«Пещера Аладдина» появилась точно в середине попытки пригласить ее на свидание.
Когда подали десерт, темноволосый Дерек, амбициозный и привлекательный, попридержал свой натиск, сведя его к мягкому собственническому прикосновению к ее руке своим большим пальцем. Он ласкал костяшки пальцев Саммер, будто знал, как отчаянно она нуждается в теплоте и нежности.
Но тогда получается, что мужчины видят ее насквозь. Или смотрят сквозь нее – на ее отца. Не специально, но у отца слишком много денег и власти, чтобы мужчина не помнил о них, когда флиртует с ней. Ему надо иметь весьма причудливый склад ума – абсолютно безразличный к числам, – чтобы он мог забыть, что за спиной Саммер незримо присутствует Сэм Кори. Мозг Дерека Мартина не был способен игнорировать ее отца. И она знала это. Но он и вправду хорошо притворялся. С самого начала он был сосредоточен, как любой целеустремленный мужчина. Он даже был способен убедить ее, что она может стать самой важной частью его жизни, если только позволит ему поймать себя.
– Знаете, люди из Abbaye хотят, чтобы вы присутствовали на презентации их духов, – сказал Дерек. – И для меня будет честью сопровождать вас.
Саммер сжалась от страха при мыслях об интрижке в роскошном доме, о моделях, о власти и о женщинах, которые должны быть самыми красивыми в зале независимо ни от чего. Она не хотела возвращаться ко всему этому. Кроме того, с фирмой Abbaye у Саммер были старые счеты. Еще когда она училась в колледже, их представители чуть не уговорили ее связать свое имя с названием духов – «Испорченная девчонка». Саммер так и не простила их за это. В то время она хотела бросить вызов всему миру, приняв это звание. Она одевалась как шлюха и вела себя буйно. Переговоры тянулись до тех пор, пока не пришло время подписывать контракт – эти духи были ее первой «настоящей работой» после окончания колледжа. А потом она спрыгнула с яхты на остров в Южной части Тихого океана и никогда не раскаивалась в этом. Фирма Abbaye нашла актрису, которая, казалось, была рада продолжить рекламную кампанию «Испорченной девчонки», но у Саммер было мало сомнений, что сотрудники Abbaye все еще немного злы на нее. И где-то в глубине души она до сих пор чувствовала сильную ненависть к ним за то, что они попытались наклеить на нее такой ярлык, когда она была двадцатилетней глупышкой. Ярлык, который мог приклеиться к ней навечно из-за тех двадцати пяти миллионов долларов, которые фирма потратила на разработку самых продаваемых духов и на рекламную кампанию.
– Но если презентация духов Abbaye вам не по душе, – спокойно сказал Дерек, поглаживая костяшки ее пальцев, – возможно, вам понравится предложение отдохнуть где-нибудь? Я кое-что придумал. Мы могли бы на денек слетать в Ниццу. Там тепло.
Удрать из Парижа? Заманчивое предложение…
Саммер! Дерек Мартин даже через миллион лет не поймет, почему ты снова хочешь преподавать в школе на острове. Не сдавайся так легко. Ты сможешь продержаться три месяца.
И в этот самый момент перед ней появился десерт.
Длинную прямоугольную пластину пересекала дорожка из съедобного песка, вспыхивающего яркими пятнышками всех цветов, будто он сделан из раздробленных брильянтов. Неужели что-то еще может так сверкать? Светлые мерцающие цвета испускал цветной сахар, но желтые сверкающие точечки были из настоящей золотой пыли. Извивающаяся, как змея, цепочка следов ног, отпечатанных на песке кончиком чьего-то пальца, вела к плотно закрытой двери в пещеру, которая находилась в угрюмой иззубренной скале из твердого шоколада.
Пещера чудес. Эту пещеру сможет исследовать только тот, кто знает волшебное слово. Интересно, эти следы – отпечатки пальца Люка?
Нет, конечно, нет. Не может же он один от начала до конца делать все, что ей приносят из кухонь. Возможно, следы сделала та темноволосая девушка-стажер, которую она мельком увидела в кухнях, или…
– О, что-то новенькое, – сказал Дерек. – Я никогда не видел этого в меню Люка.
– Это для мадемуазель Кори, – четко произнес официант, будто состоял в охране этого десерта и был готов защищать его от всех, кто мог – но не должен был – оказаться поблизости. Например, от Дерека Мартина, как бы он ни был богат и влиятелен.
– Я просила принести зеленый чай, – сказала Саммер. Одна из крошечных уловок ее матери, чтобы подавить аппетит и обрести способность противостоять десертам. Взгляд Саммер снова метнулся на мерцающий песок. Крошечное семечко кунжута – сезама – лежало у запечатанной двери в шоколадную пещеру.
– Я не… я не любительница десертов…
– Я, я попробую его! – жадно сказал Дерек.
Официант насторожился, как телохранитель, готовящийся отразить нападение.
– Боюсь, что месье Леруа дал весьма четкое распоряжение.
– С ним всегда так, – сухо сказал Дерек. – Я много раз пытался переманить его, – добавил он, обращаясь к Саммер.
– Месье Леруа подумал, что вам захочется первой попробовать его, – сказал официант Саммер. – Он назвал его «Пещерой Аладдина».
Похоже на сокровищницу. «Пещера Аладдина». Код к двери должен быть «Сезам, откройся».
И у тебя возникает… желание?
– Я сожалею, – прошептала она, отодвигая десерт. – Я действительно не ем сладостей.
– Саммер, вы в своем уме?! – воскликнул Дерек. – Он же бросит работу. Вы не можете так просто отвергнуть приготовленный специально для вас десерт от шеф-кондитера.
– Не могу. – У нее перехватило горло, и она окинула взглядом другие столы, заставленные красивыми десертами. Боже, раньше, в этом же самом зале, она смотрела на столы, заставленные фантастическими десертами, однако ей никогда их не давали. Я не могу дать ему такую власть. – Но… Пожалуйста, передайте мои извинения месье Леруа. И напомните, что я уже не раз говорила ему, что не ем сладостей.
Было заметно, как нервно вздрогнул официант. Дерек вытащил телефон.
– Вы не будете возражать, если я позвоню ему по поводу этого десерта примерно через две минуты после того, как официант передаст ему ваше сообщение? Я очень давно хочу найти такого мастера, который добудет нам в Luxe третью звезду.
Взгляд Саммер непреодолимо тянуло обратно, к той темной пещере из шоколада. Что может быть спрятано в ней? Какие чудеса хочет скрыть такой мужчина, как Люк Леруа, чтобы она первой могла обнаружить их? Волшебство десерта соблазняло ее, доводя до отчаяния. Она испытывала мучительное стремление хоть в этот раз оказаться достаточно хорошей, чтобы попробовать десерт.
Но играть в эти игры Саммер больше не будет. У десертов никогда больше не будет власти над нею.
Она снова отвернулась.
– Поступайте, как вам угодно, – сказала она Дереку.
По крайней мере, если Люк в гневе покинет Leucé, она будет спасена от него.
А если уж совсем повезет, это так выведет отца из себя, что он даст ей вернуться на ее остров.
