II. Называя иудеев народом мятежным и негодным, а Иерусалим – городом восстаний, вредным для царей и областей, первая книга Эздры (IV, 12, 15 и 19) согласна и со второй его книгой (II, 18), по удостоверению которой Иерусалим – город отступнический и коварный. Вторая же книга Эздры (I, 20) свидетельствует, что праздник пасхи не совершался в Израиле по закону Моисееву от времен Самуила пророка. Посему необходимо признать, что Пятикнижие Моисея не имело применения у евреев в течение почти шести столетий. (Самуил род. в 1155 г., ум. в 1057 г., а Эздра жил около половины V в. до Р. Х.). Сказанное подтверждается тем, что когда книга Закона (Моисеева) была найдена, в доме Господнем первосвященником Хелкиею в дни Иосии царя Иудейского (около 620 г. до Р. Х.), то «повелел царь всему народу: «Совершите пасху Господу Богу вашему», как написано в сей книге Завета, – потому что не была совершена такая пасха от дней судей, которые судили Израиля, во все дни царей Израильских и царей Иудейских»; «в восемнадцатый же год царя Иосии была совершена сия пасха Господу, в Иерусалиме» (4 кн. Царств, XXIII, 21–23). Дальнейшим подтверждением служит свидетельство Неемии (VIII, 17): «Все общество, возвратившееся из плена, сделало кущи и жило в кущах; от дней Иисуса, сына Навина, до этого дня не делали так сыны Израиля. Радость была весьма великая». Имея засим в виду, что между Иисусом Навином (родился в 1534, умер в 1424 г. до Р. Х.) и Неемией (современник Эздры) прошло около тысячи лет, мы приобретаем новое доказательство продолжительного уклонения евреев от исполнения законов Моисея. Это же явствует, наконец, и из факта, что за период с Иисуса Навина до Малахии (пророчествовал между 412 и 408 гг. до Р. Х.), само имя Моисея, по-видимому, не встречается в Библии.
Наоборот, у пророка Амоса (жил около половины IX века до Р. Х.) мы читаем (V, 25 и 26): «Приносили ли вы мне жертвы и хлебные дары в пустыне в течение сорока лет, дом Израилев? Вы вносили скинию Молохову и звезду бога вашего Рефмана
[40]
изображения, которые, вы сделали для себя!»
Что же касается вообще служения евреев Молоху и Астарте (Ашере), либо Ваалу, Меродаху, Камосу, Мелькольму и другим божествам, требовавшим, как известно, не одной ритуальной проституции, а и человеческих жертв, да еще – через сжигание заживо собственных детей, то в этом отношении свидетельства Библии изобилуют. Располагая достаточными сведениями, мы, тем не менее, воздерживаемся от приведения их здесь, так как это давало бы нам слишком большие преимущества. Да и независимо от означенных указаний, становится ясным, почему вслед за совещанием с пророчицей Олдамой через первосвященника Хелкию и его спутников (4 кн. Царств XX, 14), «пошел царь (Иосия) в дом Господень и все иудеи, и все жители Иерусалима с. ним, и священники, и пророки, и весь народ от малого до большого, и прочел вслух их слова книги Завета, найденной в доме Господнем… и весь народ вступил в Завет» (4 кн. Царств XXIII, 2 и 3). Не менее вразумительным представляется также, почему «собрался единодушно весь народ», равно как «священники и левиты», и «сказали Эздре, священнику и чтецу, чтобы он принес закон Моисея, данный от Господа Бога Израилева», и Эздра «читал им его с утра до полудня, пред мужчинами и женщинами, и весь народ внимал закону», и «все плакали во время слушания закона», «ибо они проникнуты были словами, которыми поучаемы были, в собрании» (2 кн. Эздры, IX, 38, 39, 41, 50 и 55; Неемии VIII, 13). В свою очередь, сам Талмуд (тр. Сукка л. 20; Сифры Энев гл. 48; Дор Дор Ведорпюв I, 49) утверждал, что «закон Моисея был совершенно позабыт евреями, пока не явился Эздра и не водворил его».
