– Да, моя козочка! – хрипло приговаривал он и толкал так, что кровать тряслась.
Дункан, не успев даже оправиться от изумления, закрыл глаза. С трудом сдерживая смех, он отвесил поклон даме, смотревшей на него с нескрываемым ужасом, и вышел из комнаты. Он почти забыл, что привело его в этот коридор. Нет, похоже, у него самого едет крыша! Конечно же, Марион спокойно спит, а Алан храпит на мягкой кровати, обнимая одну из здешних прислужниц…
– Если не возьмешь себя в руки, к концу года точно спятишь! – пробормотал Дункан, обращаясь к самому себе.
Он постоял с минуту, прижавшись спиной к стене и глядя на лестницу, которая вела на третий этаж, потом закрыл глаза, дожидаясь, пока сердце снова станет биться нормально. Трижды глубоко вдохнув и выдохнув, он открыл глаза и шагнул к лестнице. С третьего этажа доносились голоса, однако он решил не прислушиваться. И вдруг послышался грохот, а вслед за ним и крик, который точно нельзя было спутать с экстатическим воплем. Дункан застыл на месте.
В нерешительности он посмотрел на потолок. Супружеская ссора? Особого желания снова попасть в затруднительную ситуацию у него не было. Но что-то не давало ему уйти. А вдруг Алан и вправду решил вломиться к Марион? Ведь он уже один раз пытался ее изнасиловать! Вот и сегодня весь вечер пялился на девушку с вожделением…
Снова крик, и у Дункана волосы зашевелились на голове. «Марион!» За криком последовал грохот. Захлопали двери. Кто-то куда-то бежал, мужской голос отдавал приказы… Нет, это точно не супружеская размолвка… Дункан взлетел вверх по лестнице. Несколько мужчин старались выломать дверь, явно запертую изнутри. Двое из них, стоило Дункану показаться на лестничной площадке, вцепились в него.
– Стой! Куда это ты так спешишь? – грубо спросил тот, что был справа.
Дункан оттолкнул его и чуть сам не свалился на ступеньки. Изрыгая ругательства, мужчина кубарем покатился вниз по лестнице. Его товарищ, который по-прежнему держал Дункана за руку, буквально впечатал юношу в стену и ударил кулаком в живот. Дункан задохнулся. Согнувшись пополам, уже стоя на коленях, он попытался увернуться от противника и пусть на четвереньках, но убежать. Благо в коридоре было темно, и ему удалось укрыться в углу. И тут в горло ему уперлось острие ножа.
– Все равно далеко не уйдешь, гаденыш!
Дверь наконец поддалась, и несколько здоровяков ввалились вместе с ней в комнату. Повисла тяжелая тишина. Время словно замерло. Что происходит? Дункан поморщился от боли, причиняемой клинком. Что они увидели там, в комнате? Почему все молчат? Взгляд его расширенных от ужаса глаз обратился к дверному проему. Оттуда в коридор проникал слабый свет, но того, что творилось в комнате, видно не было.
– Марион!
Железные пальцы вцепились ему в волосы и запрокинули голову назад. Клинок вонзился глубже, но Дункан уже не чувствовал боли. Он думал только о Марион, которая наверняка была там, в комнате. Что все это значит? Где она?
– Ты кто такой? – спросил голос, показавшийся ему знакомым.
– Макдональд, Дункан Макдональд!
Пальцы разжались, и он повалился на пол.
– Вот это встреча! Как ты-то тут оказался?
– Марион… Я подумал, она в опасности…
Ему помогли подняться. Уже оказавшись на ногах, Дункан узнал Джеймса Мора, который смотрел на него и улыбался. И вдруг из комнаты донеслись рассерженные голоса. Дункан бросился туда и… замер на пороге. Алан стоял и как зачарованный смотрел расширенными от ужаса глазами на маленький острый кинжал. Марион, чья ночная рубашка была местами разорвана, сжимала рукоятку обеими руками.
– Уйдите все! Я хочу исполосовать его на ленты!
– Мы сами с ним управимся, – попытался успокоить девушку Роб, которому не улыбалось стать свидетелем кровопролития.
– Это последний раз, когда мерзавец ко мне прикасается! Грязный выродок Макдональдов!
Острие кинжальчика поднялось выше по шее Алана, и тот сглотнул.
– Марион, не надо! Клянусь, он больше тебя не тронет.
Девушка встрепенулась, лезвие кинжала задрожало. Она медленно повернулась на голос, и встретилась взглядом с Дунканом.
– Марион, прошу тебя…
– Д-д-дункан? Как… как ты тут оказался?
– Отдай мне sgian dhu! Ну пожалуйста!
Еще несколько секунд она не могла прийти в себя. Потом нож упал на пол. Макгрегор тут же скрутил Алана и вывел из комнаты. Марион горько разрыдалась, и Дункан поспешил заключить ее в объятия.
Глава 17
Наследство Кэмпбеллов
Марион понадобилось время, чтобы успокоиться. Она высвободилась из объятий Дункана и вытерла глаза и нос рукавом. Юноша смотрел на нее с тревогой.
– Мне уже лучше, – пробормотала она, пожимая пальцы, которые до сих пор стискивали ее руку.
– Ты уверена?
– Да, со мной все хорошо.
– Это все из-за меня! Я взял его с собой в эту поездку, я должен был предвидеть… О Марион! Мне очень жаль, что так вышло.
– Говорю же, Дункан, я в порядке.
Она поежилась. Стоять на полу было очень холодно. Она села на кровать и подобрала ноги под себя. В трактире снова стало тихо. Куда Макгрегоры увели Алана, Марион не знала и не хотела знать. Если бы ее отец был здесь, этот мерзкий тип уже болтался бы в петле. Но раз уж наказывать негодяя выпало Макгрегорам, то, вероятнее всего, дело закончится взбучкой и парой выбитых зубов. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет…
В коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и вошла белокурая и румяная супруга трактирщика.
– Меня попросили принести вам это! – сказала она, опуская на прикроватный столик чашку теплого молока.
Не переставая улыбаться, кокетка покосилась на Дункана.
– Может, и вы чего-нибудь выпьете? У меня осталось немного пива…
– Спасибо, не надо.
– Если вам все же что-то понадобится… может, какая-то безделица…
Кончиками пальцев она коснулась плеча юноши, сопроводив свой жест весьма многообещающим взглядом. Марион не составило труда разгадать маневр трактирщицы. Настойчивость дамочки порядком разозлила ее.
– Хорошо, спасибо. Спокойной ночи!
– Спокойной, хотя, думаю, поспать уже не получится!
Это была правда – за окном уже светало. Трактирщица вышла из комнаты, бросив на Дункана последний призывный взгляд, отчего щеки юноши порозовели, и закрыла за собой дверь. Марион поморщилась. Дункан взял чашку с молоком и протянул ей.
– На, выпей! Это поможет тебе успокоиться и уснуть.
– Ненавижу теплое молоко!
Он усмехнулся и присел на скамью перед кроватью. «Совсем как в «Серой сове»!» – подумалось девушке.
