– Подъем – и на выход, – скомандовал Вульф. – Нужно попасть в центр здания: в зал приемов.
Солдаты побежали к выходу в отработанном строю, пригибаясь и прячась в укрытия с отточенной четкостью, которая раньше так успокаивала Маркуса, но теперь выглядела лишь как бледный намек на совершенную координацию партиалов. Парень бежал вместе со всеми, держась поближе к Вульфу, жалея, что у него нет оружия, и зная, что толку от него было бы чуть.
Небольшой ротор прорезал небо, паля из пулеметов, и Маркус услышал взрыв – то ли аппарат, то ли его противник рухнул вниз. Он понятия не имел, который именно, и вообще, к какой группировке принадлежал каждый; раскраска техники казалась ему одинаковой. Послышался новый взрыв, из другой части города, и звук пулеметного и артиллерийского огня ослабел, став просто шумовым фоном. От этого Маркус почувствовал себя слепым и беспомощным, он скрючился под низкой скамейкой, понимая: что-то происходит, но не понимая, ни кто стреляет, ни почему, ни где они все.
Мимо их купола пролетел еще один легкий ротор. Мгновение спустя послышался пулеметный огонь, идущий в перпендикулярном направлении. Огромная тень упала на крышу зала приемов, и басовитое «бум-м-м» сотрясло все здание до основания.
– Не стоит нам здесь оставаться, – объявил Вульф.
В поле зрения, заполняя собой весь стеклянный купол, показался огромный транспортный ротор; Маркус слишком поздно сообразил, что он летит вниз, прямо и неотвратимо целя в крышу. Металлический корпус ударил в стекло в то же мгновение, как входная дверь распахнулась, и зал заполнили защитники здания. Башенный пулемет транспортника обрушил на них лавину огня, но те успели переместиться на полсекунды раньше. Люки на бортах воздушного судна открылись еще до того, как фюзеляж коснулся пола, и вооруженные партиалы выскочили из него, заливая комнату огнем.
– Ложись! – крикнул Вульф, и солдаты бросились на пол, за скамейки и столы, пытаясь пробраться обратно в комнату, из которой только что выбежали. Маркус увидел, что нападающие на секунду замешкались, оценивая новую ситуацию, а затем по ведомой одним им причине сочли отступающих безоружных людей угрозой. Пол секунды спустя они развернули автоматы, отстреливая их с холодной свирепостью. Люди дрогнули, закричали, теряя товарищей одного за другим, а Маркус закрыл глаза и застыл рядом с убитыми.
С нижних этажей здания подходили новые подкрепления, но волна партиалов, хлынувших из отверстого брюха транспортника, казалась нескончаемой. Маркус приподнял голову, оглядывая яростную битву, пришел в ужас от увиденного и снова вжался в пол, надеясь пролежать так, притворяясь мертвым, до конца перестрелки. Грохот десятков автоматов казался просто оглушительным, парень боялся, что оглохнет навсегда. Почувствовав на ноге чью-то крепкую хватку, он не смог сдержать крика ужаса. В панике перевернувшись посмотреть, кто это, он увидел коммандера Вульфа. Старик что-то говорил, но Маркус не слышал ни слова. Рядом с ним, прикрываясь сомнительной защитой скамейки, скрючились двое уцелевших бойцов. Вульф сказал что-то еще, потом жестом велел Маркусу следовать за ним и пополз к ближайшей двери. Солдаты поползли следом, Маркус – за ними. Сраженный пулей, человек перед ним мешком рухнул на пол, и Маркус, потеряв голову от страха, рванулся вперед в отчаянной попытке добраться до спасительной двери. Руку кольнуло резкой болью, но он уже был внутри, хватая ртом воздух, пока Вульф с последним солдатом захлопывали дверь за его спиной.
Вульф снова что-то сказал – сквозь звон в ушах Маркус не слышал, что. Люди припали к полу и вжались в стену, рассчитывая создать между собой и пулями как можно больше барьеров. Маркус не мог пошевелить правой рукой – взглянув на нее, он обнаружил, что она рассечена до мяса в области трицепса: пуля прошла близко к поверхности, оставив борозду в мягких тканях, но не задев кости. Ошеломленный, он даже встал, бросившись искать аптечку, но Вульф повалил его обратно на пол, крича что-то так громко, что Маркус почти смог расслышать. Парень покачал головой, показывая на уши, давая понять командиру, что оглох; офицер нахмурился, не сразу поняв, в чем дело, затем крикнул что-то – очевидно, ругательство, – вытащил из нагрудного кармана пару оранжевых затычек для ушей и сунул их ему в руку. Пока Вульф с оставшимся солдатом, Галеном, что-то обсуждали, Маркус вставил затычки в уши.
«Мы погибнем, – думал он. – Отсюда не выбраться: не важно, кто победит в зале, войной охвачен весь город». Маркус представил, с кем они пытаются тягаться: с армией совершенных военных машин. Люди уступают им в ловкости, в скорости реакции, в координации, не подключаются к Связи…
– Мы не на Связи! – закричал Маркус, хватая Вульфа за руку. Командир недоуменно уставился на него, и парень рассказал, что понял секунду назад. Его собственный голос доносился будто издалека, искажаясь звоном в ушах. – Связь: феромонная система, которой они общаются, – они все читают мысли друг друга. На поле битвы один прицеливается и стреляет, а другой падает, но в тесном помещении второй успевает перехватить данные Связи, испускаемые первым, понимает, что тот собрался выстрелить, и успевает отскочить. Потому-то у них и не получается попасть друг в друга.
Вульф что-то ответил, Маркус по-прежнему не слышал, но все равно продолжал:
– За счет Связи партиалы легко обнаруживают друг друга, поэтому, если им надо спрятаться, надевают противогазы. Но если вы не выходите на Связь, у вас есть шанс спастись. В стране партиалов мы… самолеты-невидимки.
Глаза Вульфа осветились пониманием, и он повернулся к Галену, торопливо объясняя ему что-то. Маркус все еще не слышал его, но чувствовал, что хотя бы частично слух к нему возвращается: из глухого рева, ранее заполнявшего уши белым шумом, выделился хор перестрелки, эхо битвы, кипевшей в соседней комнате. Он сжался на корточках, пытаясь придумать, как бы обернуть отсутствие Связи в свою пользу. Сэмм говорил, Связь настолько глубоко пронизывала всю жизнь партиалов, что те за двенадцать лет уже забыли, как сражаться с врагами, не подключавшимися к ней. «Должен быть способ…»
Вульф схватил Маркуса за здоровую руку и показал на снаряжение на другом конце комнаты. Парень наклонился к нему, подставляя ухо, и коммандер прокричал в него:
– У нас с собой есть лопаты – попробуем пробиться через стену.
– А что с той стороны? – спросил Маркус.
Вульф пальцем набросал на ворсе ковра чертеж, отдаленно напоминавший зал приемов и окружающие двери.
– Если я прав, мы всего в двух комнатах от приемной Тримбл. Пробившись к ней, найдем самый короткий путь наружу.
Маркус кивнул:
– А если стены армированные?
– Тогда подумаем над чем-нибудь еще.
Низко пригнувшись, все трое побежали к вещмешкам. Маленькие саперные лопатки оказались в числе того немногого, что им разрешили оставить при себе, – нанести ими урон партиалам людям было не под силу, а ковырять стену – вполне. В соседнем зале по-прежнему бушевал бой, и Вульф воспользовался шумом, скрывавшим их действия.
– Ничего тут нет, – он вонзил лопату в стену…
