Сэмм тупо уставился на нее, и Кира едва не расхохоталась над его, как она догадалась, растерянностью.
– Я так понимаю, ты хочешь мне сказать, что разница в громкости отдельных слов меняет смысл предложения? У нас для большей части подобных смысловых выделений есть Связь.
– Полагаю, это дает нам огромную фору в части радиосвязи, – сказала Кира, лукаво вскидывая брови. – И это станет решающим фактором нашей победы в войне.
Сэмм рассмеялся, и Кира осознала, что, по крайней мере, смеялись партиалы так же, как люди. Возможно, смех не был им нужен, коль скоро они могли выражать радость или шутку Связью, но они все равно умели смеяться. Может, это осталось в человеческой части их искусственного генома? Как рудимент?
– Довольно о языке тела, – заявила Кира. – Я хочу попрактиковаться в Связи, давай, жахни меня.
– Если я тебя «жахну», это не поможет уловить данные.
– Да это просто такое выражение, – объяснила Кира. – Пошли мне какие-нибудь данные – начни их выделять. Мне нужно практиковаться, пытаться воспринимать их.
Они практиковались следующие несколько дней: Сэмм посылал простые феромонные сообщения, а Кира как могла пыталась «прочесть» их и распознать, о каких эмоциях они сообщали. Пару раз, как казалось девушке, ей удавалось что-то почувствовать, но по большей части она блуждала в потемках.
Отряд пересек Аппалачи по широкому шоссе, обозначенному номером 80, заброшенному и местами покрытому трещинами, но в целом сохранившемуся. Переправившись через реку, они двинулись быстрее, оставив позади стаю собак и, как им хотелось надеяться, всех остальных возможных свидетелей их похода. Не столь опасаясь нападения, они теперь шли более открыто, но широкие просторы заброшенных полей только обострили, как поняла Кира, агорафобию Афы – он пытался останавливаться в каждом городке, забиваясь в норку книжного магазина или библиотеки и маниакально перебирая корешки книг. Значительную часть местности покрывали вытянутые невысокие холмы, среди них ему становилось лучше: хоть и не так, как стены зданий, склоны все же ограничивали горизонт, давая несчастному успокоение. Кира надеялась, что такой ландшафт продлится до самого Чикаго, но по мере продвижения на запад местность делалась все более ровной. Когда они пересекли реку Аллегейни и перед ними раскинулись равнины Среднего Запада, бормотание Афы стало еще бессвязней и беспорядочней. К тому времени, как их группа пересекла границу Пенсильвании и Огайо, Кира осознала, что он не просто беседовал сам с собой, а спорил, яростно бормоча, с многочисленными голосами в своей голове.
Единственной отрадой Афы на Среднем Западе оказались города: они были больше и попадались чаще; Герои же, напротив, в городе становилась еще настороженней, постоянно ожидая нападения из-за угла. Они придерживались 80-го шоссе как можно дольше, пройдя Янгстаун и далее на север к Кливленду. Оба города внушали жуткий страх своей пустотой, в которой не было даже кудзу, придававшей руинам сходство с джунглями на родном для Киры Восточном побережье. Нью-Йорк выглядел застывшим и безмолвным, но его оживляла хотя бы растительность. Здесь же города были мертвыми, голыми – осыпающимися останцами среди бескрайней голой равнины, сокрушаемыми ветром и водой. На Киру они наводили тоску одним своим видом, и она была просто счастлива, как и Герои, оставить их позади. Дорога вела их вдоль южного берега серого от шторма моря, бывшего, как настаивал Сэмм, всего лишь озером. Даже рассматривая карту, Кира не могла поверить, что эта масса воды не была частью океана, оставшегося дома. Никогда раньше она не любила океана, чувствуя себя крошечной и беззащитной на его берегах, но теперь тосковала по нему. Тосковала по друзьям – по Маркусу. Бобо заржал и тряхнул гривой, она благодарно похлопала его по шее. Как мог Старый мир обходиться без лошадей – ее разум понимать отказывался. Не машины же они хлопали по шее.
В городе под звучным названием Толидо в озеро впадала широкая река, змеившаяся с юга. Они остановили лошадей над бурлящим потоком на краю пятидесятифутового обрыва. Дальше дороги не было: обломки моста 80-го шоссе лежали в реке под ними.
– Что здесь произошло? – удивилась Кира, отворачиваясь от ветра с моросью, трепавшего ее волосы. – Мост выглядит слишком новым, чтобы вот так вот упасть.
– Посмотри на балки, – посоветовал Сэмм, показывая на перекрученную металлическую арматуру, торчащую из бетона на берегу. – Его взорвали.
– Вас это должно радовать, – мрачно пошутила Герои, обращаясь к Афе. Тот накручивал круги на своей Чудачке, не обращая на них внимания и бормоча угрозы, которые, как подозревала Кира, лишь наполовину предназначались лошади.
– Придется в объезд, – объявил Сэмм, заворачивая Парю влево. Кира застыла на краю пропасти, рассматривая противоположный берег. Рухнувший мост частично перегораживал реку – не настолько, чтобы задержать ее течение, но достаточно, чтобы заставить плавный поток бурлить и пениться на обломках, вновь успокаиваясь по другую сторону преграды.
– Кто же мог его взорвать? – недоуменно спросила она.
– Шла война, – откликнулась Герои. – Ты, поди, не помнишь, маленькой была.
Кира постаралась удержаться от прожигания партиалки взглядом.
– Я знаю, что шла война, – спокойно ответила она. – Только не понимаю, какой стороне могло понадобиться взрывать мост. Вы говорили, что партиалов интересовали только военные цели, но люди не стали бы разрушать свои собственные сооружения!
– Именно такое отношение и вызвало войну, – буркнула Герои, и Кира с удивлением услышала гневные нотки в ее голосе.
– Не поняла, – призналась Кира.
Герои посмотрела на нее наполовину оценивающим, наполовину презрительным взглядом, потом отвернулась к реке.
– Ваши негласные претензии на владычество. Этот мост принадлежал партиалам в той же степени, как и людям.
– Партиалам дали права собственности в 2064 году, – заговорил Афа, глядя под ноги, Чудачка все крутила его на одном месте. – Однако эти права так и не были признаны судами штатов, и партиалы по-прежнему не могли брать кредиты для покупки чего-либо. «Нью-Йорк-Таймс», воскресное издание, 24 сентября.
– Вон ответ на твой вопрос, – Сэмм показал на линию бурлящей воды, перекатывавшейся через обломки моста. – Торчит из воды ярдах в двадцати.
Кира проследила за его пальцем, прикрывая глаза от бликов, плясавших на воде. Там, куда показывал Сэмм, виднелся металлический столб. Достав бинокль, Кира увидела, что это пушка танка. Корпус, застрявший между двумя кусками бетона и стали, лежал неглубоко в воде, вздыбливая поток. На борту прочитывался номер 328.
– На мосту был танк, когда его взорвали!
– Возможно, дюжины танков, – кивнул Сэмм. – 328 – танковый взвод партиалов. Думаю, местное ополчение заминировало мост и взорвало его, когда по нему ехали партиалы, стараясь убить как можно больше.
– Люди бы не стали этого делать! – воскликнула Кира.
– Они и не такое делали, – огрызнулась Герои.