III. Талмуда нет ни у караимов, ни даже у китайских евреев, что, очевидно, не могло бы иметь места, если бы происхождение Талмуда относилось не только к периоду Синайскому, но даже и ко времени существования царства Израильского, как известно, уничтоженного Салмонассаром в начале VIII в. до Р. Х. Само возникновение караимства, как протестантизма в иудействе (Анан – Лютер караимов), в VII столетии после Р. Х., обусловливалось именно завершением в эту эпоху Вавилонского Талмуда, как фундамента деспотизма раввинов, подменивших закон Моисея своими толкованиями, равно как собственными же узаконениями с обязательством для еврейства повиноваться велениям раввинов, а не тексту Пятикнижия. С другой стороны, евреи с незапамятных времен живущие в восточном Китае, происходят, скорее всего, из царства Израильского. Если Талмуд им чужд, то, как надо думать, потому, что он не был известен и их предкам, до Салмонассара.
IV Тем не менее, по учению же Талмудистов, на горе Синае кроме писанного закона (Тора шебихтав) был одновременно преподан и закон устный (Тора-шебаал-пэ); сей последний был затем передан Моисеем Иисусу Навину, от него старейшинам, от старейшин пророкам, от сих – великой синагоге (Санхедрину, во времена Дария I), а от нее – всему народу (трактаты Абот и Эрубин). Отсюда – сам писанный закон должен быть понимаем не иначе, как он изложен среди преданий и толкований закона устного. Кто сомневается или не верит чему либо так изложенному в Талмуде, того изгоняют от лица Израиля и его следует убить (трактаты: Хагилла, Эрубин и Иебамот). – «Знайте, – говорит Маймонид, – Моисей получил от Бога, как предписания закона, так и их объяснения. Если он пробыл на горе Синае так долго, как сказано в Библии (Исх. XXIV, 18; XXXIV, 28), то не с целью принести лишь текст закона писанного, а и ради усвоения на память, из уст же Предвечного самых толкований текста, которые обыденно называются законом устным. Это следует из книги Левит (XXIII, 42) и равносильно тому, как если бы Господь сказал: «Я тебе дам Пятикнижие, пророков, гагиографы, Мишну и Гемару». Стало быть, все, что касается скрижалей десятословия, относится равным образом и к 613 повелениям-заповедям (из коих 248 положительных и 365 отрицательных), изложенным в Пятикнижии. Иначе говоря, надо понять, что Моисей на горе Синае получил от Господа каждое из повелений с соответственным толкованием. Украшая далее, по своему обыкновению, слова Библии (в данном случае см. Исх. XXXIV, 31 и 32), Маймонид повествует и следующее. «Когда Моисей спустился с горы Синая, то первым его встретил брат Аарон. Моисей прочитал ему один раз весь писанный текст, только что полученный от Господа, добавив к каждому предписанию и разъяснения этого. Затем Аарон отошел на правую сторону, а вместо него приблизились два его сына: Элеазар и Ифамар; Моисей передал им то же, что и их отцу. После этого, они стали слева Моисея и справа Аарона, а вошли семьдесят старейшин, которым Моисей еще раз сообщил все, что уже было известно Аарону и его сыновьям. Когда же, наконец, предстал весь парод, то Моисей не отказался изложить свое повествование сначала». Таким образом, доклад Моисея был выслушан: четырежды – Аароном, трижды – его сыновьями, дважды – старейшинами и однажды – народом. Ввиду этого, как только Моисей удалился, Аарон повторил все сказанное Моисеем, ибо сам успел заучить наизусть. Значит, его сыновья в свою очередь выслушали уже четыре раза, а потому, вслед за удалением отца оказались в состоянии повторить все для целой аудитории. Поэтому и старейшины, ознакомившись равным образом четыре раза, имели возможность, когда вышли сыновья Аарона, передать, наконец, все наизусть и народу, который, следовательно, выслушал тоже четыре раза. Усвоив содержание, все кто был налицо, запомнили совместно и писанный и устный законы. Хотя засим первый из них подвергся переписыванию, второй продолжал сохраняться в устной передаче. Очевидно, что авторы и компиляторы Талмуда дают не плоды собственных измышлений, и не результаты авторских бессонных ночей, а сообщают хотя и письменно, но лишь то, что знали на память, выслушав от своих наставников, или их предков, а эти последние, со своей стороны, изустно осведомились от своих же наставников, либо их предшественников, и так далее – вплоть до LXX старейшин, сыновей Аарона, его самого, а в заключение – самого Моисея. Не менее, стало быть, понятно, что авторы Талмуда, хотя и писавшие много веков позже Моисея, не встречали, однако, надобности в новом откровении свыше. У них если и могла быть нужда в помощи небесной, то разве для того только, чтобы не обманываться своими воспоминаниями.
