— Я не заткнусь, пока ты не скажешь…
В этот момент он силой швырнул меня в открытый дверной проем, на крышу, в ледяной пронизывающий ветер и крапающий дождь. Я не успела прийти в себя, как меня выпихнули вперед кучки головорезов. Потеряв равновесие, я плюхнулась на колени, застонала от боли. И уставилась испуганным взглядом на крепкого мужчину с лицом, скрытым маской. Знакомые карие глаза расширились от изумления.
— Теперь мы поговорим?
Здоровяк дернул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, точно ночной посыльный без излишеств не разобрал бы, кого именно ради шантажа притащили на крышу.
Он немедленно дернулся в мою сторону, инстинктивно желая защитить.
— Стоять! — раздался хриплый приказ, и к моему горлу приставили нож. От леденящего кровь ощущения острой кромки, царапающей кожу, у меня остановилось дыхание. Ночной посыльный замер, поднял руки, давая понять, что не станет нападать.
— Отпусти девушку, — раздался тихий голос.
Присев рядом со мной на корточки, здоровяк хохотнул:
— Неужели такого мастера, как ночной посыльный, зацепило его задание? — Неожиданно он провел по моей щеке мокрым языком, оставив зловонный след. — Сладкая. Я бы и сам за ней потаскался, если бы мне за это заплатили.
Никто не заметил, как ночной посыльный сорвался с места. Казалось, он двигался неуловимо, но не прошло и секунды, а пространство наполнилось лихорадочным движением. Мужчины дрались. Сыпались удары, разлетались стоны. Кто-то с воплем полетел вниз с крыши.
Я с трудом поднялась, но не успела скрыться за голубятней, как что-то ударило меня под коленки. Рухнув ничком, я застонала, через боль попыталась встать, но только бесполезно заскользила каблуками по крыше. Связанные руки превращали меня в калеку, не имеющего ни гибкости, ни ловкости. Давешний бородач приближался, не торопясь, словно просто демонстрируя угрозу, нежели реально угрожая.
Неожиданно между нами выросла высокая темная фигура, и здоровяк остановился. Они замерли напротив друг друга, обмениваясь свирепыми взглядами. Неуловимый, стремительный хищник против внешне неповоротливого, но не менее опасного медведя.
Неожиданно на улице разлетелся пронзительный звук от свистков городской стражи.
— Уходим!
Снизу донеслись отрывистые приказы. Голоса постовых усиливали специальные магические кристаллы, но слова все равно доходили до крыши неразборчивой сумятицей. Кажется, они собирались штурмовать здание.
Разбойники бросились в чердачную пристройку, потащили побитых сотоварищей. На лице бородача вспыхнула и погасла кривоватая усмешка.
— Еще встретимся, парень, — пообещал он и ушел вслед за остальными.
Ночной посыльный подсел ко мне, поскорее стал разматывать путы. Как только руки оказались свободными, я растерла запястья. От грубой веревки на коже вспухли алые полосы.
— Спасибо.
Он был совсем близко, смотрел мне в глаза, и я не удержалась — протянула руку и осторожно стащила с него маску. Было странно смотреть в лицо моего Яна, после того как он мастерски укладывал на лопатки головорезов, настолько непривычным казался этот новый образ наемника. Ему разбили бровь, и на скуле виднелся кровоподтек. Даже умелые бойцы порой пропускали удары.
Как его звали по-настоящему?
— У тебя кровь, — пробормотал он потрясенно.
Кожу на шее действительно жгло. Видимо, чуть царапнули ножом, когда грозили Яну меня убить.
— Ката, у тебя кровь…
— Ты как будто никогда крови не видел. — Я подтолкнула его в плечо и пробормотала: — Уходи немедленно, пока не пришли стражи. Мне опять придется строить из себя деву в беде…
Домой я снова вернулась на карете постовых и кривоватой царапиной поперек горла едва не довела отца до сердечного приступа.
Ян не шел.
Я оставляла открытыми двери в аптекарскую лавку, плохо спала ночами, боясь, что не услышу его прихода. Оборачивалась на улицах, надеясь неожиданно встретиться с ним глазами. Минул один день и второй, потом прошла седмица и подходила к концу следующая. На улицах Гнездича зазеленел пятый месяц весны, воздух напитался свежестью и предчувствиями изменений, но Ян не появлялся. Я заставляла себя быть терпеливой и ждать, стараясь не замечать ломоту в груди, но иногда от странной пустоты, когда вдруг сердце замирало, становилось больно дышать…
А он все равно не шел.
Едва держа глаза открытыми, я рухнула на стул рядом с огромным полированным столом для совещаний, где с ошарашенным видом восседали трое новичков, и шеф ткнул в меня пальцем:
— Вот! Любуйтесь, как признание преображает человека!
Я как раз широко зевнула, прикрыв раззявленный рот ладонью и прищурив один глаз, так что двое юношей и одна девушка посмотрели на меня с большим сомнением.
— Через три года службы, пятнадцать арестов и одно судебное разбирательство нима Войнич стала настоящей газетчицей и научилась приходить в контору ровно в восемь часов утра!
— В восемь пятнадцать, — для чего-то поправил один из новичков и щелкнул золотой крышкой карманных часов.
У шефа сделался пресный вид. Он ненавидел, когда его исправляли.
— Ты думаешь, что у тебя тут у одного часы? — фыркнул он и обратился ко мне: — Давай, нима Войнич, рассказывай новичкам секрет успеха.
— Приезжать на работу не раньше одиннадцати? — зевнула я.
Шефу было невдомек, что причиной моих ранних пробуждений являлась вовсе не сознательность, а бойцовый петух, поселенный дядюшкой Кри в аптекарском дворе седмицу назад. Каждое утро крылатый залетал на забор, распушал три задиристых пера, оставшихся от богатого хвоста, и орал дурным голосом, поднимая на ноги весь Кривой переулок. Открывая глаза на рассвете, я мечтала сварить из горластой твари суп, но сильно сомневалась, что агрессивная птица могла оказаться хотя бы сколько-нибудь пригодной в пищу.
Подавив очередной зевок, я уточнила у новичков:
— Еще вопросы есть?
Единственная из троицы девица несмело подняла руку, словно сидела на уроке в Институте благородных девиц.
— А без приводов в стражий предел нельзя добиться успеха? — конфузясь, уточнила она и, обведя сотоварищей извиняющимся взглядом, объяснила: — Ведь это так сильно влияет на реноме.
— Можно без стражей, — согласилась я, — но для этого надо уметь быстро бегать. У меня с бегом не очень.
— Бегать? — испугалась она.
— Не переживай, нима, скоро ты все поймешь в полях.
— Нам в деревню придется выезжать? — ужаснулась девица.
— Поверь, деревня лучше городского причала, особенно в тот день, когда из Вислы вытаскивают утопленника.
Под недовольные взгляды шефа я поднялась из-за стола.
