– Я только сегодня встал с утра, – рассказывал Бородин. – А то все как во сне – бабка шепчет заговоры, мазюку какую-то прикладывает, травами окуривает… И кот у нее есть – здоровенный, черный. Как глянет – сразу тянет перекреститься. Дед как?
– Да что ему сделается? – улыбнулся Плющ, испытывая блаженное чувство освобождения от тревог. – Крепкий он у тебя. Все вообще нормально. Рыжий Змей заделался кормщиком у Хьельда на «Цверге», сейчас гоняет молодь, готовит достойную смену. От Харальда Косматого послы прибывали с дарами. Хьельд был мудр – принял гонцов и от подарков не отказался. Пообещал выступить заедино с конунгом, а битва уже близка. Кстати, нам с тобой еще бонусов подкинули, так что давай выздоравливай поскорее.
– Да я все уже!
Тут избушку покинула сама вёльва, на диво благодушная, и вынесла целую кошелку плетеную с горшочками, баночками, травками.
– Вот это будешь заваривать и пить, – строго сказала она, протягивая снадобья.
– Я помню, – кивнул Валера.
– Помнит он… Вот тут мазь – неделю еще попользуйся, а прежде отваром теплым рану промоешь.
Бородин кивал только.
– Все, – закончила лекарка-ведьма, повернулась и ушла.
Роскви руками развел.
– Я ж тебе говорил – все уже! Поехали.
– А сможешь? – усомнился Эваранди.
– Да куда я денусь…
Кряхтя, Валерка залез в седло и отдышался.
– Ох и труден путь с того света… Ты только смотри, Верке не скажи!
– Что я, совсем, что ли?
– Поехали!
И они поехали.
А в Сокнхейде их встречала целая толпа народу.
И был маленький пир, и Костя там был, мед-пиво пил, а так как усами он не обзавелся, все в рот и попало.
Под вечер они остались втроем – Эваранди, Роскви и Андотт.
– Торопитесь? – пробурчал дед.
– Верка беспокоиться будет, – вздохнул Валера, – а то б я задержался.
– Ну негоже родных… того… травмировать.
– Тогда мы с самого утра и двинем, – сказал Костя.
– Двинут они, – проворчал Андотт. Вздохнул и поднялся с лавки. – За мной, молодежь!
Изба у деда Антона была велика, и хозяин добрел до той самой комнаты, где Костя провел две незабываемые ночи, но вот при свете дня помещение и не видал.
Теперь же пустое пространство стены между лежанкой и оконцем обрело новое значение – проем в бревенчатой стене, аккуратно заколоченный досками, поплыл, едва Андотт коснулся оструганного дерева.
– Это портал. Выведет вас прямо в Башню. Со вчерашнего утра заработал – капризный он. То хочет пропускать, то отказывается. Но коли уж начал действовать, то проработает целую неделю, как часы. Ну что? Собирайтесь, Регуляторы…
…Подарки от конунга были щедрыми, но поцелуй заплаканной Эльвёр оказался куда драгоценней.
Оружие Роскви и Эваранди оставили у деда Антона – зачем с собой лишний груз таскать?
Переоделись в нечто, годное для любого времени, – штаны кожаные, рубахи вышитые, куртки, разукрашенные бисером. Обули сапожки мягкие, нагрузились бонусами.
Посидели на дорожку, бабе с дедом поклонились да и шагнули в стену, как Гарри Поттер на платформе 9 и ¾.
И оказались в Башне.
Хранитель Романус был тут как тут.
– Поздравляю, Регуляторы! – сказал он. – Все исполнили наилучшим образом. Я и мечтать не мог, что все так ладно – и быстро! – выйдет. Ну, что сказать напоследок… Все межпространственные порталы отныне открыты для вас, хотя тот, что в Морской крепости, самый близкий. Я бы и всеми межвременными ходами-выходами разрешил бы вам пользоваться, но это решает Совет. А вот портал в Норэгр вам открыт.
– Сходим как-нибудь, – улыбнулся Костя, вспоминая Эльвёр.
– А с бонусами как? – встревожился Валера.
Хранитель улыбнулся в усы.
– Зайдите к менялам на Центральной площади, они вам все устроят. Ну, не прощаюсь. Пока, Регуляторы!
– До свидания, Хранитель!
Меняла принял бонусы с превеликим удовольствием, а поглядеть на пектораль, отобранную у Черного Вайделота, сбежались все его коллеги по цеху – это было настоящее произведение искусства.
Одна она потянула на пять миллионов в рублевом эквиваленте.
А всего Валерке выпало восемь лимонов.
– Восемь лямов! – говорил он потрясенно, шагая к Башне. – Нет, ты представляешь себе?! Это ж я и квартиру купить смогу, и обставить ее, и одеться-обуться…
– И у тебя еще останется! – рассмеялся Костя.
За разговором они незаметно миновали портал и очутились в промозглой темноте каземата.
Фонарей с ними не было, но бледный отсвет виднелся впереди, зазывая к выходу.
Костя проводил Валерку до самого автовокзала на Второй речке, где Бородин, все еще прихрамывая, сел на автобус до Уссурийска.
– Пока! – крикнул он в тонированное окно.
– На новоселье пригласишь! – рассмеялся Плющ.
– Обязательно!
Продолжая улыбаться, Костя проводил глазами отъезжавший автобус, а тут и маршрутка подвернулась. Порядок!
В салон залезли три говорливые тетки, следом втиснулся нескладный ботан в очках и со смешным утиным хвостиком. Ботан с завистью глянул на длинный хвост Плюща.
Пожилой водитель, похоже, всю жизнь шоферивший, завел движок и вышел протереть стекла.
Тут-то к нему и подошли.
Двое – узкоплечий молодчик, с усмешечкой на тонких губах, и здоровенный, «негабаритный» парниша, рыжий и конопатый.
– Тебе чего, неясно сказано было? – наехал парниша на водителя «микрика».
– Да чего вы… – сробел водила.
– Бабки гони, чего!
Узкоплечий вежливо, по-прежнему усмехаясь, проговорил:
– Считай, что у нашей фирмы монополия. Хочешь таксовать? Присоединяйся к нам – и делись выручкой. Или плати!
– Да где ж я столько наберу? – попытался шоферюга съехать.
– А меня не колышет! – надавил «негабарит».
Костя не выдержал.
Опустив стекло, он обратился к парнише:
– Слышь, ты, рекетир недоделанный? Оставь человека в покое, ему работать надо, а нам ехать. Шел бы ты… заниматься общественно-полезным трудом!
Рыжий парниша сперва очень удивился, а потом и обрадовался.
– О, адвокат нарисовался! – осклабился он. – Сидишь, и сиди! А то выну, травму нанесу!
Плющ сам себе удивлялся. Он никогда раньше не вмешивался в подобные разборки. Дескать, моя хата с краю, ничего не знаю. А тут его заело.
