– Почему ты спрашиваешь меня, а не робота? – изумленно пролепетала женщина.
– Я считаю, что здесь важно и твое мнение.
Пару секунд Калис буравила его взглядом, потом кивнула.
– Если ты хочешь, Кильон.
– Меня тоже возьмите, – попросила Мерока.
– Нет! – тотчас возразил Кильон. – Мерока, ты уже достаточно для нас сделала. Доказывать больше нечего.
– Мясник, я и не пыталась что-то доказывать.
– И тем не менее. Я не знаю ни куда нас уведут, ни что нас там ждет. Если попадем к самой Метке, зональные переходы будут быстрыми, резкими и фактически непредсказуемыми. У Нимчи с Калис естественная зональная выносливость. У меня – заложенная ангелами перед отправкой на Неоновые Вершины. Даже нам троим будет непросто, а у вас нет и этих преимуществ.
– Мясник прав. – Фрей положил руку девушке на плечо. – К тому же твоим талантам найдется лучшее применение. Тальвар уже наверняка в туннелях и перекрыл основные входы-выходы. Разумеется, есть и менее известные маршруты. Ты ведь не проболталась Тальвару про другие маршруты?
Мерока обожгла его свирепым взглядом.
– Нет, конечно же нет, я понял, – заторопился Фрей. – Главное, милиция не знает про запасное укрытие. Идите туда с Малкиным и вооружайтесь. Там и пулеметы есть, и боеприпасы, а если понадобится, и продовольствие на несколько дней.
– На «Переливнице ивовой» и на остальных кораблях до сих пор считают, что с Тальваром можно иметь дело, – напомнил Кильон. – Кому-то нужно предупредить ройщиков, причем втайне от Тальвара.
– Давайте сожжем купальню, – предложил Малкин.
– В купальне сейчас восстанавливают силы Куртана и Аграф, наши друзья из Роя. Мы не хотим, чтобы пострадали они или совершенно невинные люди. Но главаря нужно устранить, а еще предупредить Рикассо и остальных, что Тальвару доверять нельзя. Если авиаторы высадятся и займут купальню… – Кильон замолчал, решив, что знающие люди сами доработают детали. – В общем, если получится, стоит послать кого-нибудь в купальню. Или хотя бы отправить гелиограмму другим кораблям.
– В запасном укрытии у меня есть зеркало для бритья, – объявил Фрей, потирая гладкий подбородок. – Хорошо, что я забочусь о своей внешности. Рой ведь с запада прилетит?
– Да, – кивнул Кильон, – если ветер не изменится.
– Воспользуйтесь выходом у Второй газоэлектрической подстанции. Там и купальня рядом, и весь район как на ладони.
– Тальвар этот вход не упоминал, – заметил Кильон.
– Это потому, что Тальвару про него неизвестно. Мясник, неужели ты думаешь, что я стал бы рассказывать своим подручным обо всем?
– Надеюсь, один из вас умеет отправлять сообщения, – проговорил Малкин. – Кажется, я прогуливал школу в день, когда мы изучали гелиографы.
– Я не прогуливала, – отозвалась Мерока. – За ройщиками я не угонюсь и от ошибок не застрахована, но сообщение отправить смогу.
– Правда? – В голосе Фрея звучали изумление и гордость.
– На дирижабле я зря штаны не просиживала.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – сказал Фрей.
Джаггернаут застучала и загудела. В звуках слышалось растущее нетерпение.
– Думаю, нам пора, – сказал Кильон и повернулся к роботу. – Джаггернаут, как мы… Как мы с тобой поедем? Если это не глупый вопрос.
– Я постараюсь обеспечить вам комфорт и безопасность. Путь наш недолог, но придется пересекать границы зон.
– Смещение наверняка в сторону прогресса, иначе ты не смогла бы здесь работать, – заключил Кильон. – Думаю, у этой зоны минимальный приемлемый для тебя уровень развития.
– Разумеется.
– Надеюсь, мы вернемся, – медленно проговорил Кильон. – Однако гарантий нет. Рассчитывать нам не на что. Послушай, Мерока… У нас с тобой было много разногласий, мы многое скрывали друг от друга. Особенно я.
– На то были веские причины, Мясник, – заметил Фрей.
– Да ладно уж, ничего страшного, – отозвалась Мерока. – Мы с Мясником… короче, молодцы. Привели сюда Рой, а это… Это не пустяки. Фанаткой ангелов стать не обещаю, но они не так плохи. Некоторым даже хватает пороху действовать, когда надо.
– Роскошный комплимент. – Фрей подмигнул Кильону. – Я бы везухой воспользовался.
– Мерока, ты с нами? – спросила Нимча.
– Не могу, малышка. Кому-то нужно послать сообщение ройщикам, а Малкину тут доверять нельзя. – Мерока взяла девочку за руки.
Девушку нельзя было назвать крупной, но по сравнению с ладошками Нимчи ее ладони казались большими и взрослыми.
– Ты поправишься, малышка. – Мерока осторожно сжала детские ручки. – Ради этого все и затевалось.
– Спасибо, что читала мне.
– Тебе нравились те сказки?
И тут Нимча сделала то, на что, по мнению Кильона, способна не была. Она улыбнулась. Улыбка получилась неуверенная, косая, но улыбка есть улыбка.
– Не очень.
– Вот и мне не очень. – Мерока заговорщицки подмигнула в ответ. – Сказки отстойные, да? Голимая авиаторская муть?
– Сказки отстойные, – повторила Нимча, на миг превратившись во вспыльчивую мини-Мероку.
– Мерока, спасибо тебе, – поблагодарила Калис. – Ты была к нам очень добра, хотя тебя никто к этому не обязывал.
– Благодари Мясника. Это он надавил на меня, когда настало время вас спасать.
– Спасибо вам обоим.
– А сейчас нам действительно пора, – напомнил Кильон. – Терпением Джаггернаут злоупотреблять не стоит.
Глава 30
Робот принял путников – выдвинул из себя какие-то части, и получились платформы, на которых люди могли стоять, как на подножке лимузина. Кильон и Фрей, Нимча и Калис забрались на платформы, держась за неровные выступы Джаггернаут и друг за друга. Робот загудел, его движение стало относительно ритмичным. Путникам казалось, что их несет набирающая ход лавина. Внизу, под ногами у них, крупные части Джаггернаут отделялись от основы, смещались вверх-вниз, вперед-назад вроде бы беспорядочно, хотя в итоге робот двигался вперед, словно на колесах или гусеничном ходу.
Путников везли по туннелям, достаточно широким, чтобы вместить не только поезда, но и пару воздушных кораблей. Склон стал круче – туннель то поднимался, но нырял, порой превращаясь в вертикальный ствол. Джаггернаут защищала пассажиров, безостановочно крутилась, дергалась, меняя свою беспорядочную конфигурацию, чтобы держать людей в вертикальном положении и обеспечивать безопасность.
Зоны менялись стремительно, переходы напоминали волны, накатывающие одна за другой. Кильон старался компенсировать недомогание, раздавая морфакс-55 из своей докторской сумки, хотя усилившиеся побочные эффекты мешали рассуждать здраво. Его зональная выносливость проходила суровые испытания, то же можно было сказать о состоянии Калис и Нимчи. Что касается Фрея, и думать не хотелось о происходящем с его истрепанными, расшатанными нервами. Сам Фрей, конечно, понимал, что с ним творится. Кильон уповал лишь на то, что лошадиная доза антизональных немного поддержит беднягу, пусть даже с ущербом для его общего состояния.
