– Беспокоиться о Саре? – Колин прыснул. – Ты просто еще не знаешь ее. Сомневаюсь, что найдется мужчина, который сможет разбить ей сердце. Она всегда остается хозяйкой положения. Лиам с ней слишком строг. Я понимаю, что он желает ей добра, но сама Сара…
– Ты обо мне говоришь, братишка?
Сара сунула руку Колину под килт и ущипнула его за ляжку.
– Och! Boisceall!
[42]
– воскликнул тот, поморщившись. – Тебе не надоело меня щипать? Мы же не дети, в конце концов! Если подумать, Том – единственный, кто тебе подходит!
Она сделала вид, будто хочет повторить шалость, но Колин поймал ее руку и слегка выкрутил.
– Предупреждаю, лучше перестань, Сара!
Сара наградила его дерзкой улыбкой и горделиво расправила плечи.
Жилище Джона Макиайна, пусть и скромное, все же было попросторнее, чем остальные дома в деревне. Крыша покрыта кровельным сланцем, а окошки в каменных стенах застеклены – настоящая роскошь в сравнении с заслонками из кожи или промасленного полотна, которыми было принято закрывать в холодное время отверстия в стенах в большей части коттеджей.
Подготовка к празднику шла полным ходом. Мужчины вкатывали в дом бочонки с виски и пивом, женщины накрывали импровизированные столы, установленные на козлах, а маленькие босоногие дети с криками и хохотом прыгали во дворе по лужам.
Сара поправила ленты, которыми украсила мои косы, и, желая приободрить, хлопнула меня по спине.
– Вот теперь ты готова появиться перед лэрдом! – заявила она и посмотрела на кого-то у меня за спиной.
Она лучезарно улыбнулась, извинилась и побежала навстречу Томасу Максорли, оставив меня наедине с Колином.
– Не знаю, может, это Тома надо защищать от Сары, а не наоборот… – пробормотал он, потирая ляжку.
Посмотрев на сестру, прильнувшую к груди своего избранника, он поморщился, а затем повернулся ко мне и робко отвел прядь, упавшую мне на глаза.
– Идем, Джон и его жена Эйблин наверняка в доме.
Он взял меня за руку и потянул за собой, лавируя между людьми, собравшимися перед домом лэрда. Джон стоял посередине комнаты с несколькими другими мужчинами из клана. К несчастью, жены его рядом с ним я не увидела. Колин, правильно угадавший причину моего удивления, пояснил:
– Джону всего тридцать пять.
– Вот как? – воскликнула я рассеянно.
Он легонько подтолкнул меня в спину и придвинулся поближе, чтобы шепнуть на ухо:
– Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня во дворе. Он не кусается, Кейтлин! – добавил Колин и улыбнулся.
Я ответила на его шутку сердитым взглядом.
Лэрда клана я представляла себе совершенно другим. Я ожидала увидеть пожилого бородатого мужчину, неприветливого и с повадками мошенника. Но глава этого горного клана оказался под стать остальным его членам – высоким и крепко сложенным. На нем были шерстяные штаны с тартаном клана и шафранного цвета рубашка. Через левое плечо перекинут плед, скрепленный великолепной брошью с благородными камнями – гранатами.
Молодое мужественное лицо обрамляли черные как вороново крыло волосы с проседью, собранные у шеи красной лентой. Выражение этого лица было приветливым и располагающим к себе.
На голове у лэрда красовался голубой шерстяной берет с тремя перышками белого орла – привилегия главы клана (его подручным разрешалось носить только одно перышко). Перья придерживала серебряная эмблема клана Макдональдов – латная рукавица, сжимающая латинский крест над короной. На эмблеме также был начертан девиз: «Par mare, par terras»
[43]
.
Я робко приблизилась к группе что-то оживленно обсуждающих между собой мужчин. Заметив меня, Джон жестом отпустил своих gillies и ободряюще улыбнулся.
– Вы, конечно, Кейтлин Данн, та самая, кого Лиам привез с собой? – негромко спросил он.
– Да, мистер Макиайн, – пробормотала я.
– Зовите меня Джон. Макиайном обычно называли моего отца.
Он внимательно осмотрел меня и нахмурил свои черные брови.
– Лиам рассказал, что с вами произошло, – начал лэрд и жестом пригласил меня последовать за ним вглубь комнаты.
Он указал на стул, а когда я села, устроился на другом стуле напротив меня.
– Вы поправляетесь, насколько я вижу, – заметил он.
– Да.
– Это хорошо. Вас никто не обижает?
– Нет.
– Хм… Лиам наверняка рассказывал вам, что произошло в долине.
– Да.
– Значит, вы понимаете, в каком сложном положении мы оказались? Я не могу позволить себе подвергать жизнь моих людей опасности. Они и так достаточно натерпелись.
– Да.
– Хм…
Он откинулся на спинку, скрестил ноги и провел рукой по деревянному подлокотнику. Джон говорил спокойным, дружелюбным, но властным тоном. Я нервно заерзала на стуле.
– Лиам отвечает за вас и ваши поступки, пока вы тут.
– Я понимаю, что своим присутствием доставляю вам неудобства, сэр, но не по своей воле, поверьте! Я уеду, как только смогу, – проговорила я дрожащим голосом. – Я заставила Лиама взять меня с собой.
Джон засмеялся.
– Никому не удастся заставить Лиама сделать то, чего он не хочет, Кейтлин! – заявил он. – Даже я, Господь свидетель! Сколько раз я пытался отвадить его от этой черной торговли в окрестностях Арброата! Цель у него благая, но последствия, если его поймают, будут страшные. Он прекрасно знает, что может стать изгнанником, если подвергнется преследованию властей.
Мое сердце застучало быстрее, я нервно сглотнула.
– Я люблю Лиама, мы двоюродные братья по материнской линии. Мы росли вместе, плечом к плечу сражались при Килликранки. Его отец Дункан был am bladier
[44]
Макиайна. Я полностью на него полагаюсь, но безопасность клана – прежде всего. Если гвардейцы, разыскивающие вас, явятся в долину, вам придется уехать.
– Я это прекрасно понимаю.
– Вы намерены вернуться в Ирландию?
Я кивнула.
– Я полагаю, у вас там остались родственники?
– Тетя, а может, и две, – уточнила я. – И три дяди. Я не получала от них вестей уже два года. Из моей семьи только они остались на родине. Остальные родственники после поражения Стюартов уехали из Белфаста во Францию и на юг Ирландии.
Лэрд нахмурился, потер выбритый подбородок. Пальцы другой руки постукивали по подлокотнику стула.
