И, наконец, как мы отметили в предыдущей главе, опекуны, считающие, что новорожденных младенцев (или организм) легко избаловать, следовательно, полезно дать им «проплакаться», ошибаются. Исследования показали: если сразу же отреагировать на плач младенца (за исключением тех случаев, когда реакция только усиливает избыточную стимуляцию), этот младенец с возрастом плачет все меньше и меньше.
Это внутреннее «Я» (подобное «младенцу» и «организму») – эксперт в области сверхчувствительности. Оно наделено сверхчувствительностью со дня своего рождения. Оно знает, что было труднее всего тогда и что трудно теперь. Знает, чего вам недостает, чему вы научились у родителей и других опекунов по отношению к себе, в чем нуждаетесь сейчас и как можете позаботиться о себе в будущем. Начнем тотчас же, вспомнив давнюю поговорку: «Хорошее начало – половина дела».
Вы и ваш опекун
Почти половину или чуть больше половины всех младенцев растят адекватные родители, в итоге младенцы становятся «надежно привязанными» детьми. Этот термин заимствован из биологии. Все новорожденные приматы цепляются за матерей, и большинство матерей держат своих младенцев при себе, надежно защищая их.
Немного подросший младенец, чувствующий себя в безопасности, начинает исследовать большой мир и пытаться действовать самостоятельно. Мать довольна этим, но не теряет бдительности на случай возникновения проблем, а в остальном радуется тому, что ее малыш растет. Тем не менее невидимая привязанность сохраняется. Как только возникает опасность, детеныш бросается к матери, цепляется за нее и оказывается под надежной защитой.
Время от времени по разным причинам, обычно имеющим отношение к детству кого-либо из родителей, эти основные опекуны могут подать младенцу один-два сигнала, создающих ненадежную привязанность. Один из них – сигнал о том, что мир опасен. Иногда опекун настолько поглощен своими занятиями или уязвим, что младенцу приходится цепляться за него очень-очень крепко. Такой малыш не решается исследовать мир. Возможно, опекун не хочет таких исследований или может бросить малыша, если тот не будет цепляться за него. Такие дети считаются беспокойными или слишком зависимыми от настроения опекуна.
Еще один сигнал, который может получить младенец, – что опекун опасен и его следует избегать или же что опекун выше ценит детей, не доставляющих никаких хлопот и предельно самостоятельных. Возможно, опекун находится в состоянии слишком сильного стресса, чтобы заботиться о ребенке. Попадаются и те, кто в гневе или отчаянии даже желает, чтобы младенец исчез или умер. В этом случае ребенок сделает все возможное, чтобы вообще избежать привязанности. Таких младенцев называют «избегающими» или «уклоняющимися». Разлуку с матерью или отцом они переносят равнодушно (конечно, бывают случаи, когда ребенок «надежно привязан» только к одному из родителей).
На основании опыта своей первой привязанности у нас развиваются довольно стойкие представления о том, чего ждать от тех, с кем мы близки или от кого зависим. Каким бы строгостям и упущенным возможностям это ни способствовало, соответствие желаниям вашего первого опекуна, имеющим отношение к привязанности, было важно для вашего выживания. И даже когда речь о выживании уже не шла, заложенная программа продолжала работать и оставалась неизменной. Приверженность любой стратегии, которая действует, – будь то привязанность, беспокойство или избегание – защищает от опасных ошибок.
Привязанность и сверхчувствительный организм
Помните сверхчувствительных детей из предыдущей главы, у которых в незнакомых ситуациях не возникало долговременной беспокойности? Этим детям достались чуткие опекуны или матери, с которыми развились надежные взаимоотношения. Отсюда следует, что СЧЛ, которые выросли с ощущением надежной привязанности, знали, что у них есть достаточное количество ресурсов, и отлично справлялись с избыточной нервозностью. В конце концов они научились сами делать для себя то, что поначалу делали для них внимательные опекуны.
Между тем ваш организм учился не реагировать на каждый новый опыт как на угрозу. В отсутствие такой реакции организм не испытывал стресса и долговременного возбуждения. Вы обнаружили, что организм – ваш друг, достойный доверия. В то же время вы узнали, что у вас особенный организм, со сверхчувствительной нервной системой, и вам в большинстве случаев удавалось справляться с ситуациями, поскольку вы чувствовали, когда стоит слегка подтолкнуть себя, а когда лучше не спешить; когда решительно отступить, а когда перевести дух и попробовать еще раз.
Исследования показывают, что относительно остального народонаселения примерно у половины СЧЛ родители были далеки от идеала. Думать об этом мучительно, но мы подойдем к этой проблеме постепенно и еще несколько раз к ней вернемся. Однако вам понадобится понять, чего именно вы лишились. Наличие несостоятельного родителя оказало на вас более заметное влияние из-за вашей сверхчувствительности – вам требовалось понимание, а не усугубление проблем.
Тем из СЧЛ, чье детство прошло без чувства защищенности, необходимо также признать, что вам следует проявлять больше терпения по отношению к себе. И самое важное: вы должны знать, как не следует поступать, и в будущем стать совсем другим родителем для своего младенца (организма). Есть вероятность, что вы недостаточно заботитесь о себе – либо пренебрегаете своим организмом, либо слишком хлопочете над ним и душите опекой. Это можно утверждать почти наверняка, потому что к своему организму вы относитесь точно так же, как ваш далеко не идеальный первый опекун заботился о вас (вашем организме) – вплоть до слишком острой реакции, диаметрально противоположной той, которую вы видели в детстве.
Итак, посмотрим, как именно действуют хороший и недостаточно хороший опекуны младенца (организма). Начнем с заботы о новорожденном – или о вашем организме в тех случаях, когда вы чувствуете себя таким же крошечным и беспомощным, как новорожденный. Удачное описание того, что нам требуется, дала психолог Рутэллен Йоссельсон:
«Когда нас обнимают, надежный барьер отделяет нас от всего опасного и ошеломляющего, что есть в мире. В объятиях нас оберегает от этого мира дополнительный защитный слой. Мы чувствуем этот буфер, хотя и не можем определить, откуда он исходит – от нас самих или извне.
Достаточно хорошая мать, выполняя свою сдерживающую и оберегающую функцию, действует так, что ее ребенок не ощущает влияния избыточной нервозности. Она чувствует, какая степень беспокойства придется кстати и будет терпимой. Адекватное окружение дает ее ребенку возможность развиваться в состоянии бытия; младенцу ни к чему постоянные реакции. В процессе оптимального сдерживания появляется „Я“, свободное от вторжений извне».
Когда сдерживание недостаточное, когда на младенца (организм) посягают, или им пренебрегают, или, хуже того, когда с ним обращаются жестоко, степень беспокойности и раздражительности оказывается слишком сильной для него. Единственный выход – перестать сознавать происходящее, в итоге развивается привычка к «диссоциации» как средству защиты. Неконтролируемая бурная реакция на происходящее в таком возрасте также нарушает саморазвитие. Всю энергию приходится направлять на то, чтобы удержать мир от вторжения. Весь мир опасен.
