В чанах над жаркими кострами варилась жирная оленина. На вертелах жарились туполобые, широкохвостые таймени и сиги. По вечерам при свете беснующихся костров далеко вокруг разносились звонкие песни, прославляющие родную землю. Под удары бубна проходили танцы, в которых показывались сюжеты охоты на того или иного зверя.
Желая заострить на себе всеобщее внимание, кто-то из рассказчиков в танце представлял свою покруту, при этом изображая бесконечно удивлённое, жадное лицо купца, увидавшего бунты белок и чету черноспинных соболей. Иногда в импровизационном танце рассказчика появлялся шатающийся образ человека, принявшего лишнюю дозу «огненной воды». Но в суматохе предстоящего праздника никто не забывал смотреть на водную гладь вскрывшейся ото льда реки, на которой должны были появиться плоскодонные илимки – лодки русских купцов.
Загбой принимал непосредственное участие в происходящих событиях. Все знали, что он считается самым опытным охотником племени, прекрасным следопытом и отличным сторожем оленьего стада рода Длиннохвостой Выдры. Он постоянно кормит племя мясом медведя. Его сети ловят косяки чёрноспинных хариусов. Из его поток в туеса племени для выплаты ясака русскими выбирались самые лучшие аскыры, пышнохвостые белки, огненные лисицы и воронёные выдры. Загбой мог уверенно сказать своё слово старейшины у костра. Его мудрости и опыту преклонялись все уважаемые охотники племени.
В один из вечеров на совете Загбой высказал всё, что накопилось у него в душе за долгий год странствий по Великому сибирскому белогорью. В словах звучала радость об удачном промысле. В его потках лежали три бунта белок (300 штук), три десятка соболей, пять лисиц, три выдры, несколько песцов и две прекрасно выделанные руками Ченки сохатиные шкуры. С такой добычей русские купцы встретят Загбоя с распростёртыми объятиями и дадут ему такого товара, какого пожелает его душа.
Но вместе с этими радостями и удачами охотник не забыл упомянуть о своём горе, произошедшем на реке Катой. Хорошая собака – мечта любого охотника. Это радость, успех, везение, достаток. Потеря Чингара – невосполнимая утрата, о которой сожалели все, включая старого поседевшего Гухэ. Несмотря на это, Загбой продолжал жить будущим, хорошим, светлым и счастливым. И мечтами он делился со своими соплеменниками.
А мечтал приобрести очень многое. Кроме необходимых продуктов хотел купить своему младшему сыну Калину ружьё. Ченке – десять мер разноцветного бисера, несколько настоящих железных иголок, нитки, красный платок и бирюзовые бусы, которые он видел в прошлом году на прилавке у купца. Для своей жены Пэкты – тёплую ватную доху и большую костяную трубку для курения. Для старшего сына Хактына – нож, медные монеты, которые они хотели пришить к брачным уздечкам, красивое платье – подарок для будущей невесты и замысловатый крючок – скребок для разбивания костей, который должен был перейти в виде подарка будущему тестю от старшего сына. Однако всем этим простым, понятным, необходимым и по-детски радужным мечтам Загбоя сбыться было не суждено.
В ожидании русских купцов прошло много дней. В глазах тунгусов тускнела радость. Её сменила тревога – тревога бесполезного ожидания и обиды за обман, переживания за пустоту туесков и поняг, в которых не было муки, соли, круп и других необходимых продуктов. Сердца кочевых охотников заполнились тревогой. В молчавших ружьях не было пороха, дроби. В сознание каждого эвенка вкралось раздражение от не состоявшейся покруты.
Нет, никто из знаменитых и отважных охотников племени Длиннохвостой Выдры не боялся голода. Пищи в тайге предостаточно. Но с приходом в мир тайги русских, по прошествии десятилетий общения с цивилизованными людьми, коренные таежники уже не могли представить свою жизнь без тех вещей, что предлагал русский человек в обмен на пушнину.
Эвены не могли обходиться без того, без чего жили их предки. Они привыкли ко вкусу соли, навсегда запомнили аромат печёных лепёшек, вздрагивали при слове «сахар». Повседневным оружием охотников стали ружья и ножи. Одежду из шкур заменила мягкая цветная материя.
Но особенно на легковосприимчивую душу повлияло действие чая, табака и, конечно же, алкоголя. Попробовав эти «наркотики» единожды, люди тайги мгновенно становились их поклонниками. Вспоминая счастливые минуты после принятия спиртного, они вновь и вновь желали встречи с русскими купцами. И чем чаще было это воспоминание, тем чаще в сознании вспыхивало желание к повторению пережитого состояния. Расслабляющие тело и сознание табак и чай стали повседневными у эвенов.
Коварная зависимость стала привычкой, очень легко опутала своими сетями свободолюбивый народ и медленно потащила их с неповторимой культурой и обычаями к гибели.
Когда прошли все сроки ожидания, племя Длиннохвостой Выдры собралось на совет. После долгих обсуждений старейшины решили аргишить в пойму великой сибирской реки – на Енисей, где встреча с русскими купцами была наиболее вероятной. Переход назначили на раннее утро следующего дня. Предстоящая подготовка к аргишу внесла изменения в спокойную жизнь рода. Женщины собирали и упаковывали в потки вещи, мужчины подшивали упряжь, молодёжь разошлась по тайге на поиски оленей. За работой эвенки не сразу заметили появление небольшого каравана своих собратьев из рода Когтистого Медведя. Охотники принесли обнадёживающую весть: русские купцы остановились в нескольких днях перехода, внизу по реке. Подняться до назначенного места мешала паводковая вода, ежедневно набиравшая силу и мощь от таявших снегов.
Племя Длиннохвостой Выдры тут же вновь собралось на совет. Старейшины приняли решение кочевать вниз по реке, на покруту с русскими купцами. Однако братья из племени Когтистого Медведя разумно предупредили, что на месте торга уже собралось очень много охотников с оленями и гнать всё стадо вниз по реке было бы просто неразумно, так как огромное количество животных может вызвать большую путаницу между оленями. Тогда старейшины пересмотрели своё мнение. Было решено оставить стадо на месте, а на покруту с купцами отправить по несколько человек от каждой семьи.
По закону предков племени охранять родовое стадо должен остаться кто-то из сыновей Загбоя. Поддерживать тепло очага в чуме предстояло Пэкте. Это Загбой решил давно, ещё прошлой осенью. Твёрдое слово главы семьи поставило точку и этим вечером. Загбой приказал остаться на стойбище Хактыну и Пэкте. Он, Калин и Ченка стали собираться в дорогу.
Но хитрая Пэкта разрешила все иначе. Ей, испытавшей все «прелести и вкусы» покруты, очень хотелось попасть на торг. В добавление к приобретаемым продуктам и товару она желала как можно скорее вновь испытать вкус «огненной воды». Втайне от мужа предложила старому Гухэ оставить Загбоя сторожить оленей.
Несмотря на лень, Пэкта была хитрой, и это помогало женщине находить всяческие предлоги уклонения от работы. Она давно выучила характеры людей своего рода и уговорить старейшину ей не составило особого труда. Пэкта расхваливала положительные качества мужа как опытного охотника и пастуха, который за всю свою жизнь ещё не потерял ни одного оленя из стада племени. Этот убедительный довод был весомым. Недолго думая, Гухэ приказал Загбою остаться на стойбище пасти оленей, а Пэкте и сынам представлять семью на покруте с русскими купцами.
