По свидетельству Иосифа Флавия, халдеи относились к еврейству довольно милостиво, тогда как египтяне и сами финикияне, а в особенности жители Тира и Карфагена презирали их. Несмотря на это, евреи предали халдеев персам, впоследствии же и парфянам, каковое дерзновение, равным образом, предполагает расчет на безнаказанность, иными словами, еще раз убеждает в объединении еврейских сил собственным правительством.
II. Египет. Сюда еврейство проникло с гиксами – «царями-пастырями», завоевателями-чужеземцами, отхватившими в свое пользование дельту Нила наравне с лучшими частями его же долины. Столицей гиксов был Аварис (Бубаст), где боготворили осла. Следы этого культа долго оставались и у евреев (Исх. XIII, 13; Числ. XXII, 21–33 и др.). В том же Аварисе скрывался Моисей, подготовляя восстание иудеев при изгнании гиксов египтянами. Образ действий Иосифа Прекрасного при чужеземном фараоне Апапи и Моисея в эпоху реставрации египетской династии Манефой равно доказывают, в свою очередь, что усвоив египетские же наименования Цафнаф-Панеага и Озарсифа, оба помянутые вождя детей Израиля являясь, тем не менее, безжалостными врагами приютившей их страны, ничего, кроме изысканных забот о еврействе не предпринимали. Изумительно ли, что иудаизм являлся мерзостью для египтян (Бытие XLIII, 32; XLVI, 34). Убеждение древних авторов (Манефон, Гекатэй, Херимон, Лизимах, Диодор Сицилийский, Тацит и Юстиан) именно таково, что евреи были изгнаны из Египта в качестве прокаженных. Язвы в пахах (нечто вроде бубонной чумы), как особая болезнь, которой евреи страдали в пустыне, назывались у египтян саббатозим, откуда, по странному мнению Аполлония Молона и Посидония, могло произойти само название субботы. Против мнения об изгнании евреев не спорит, впрочем, и Иосиф Флавий. А что фараон их действительно выгнал и даже гнал с поспешностью, этого не отрицает, по-видимому, сам «избранный» народ. (Исх. VI, 1 и XI, 1).
Оценить же по достоинству результаты пребывания иудеев в Египте, где за 400 лет они с 66 человек размножились до 600 000 одних способных носить оружие, возможно не иначе, как признав (Бытие XLV, 8), что Иосиф почитал себя не только владыкой всей земли египетской, но и отцом самого фараона…
III. Персия. Основанная Киром в 536 году до Р. Х., персидская монархия, уже при Дарии I делилась на 20 сатрапий и 120 провинций. Она охватывала большую часть Турецкой империи в Азии, современные Закавказские губернии России, некоторые части туркестанского края, всю нынешнюю Персию, Белуджистан и Афганистан, равно как Север английского Индостана и, наконец, Египет. В ее далеких пределах находились: и Кавказский хребет, и Гималаи, устья Инда и Ганга; острова Архипелага и Средиземного моря; значительные пространства моря Каспийского и Месопотамия, Персидский залив и берега Индийского океана. При дворе этого огромного государства во времена Артаксеркса-Лонгимана шла лютая борьба между греческим влиянием, в лице Амана и еврейской пронырливостью в образе Мардохея. Питая ненависть ко всему роду человеческому, евреи иначе, как с бешенством, не относились к грекам, да и эти последние не оставались в долгу. Ни против кого, быть может, не доходит «святой» Талмуд до такого неистовства, как в отношении Антиоха Эпифана. Со времен же Александра Македонского ареной борьбы того же рода стала Александрия. Ее кульминацией служит здесь эпоха Филона и Аппиона. Многое, должно быть, чрезвычайно интересное написал именно в Александрии о сынах Иуды Аппион, но эти последние постарались истребить его произведения до последней строчки…
Так вот, на персидской сцене иудейство не только восторжествовало, как мы уже знаем, при благосклонном участии Эсфири, но и ознаменовало свою победу на все времена учреждением «Пурима», предварительно вырезав 75 000 «сильных» врагов своих в 120 провинциях персидской монархии. Понимая, что такое «Пурим», равно как имея в виду его бесстыдное для евреев применение и теперь, т. е. даже на наших глазах, мы едва ли вправе усомниться, что изобретение столь свирепого торжества и с таким цинизмом, да еще в необъятном масштабе пространства и времени, могло быть учинено только иудейским правительством, уверенным в безграничности своей тирании. Подтверждением данного вывода служит и указ, вынесенный Эздрой из кабинета Артаксеркса. Этому указу иудейство главным образом обязано своим существованием до нашего времени. Бесцеремонность, с которой относились сыны Иуды даже к такому могущественному монарху, как повелитель Персии, явствует не только из быстроты возобновления храма и сооружения новых укреплений Иерусалима, вопреки энергическим предостережениям своего правительства персидским генерал-губернатором Сирии, но и, что еще более знаменательно, из образования такого института, как Синедрион.
