Брэнди ужасно хотелось ответить; у нее дрогнул подбородок, карие глаза вспыхнули. Однако сделка еще не была завершена. Все, кто не участвовал в игре, молчали. О таких историях потом рассказывают долгие годы, здесь важны все детали. Происходящее казалось нереальным вроде телевизионного шоу с ограниченным бюджетом; дневной повтор из семидесятых, с шаблонными злодеями и дешевыми декорациями, которые начинали дрожать всякий раз, когда закрывалась дверь.
Я проверил документ. Бо́льшая его часть была написана на юридическом языке; возможно, речь шла о фритюрнице. Даже если документ был настоящим, любой серьезный адвокат мог его оспорить, не особо напрягаясь.
Тем не менее я сказал:
– Ладно, выглядит нормально. Я принимаю твою ставку.
Немного формально, но такой уж выдался вечер.
Челюсть Вика дрожала.
– Покажи карты, проклятый вышибала.
Спокойствие опустилось на меня, словно саван, и я понял, что клуб принадлежит мне.
– Две пары, – сказал я, бросая карты. – Здесь не блефуют.
Вик думать забыл о своих картах. Он был в полной заднице, и ему оставалось только убить нескольких человек.
Его нервные, неловкие пальцы поползли вдоль тела к пистолету за поясом, но он двигался слишком медленно. Я протянул руку и сжал его пальцы, а Брэнди изо всех сил врезала ему локтем в лицо. В одно мгновение девушка поменяла свои симпатии. Нет, это неправильно. Наша Брэнди должна хранить свою преданность. Вик стал падать со стула, кровь хлынула у него из носа.
Эй-Джи пришел в движение, но сейчас в моих жилах было столько адреналина, что он мог бы с тем же успехом пробиваться через густую грязь. С перекошенным от злобы лицом, кузен Вика был больше похож на животное, чем на человека.
Я вытащил свой маленький «глок 26» и выстрелил в зеркало над его головой. Осколки эффектно разлетелись во все стороны, сверкающие сосульки оставляли глубокие царапины на шее и руках Эй-Джи.
Мне ничего не пришлось говорить. Даже Эй-Джи не настолько глуп, чтобы нападать на человека с пистолетом в руке. Он упал на пол и разрыдался.
Я повернулся к Марси и ее подруге:
– Уходите. И никогда сюда не возвращайтесь. Держитесь подальше от таких клубов.
Они обнимали и целовали меня, наверное, минуту, словно я был старой звездой рока.
– Спасибо, папочка, – выпалила Марси. – Ой, извините. Я хотела сказать, спасибо, мистер.
И они убежали, стуча каблучками по полу.
– Спасибо, папочка, – сказала Брэнди, имитируя голосок с телеканала «Калифорния/MTV», которым теперь говорят все подростки, после чего расхохоталась. – Не могу поверить своим глазам, Дэн. Ты стал владельцем клуба. – Она щелкнула каблуками сапожек женщины-кошки, не скрывая радости. – Время ублюдка прошло. Мне бы следовало проломить ему череп за все то дерьмо, которое пришлось вытерпеть за последние несколько месяцев.
– Пока еще рано пробивать ему череп, Брэнди. Вик еще не подписал договор об аренде.
– Хм-м-м, – сказала Брэнди.
Она привела в сознание своего босса при помощи куска льда из стального ведерка. Как только он подписал документ, она вырубила его снова, треснув по голове все тем же ведром.
– Наконец в этом клубе будет рок, – пропела она, наливая себе щедрую порцию бурбона. – А для работы в задних комнатах мы можем пригласить профессиональных девушек. И договориться с Ирландцем Майком о продаже товара. Так мы сможем заработать хорошие деньги.
Я подумал, что у меня будут проблемы с персоналом.
* * *
Джейсон выпроводил Вика и Эй-Джи за дверь, не скрывая почти непристойной радости. Он даже пропел им вслед, на мотив гимна Юношеской христианской ассоциации,
[88]
сочинив собственные стихи:
Проваливайте уроды,
Пара ублюдков,
Проваливайте уроды,
И не возвращайтесь сюда!
Он произвел на меня впечатление. Я не видел Джейсона таким счастливым с тех самых пор, как ему прислали футболку, подписанную Луи Ферриньо.
[89]
Новость распространилась по клубу, как электричество по воде, взбудоражив всех, кого это касалось. Очень скоро весь персонал собрался в задней комнате, дожидаясь зажигательной речи.
Разговоры с персоналом – не мой конек. Впрочем, иметь персонал – тоже. Путешествуй налегке – таков мой девиз, но теперь я стал владельцем казино, и от меня зависела дюжина людей.
Мои трансплантаты мучительно зачесались.
Слава богу, вчера все получили заработную плату.
«А как же я? – вклинился Призрачный Зеб. – Обо мне ты забыл?»
Зеб все еще оставался пленником Ирландца Майка, который каждый месяц получал в «Слотце» дань. Складывалось впечатление, что всякий раз, когда мне удавалось выбраться с ничейной полосы, земля делала резкий поворот, и я скатывался обратно.
Я услышал, как стальные каблуки Брэнди застучали по полу казино, и решил, что пора взглянуть правде в глаза, прежде чем она заговорит. Я встал, проверил свой череп в остатках зеркала над стойкой и повернулся, чтобы встретить зрителей.
У меня возникло странное чувство: мои подчиненные улыбались мне; такое в армии встречается не слишком часто. Большинство солдат шептали ругательства, когда я отдавал им приказы. Но здесь ко мне были обращены только счастливые лица.
Джейсон продолжал напевать на тот же мотив:
Дэн Макэвой,
Просто фантастика,
Дэн Макэвой,
Врезал по заднице Виктору Джонсу.
Ему пришлось сменить ритм на последней строке, но его пение было встречено громом аплодисментов.
– Ладно, – сказал я, выдавив улыбку. – Ладно, и спасибо тебе, Джейсон. «Виллидж пипл»
[90]
тебя благодарят.
Снова раздался смех. Марко пощекотал ребра Джейсона, что позволило мне кое-что понять.
– Сегодня будем все делать как обычно. За исключением кабинок; больше развлечений там не будет. Если у кого-то есть с этим проблемы, поговорите со мной позже. Кроме того, если кто-то работал за долги, вы больше не должны мне ни цента; теперь все будут получать деньги за свою работу.
Пара улыбок от тех, кто был загнан в угол, но девушки, которые подрабатывали в кабинках, не выглядели особенно довольными.
