Пораженческое мышление
Свобода – это то, что вы делаете с тем, что сделали с вами.
Ж. П. Сартр
Формирование «призмы» – драматического опыта, влияющего на судьбу
Взрослый – ухудшенная версия ребенка.
Мерфология для пациентов
Как бы выглядела наша жизнь, если бы мы не чувствовали боли? Если бы все происходящее было колыбелью благости, надежности и довольства? Случается, что самые страшные трудности являются благословенным опытом для личности и нередко имеют прямое отношение к предназначению человека.
Благодаря нашему призванию нам довелось повстречать бесчисленное множество людей, имеющих опыт боли, унижения, отчаяния, страха и стыда. На тему разнообразия психологических защит и методов контроля, оберегающих от повторения болевого шока, можно было защитить не одну диссертацию. Да и наш профессиональный выбор был сделан под влиянием острого желания помочь людям стать более целостными. Подозреваем, что за этим стремлением прячется потребность переработать собственный психологический материал, связанный с событиями прошлого, после которых мы частично утратили непосредственность.
Идеальной картины действительности не существует – никто из нас не был воспитан просветленными учителями в атмосфере абсолютного доверия.
Почти все нормы общества прошиты страхом, стыдом и виной. На протяжении всей истории человечества оттачиваются изощренные инструменты управления, контроля и подавления нашей дикой необузданной природы. Не подчиняясь общепринятым догмам, мы рискуем быть отлученными от источника любви и одобрения. Так мы приносим в жертву свою витальность, непосредственность и спонтанность. А что нам остается? Когда-то наши родители и учителя сами капитулировали перед внешними требованиями. Мы приобрели достойное место на жердочке рядом с авторитетами и звание «своих», заплатив своей сексуальностью, страстью, агрессивностью, здоровьем и молодостью. Лишь мелкие монеты предательства, обиды, гнева, ярости и отчаяния, полученные на сдачу, тяжелым грузом лежат в наших карманах, заявляя о себе дребезжанием при каждом шаге.
С карманами, набитыми обидами, подавлением и защитами, мы вступаем в отношения. Но этот контакт напоминает попытки сблизиться двух ежей– они колются друг о друга. Боль от уколов отрезвляет и включает в борьбу. Мы думаем, что открыты и уязвимы, но в реальности мы сидим в броневике, ожидая, когда другой откроется первым. Возмущаясь, что нас атакуют, мы вновь нападаем, вооруженные саркастическими замечаниями, осуждениями и критикой.
Увидеть собственную защиту нелегко, да и кого этому обучали? Но если принять ее к сведению, бережно распознавать без осуждения, принимать как свою историю, то потребность защищаться волшебным образом исчезает. Недостаточно заниматься только своими защитами. Нам нужно шлифовать навык распознавания уязвимости и защиты близких. Сложнее всего принимать их защиту без осуждения.
Для животных боль – учитель раз и навсегда. Если лиса захочет попробовать на вкус ежа, она больно уколется. В ее программу выживания войдет этот опыт, и в следующий раз она будет искать не такую колючую пищу.
С людьми все не так просто. Один раз обжечься для того, чтобы надолго запомнить, нам недостаточно. Психика человека сложна и любит повторения. Поэтому, чтобы выучить урок, нам необходимо пройти его многократно. Окиньте взглядом весь свой болезненный опыт, и вы обнаружите, что он подчиняется одной и той же теме. Насилие, телесные наказания, унижение, одиночество, отвержение, бойкот, несправедливость – травмы накручиваются по спирали одна за другой, многократно повторяясь с разной степенью тяжести. Такое течение событий формирует определенную призму, искажающую непосредственное восприятие жизни и определяющую судьбу. Рассмотрим этот механизм подробнее.
Как формируется психотравма
Ничего не предвещает беды, волнений, боли. И вдруг – бац! Все рушится, ужас, потеря ориентира, бессилие, отсутствие поддержки. Случилось нечто, чему в сознании нет названия. Коллапс. Шок. При роковой совокупности трех факторов одновременно в лимбической системе произошел сбой, сформировав травму. Механизм травмы простой: зашкаливающая интенсивность происходящего + угроза жизни или целостности + отсутствие поддержки и чувство беспомощности.
* * *
Пятилетний мальчик возвращается домой. Он доволен, поиграл с соседскими детьми, теперь его позвала мама. Он голоден, держит в руках подаренную машинку, он предвкушает ужин и продолжение игры дома. Его встречает заплаканная мать и напряженный отец. Они строго зовут его в комнату, ставят на фоне ковра на стене, где обычно делаются семейные фотографии. Он чувствует, что сейчас случится нечто страшное. Мать говорит, что папа – его самый любимый на свете папа – уходит из семьи и прямо сейчас мальчику нужно решить, с кем он будет жить (зашкаливающая интенсивность переживания). Ужас накатывает на него, перекрывает дыхание. Все, с чем он себя ассоциировал прежде, развалилось и перестало существовать (угроза целостности). Сердце судорожно бьется, в горле пересохло. Ему нужно дать ответ. Решить что-то навсегда прямо сейчас и выбрать из двух зол. Оба родителя нависли над ним, решительные и мрачные. В глазах темнеет, по ногам течет теплая жидкость. Мать вопит, чтобы он отвечал сейчас же, а не был тряпкой. Мальчик неуверенно выдавливает, заикаясь и заливаясь слезами, «с мамой». Отец обреченно смотрит на него, во взгляде читается «предатель» (тотальное отсутствие поддержки от тех, кто призван давать ее безоговорочно). А дальше – пробел в памяти.
* * *
Отпечаток на психике, конгломерат нервных переплетений, застывших «здесь и сейчас» и создавший замкнутый круг для нервной системы, отныне всю жизнь будет продуцировать повышенное возбуждение, не поддающееся логическому объяснению. Теперь нервная система, работая, каждый раз будет «спотыкаться» об эту неказистую конструкцию, расшатываясь и все более разрушаясь. При этом организм будет тратить энергию не только на излечение травмы, но и на поддержание мышечного спазма, запечатанного в теле.
Из письма участницы:
«Думаю, что надо мной надругались сексуально, и я это вытеснила. В последнее время меня преследует страх изнасилования. Два раза в день я испытываю сильную угрозу. Утром захожу в лифт и с замиранием жду, пока доеду до первого этажа. Только бы лифт не остановился на нижних этажах и не зашел мужчина! Вечером я иду со стоянки и боюсь гастарбайтеров, которые обитают в нашем районе новостроек.
И опять лифт. Пару недель назад я возвращалась вечером домой. У открытой в подъезд двери стояли четверо подвыпивших мужчин. Они спросили меня, где здесь магазин, я сказала, что не знаю. Вызвала лифт, зашла туда, убедившись, что за мной никто не идет. Двери грузового лифта начали было закрываться, но внезапно открылись: в лифт ломились двое пьяных. Я выскочила в лифтовый холл, а они уехали. Меня трясло. Двое остались на улице. Пока я ждала второй лифт, в подъезд через другую дверь зашли еще двое мужчин. Я вошла в страхе, что они тоже будут ломиться в лифт и теперь мне точно не выбраться. Двери закрылись. Я доехала до своего этажа, зашла в квартиру и долго билась в истерике. Ужас, безысходность, защиты нет…»