Крещеный еврей, аббат Иосиф Леманн, в своем прекрасном труде «Napoleon I-er et les Israelites» говорит: «Ничего не было величественнее в древней республике евреев, чем Санхедрин (Синедрион). Он представлял собой Верховный Совет народа. Действуя первоначально, т. е. в период своей организации без особого титула, он становится известным под указанным наименованием уже в маккавейскую эпоху, особенно между 170–106 гг. до Р. Х. Представляясь воистину собранием над всем главенствующим, Санхедрин в последние времена политической независимости евреев заменил монархию. Таким образом, власть его была чрезвычайно обширна, будучи одновременно богословской, судебной и административной. Он толковал Закон. Судил важнейшие дела. Имел высшее наблюдение над правителями Иудеи. Являлся последней инстанцией трибуналов и был вправе приговаривать к смерти. Санхедрин рекрутировал себя сам, подобно тому, как это происходит и сейчас в тайных сообществах масонства. Что же касается его состава, то сюда входили 71 представитель трех классов еврейства: священники, писцы или истолкователи Закона и народные старейшины». Разъясняя проблему, аббат Шаботи в назидательном исследовании «Les Juifs nos maitres» свидетельствует: «Санхедрин состоял из председателя, по-еврейски нази, или насси, – глава, князь, и 70 советников. Эти последние распадались на три класса: а) «Principes Sacerdotum» – «Князья во священстве»; сюда входили как находящиеся в живых предшественники первосвященника, так и главы 24 первосвященнических же семейств; б) «Scribae populi», народные писцы либо доктора богословия; представляя многочисленную и могущественную корпорацию, они главным образом занимались истолкованием Моисеева Пятикнижия; при теократическом же образе правления у евреев, где политика и религия были связаны неразрывно, эти важные «писцы» служили одновременно богословами и юрисконсультами. Почти все они принадлежали к секте фарисеев и пользовались чрезвычайным доверием народа. Однако, лишь самые выдающиеся из них, как Гамалиил и Никодим, входили в состав Санхедрина и в) «Scribae populi», народные старейшины, т. е. родоначальники главнейших семейств в Израиле; они были представителями светского элемента в верховном совете наций».
Еврейские монеты последних двух столетий до Р. Х. и первого века нашей эры равным образом указывают на чрезвычайный авторитет Санхедрина и его главы, первосвященника. От дней Иоанна Гиркана, сына и преемника Симона Маккавея (135–106 гг. до Р. Х.) монеты внутри оливкового венка носят такую надпись: «Иоанн, первосвященник и Совет евреев». То же самое было при Иуде Аристобуле, сыне предыдущего (106–105). Здесь надпись такова: «Иуда, первосвященник и Совет евреев». Монеты последнего из Асмонеев, Антигона (40–37), имеют на лицевой стороне надпись по-гречески: «Царь Антигон», а на обороте по-еврейски: «Мататия, первосвященник и Совет евреев» (оба имени значат одно и то же).
