощущение, которого мне так часто не хватало, которого я жаждала, когда просыпалась после кошмарного сна, и которого никогда не находила. Ощущение, испытываемое мною, когда меня обнимал отец…
Колин крепко прижал меня к себе. Его отросшая щетина ласкала мое лицо – она была мягкой и едва уловимо пахла виски. Словно котенок, ищущий ласки, я потерлась о его щеку.
– Кейтлин, вам правда нужно уезжать?
– Здесь меня ждет виселица. Так что у меня нет выбора.
– Может, поедете со мной, в нашу долину? Я сумею вас защитить.
Его тихий голос задел тайную струну в моей душе. Он предлагал мне защиту, свое покровительство и, конечно, многое другое. Сердце мое затрепетало – предложение было заманчивым…
– Так или иначе, но это не продлилось бы долго, Колин. Вы и сами все понимаете… Слухи расходятся быстро… Когда-нибудь за мной все равно приехали бы солдаты. А я не хочу прятаться до конца моих дней.
Он коснулся моего лица и повернул его так, чтобы видеть. В темноте я не могла различить его глаза, однако чувствовала, как внимательно он на меня смотрит.
– Кейтлин, вы и в Ирландии не сможете спрятаться навсегда. Да и что вам там делать? Ваш отец и братья здесь…
– Там у меня есть родственники.
– Оставайтесь со мной, моя прекрасная ирландка! Оставайтесь!
Губы его нашли мой рот и завладели им. Ощущения были приятными, даже волнующими. Я не стала противиться. Мне было совершенно все равно, что он подумает обо мне, о моем далеком от целомудрия поведении. Я так нуждалась в нежности!
Ласки возлюбленного… Я их не знала. Моим уделом стали суррогаты – неприятные прикосновения, лишенные всякого чувства, часто грубые и даже жестокие. Я сполна познала их последствия. Те самые, которые заставляют вас глубоко сожалеть о том, что детство закончилось. И все же я знала, что бывает и по-другому, что во взгляде мужчины можно увидеть не только извращенную похоть… Не только желание усладить свою плоть. Я видела, как мой отец смотрел на мою мать. Он любил ее. И мне вдруг остро захотелось такой же любви. Той любви, что идет от сердца, успокаивает разум и спасает душу. Любви, которая не судит. Я нуждалась в ней так же, как в воздухе.
Я уцепилась за рубашку Колина, прижалась к нему, покорная и трепещущая. Ободренный моим прикосновением, он рискнул положить руку на мой расстегнутый корсаж. Он стал целовать мои щеки, мокрые от слез, с которыми я выплакала мое горе. Теперь оно таяло у него на губах… Он прошептал мое имя – тихо, словно ветерок, ласково прикоснувшийся к моим ушам. По спине у меня пробежали мурашки, а перед глазами возникли картины, заставившие меня покраснеть.
Я вдруг с ужасом поймала себя на мысли, что думаю о Лиаме. Вспоминаю его таким, каким увидела там, в ручье. С его килта стекала вода… Когда он посмотрел на меня, я ощутила такое же, как сейчас, приятное волнение. Я подумала, что он наверняка поцелует меня, однако он этого не сделал. Это и обрадовало, и расстроило меня. Я знала, что не смогла бы его оттолкнуть.
Что со мной происходит? Я тихонько отодвинулась от Колина. Он в ответ еще крепче прижал меня к себе.
– Колин, нет! Это неправильно.
– Почему? Я желаю вас так, как никогда не желал ни одну женщину, Кейтлин. Будьте моей!
И он снова потянулся ко мне губами. Я увернулась от поцелуя. Он замер, но я чувствовала, насколько он недоволен этим новым поворотом событий. Его прерывистое дыхание щекотало мне щеку. Как было бы хорошо сейчас отдаться ему! Безусловно, Колин красив, весел и предупредителен, и все же я буквально минуту назад осознала, что хочу быть с Лиамом, а не с ним. Поэтому следовало как можно скорее остановиться. Колин неправильно истолковал мое замешательство.
– Простите, Кейтлин, мне не следовало этого делать, – сказал он после непродолжительной паузы. – Должно пройти время. Ну, после того, что случилось в поместье.
Тень виселицы упала на тот малюсенький кусочек счастья, который мне только что довелось пережить. Я закрыла глаза. Мне нужно уехать из Шотландии, другого выхода нет! Если я останусь, то рано или поздно меня все равно схватят и осудят. Если я поеду с Колином в долину, то тем самым уведу с собой на эшафот и его. А мне этого совсем не хотелось.
Он погладил меня по волосам, потом помог мне встать, и мы вместе пошли вниз, к костру. Заслышав наши шаги, мужчины обернулись. Некоторые завистливо косились на Колина, кто-то отпустил пару скабрезных шуток, но мне не было до них дела. Я притворилась, что не замечаю, как холодно и неодобрительно смотрит на меня Лиам, хотя этот взгляд больно резанул меня по сердцу.
