– Я на яхте, мамочка.
– В самом деле, Дэниэл… Ты знаешь, который час? Где твой отец?
– Я не вытаскивал крабов из корзины. Я испугался, мамочка. Мне от них плохо делается. Но сейчас все хорошо. Честно, мамочка!
– Дэнни?
– Да?
– Что ты хочешь мне сказать?
– Только то, что мы на Хантер-Айленде. Тут был один человек, пахнувший чесноком, так он взял меня в заложники. А другой забрал у Джед ее бусы. Но повар меня спас, и они меня отпустили.
– Дэниэл, твой отец недалеко?
– Паула, привет! Прости. Он считал необходимым сообщить тебе, что все в порядке. Нас взяли на мушку два субъекта у Мама Лоу. Дэниэл в течение десяти минут был заложником, но все обошлось.
– Обожди, – сказала Паула Роуперу, пришлось подождать, пока она соберется с мыслями. – Дэниэл был похищен и освобожден. Но он в порядке. Теперь продолжай.
– Они потащили его по тропинке к кухне. Помнишь кухню наверху холма?
– Ты уверен, что все это действительно произошло? Мы знаем, какой Дэниэл мастер сочинять.
– Да, уверен. Я был там.
– Они взяли его на мушку? Потащили с собой и держали на мушке? Восьмилетнего ребенка?
– Они хотели на кухне взять деньги из кассы. Но там оказался повар, белый, он задал им жару. Одного вывел из строя, но второй явился на помощь и здорово его потрепал. Дэниэл в это время уже вернулся к нам. Господь знает, что было бы, если бы они забрали Дэна с собой… К счастью, этого не случилось. Теперь все позади. Даже награбленное бросили. Да здравствуют повара! Ну а теперь пусть Дэн расскажет, как мы его награждали крестом Виктории за храбрость. Вот он на проводе…
* * *
Было пять утра. Неподвижно, как Будда, Берр сидел за своим столом на пункте связи. Рук курил неизменную трубку и бился над кроссвордом из «Майами геральд».
Телефон дал несколько звонков, прежде чем Берр заставил себя снять трубку.
– Леонард? – Голос Гудхью.
– Привет, Рекс.
– Что-то не так? Я думал, вы мне позвоните. У вас какой-то подавленный голос. Они заглотили наживку, Леонард?
– О да, вполне.
– Тогда что не так? Вы словно не празднуете победу, а кого-то хороните.
– Просто пытаюсь понять, где наша удочка.
«Господин Ламон находится в палате интенсивной терапии, – отвечала больница. – Состояние стабильное».
Но так продолжалось недолго. Сутки спустя господин Ламон исчез.
* * *
Что он, выписался? В больнице утверждают, что да. Не перевел ли его доктор Марти в свою клинику? Возможно, так, но ненадолго, а клиника не дает информации о выписанных больных. Когда же Амато под видом газетного репортера позвонил доктору Марти, тот отвечал, что Ламон уехал, не оставив адреса.
По бункеру пронеслась бредовая идея: Джонатан во всем сознался, Роупер поймал его и утопил в море!
По приказу Стрельски с аэропорта в Нассау было временно снято наблюдение. Он опасался, что команда Амато становится чересчур заметна.
– Мы проектируем человеческую натуру, Леонард, – успокаивающе сказал Стрельски, чтобы снять камень с души Берра. – Это не может всегда получаться удачно.
– Благодарю.
* * *
Наступил вечер. Берр и Стрельски сидели в наушниках в придорожном ресторанчике и поглощали грудинку с рисом, наблюдая за входящими и выходящими откормленными американцами. Неожиданный сигнал, поступивший в наушники с телефонных мониторов, заставил их с набитыми ртами бежать на пункт связи.
Коркоран звонил главному редактору «Багамской газеты»:
– Привет, старина! Это Корки. Как дела? Как твои красотки из дансинга?
После обмена грубыми шуточками последовало главное:
– Послушай, дорогуша… Шеф хотел бы покончить с этой историей. Нашего героя дня необходимо поберечь… крошка Дэниэл сверхвпечатлителен… крупное вознаграждение гарантируется. Ты же подумываешь о заслуженном отдыхе, а это будет мощная прибавка к твоей пенсии. Скажем, «неудавшийся розыгрыш»? Можешь устроить, милаша?
Сенсационное ограбление на Хантер-Айленде было предано забвению, подобно многим историям, где замешаны сильные мира сего.
Затем последовал звонок Коркорана начальнику полиции Нассау, известному снисходительным отношением к грешкам богатых:
– Ну, как мы поживаем? Послушай, нашего общего друга Ламона посетил в клинике кто-то из твоих парней. Уж очень ретив. Нельзя ли его отвести, а? Шеф предпочел бы кого-нибудь поспокойней в интересах здоровья ребенка. Даже если вы что-то раскопаете, ему бы не хотелось никого привлекать к суду… ненавидит шумиху… ей-Богу… и не верь всему этому вздору, что деньги корпорации «Айронбрэнд» якобы утекают… Шеф обещает к Рождеству хорошенькие дивиденды, мы сможем себя кое-чем порадовать…
Цепкая рука законности разжалась. «Не похоже ли это на некролог Джонатана?» – размышлял Берр.
И больше ни звука, ниоткуда.
* * *
Должен ли Берр возвратиться в Лондон? А Рук? С позиции логики было безразлично, где висеть на проводе – в Майами или в Лондоне. Но Берру хотелось быть поближе к месту, где в последний раз проявился его агент.
В конце концов он отправил в Лондон Рука, а сам перебрался из дорогого современного отеля в более скромное жилище в одном из бедных районов города.
– В ожидании исхода дела Леонард надевает власяницу, – сказал Стрельски Флинну.
– Бедняга, – отвечал Флинн, стараясь представить, что чувствовал бы он, если бы его агента принесли в жертву.
Новое жилище Берра представляло собой комнату, окрашенную светлой краской, со стальными оконными рамами, резонирующими от каждой проезжающей машины. Слева над кроватью висело хромированное бра, изображающее Атласа, держащего на плечах земной шар. Внизу, в дурно пахнущем холле гостиницы, дежурил прокуренный охранник-кубинец в темных очках с огромным ружьищем.
Берр спал чутко, положив рядом на подушку радиотелефон.
Однажды на рассвете, не в силах больше оставаться в постели, он, захватив с собой телефон, вышел прогуляться по бульвару. Из морского тумана катили кокаиновые валы. Идя им навстречу, Берр вышел на строительную площадку, где увидел множество щебечущих ярких птиц и латиноамериканцев, спавших как убитые подле своих бульдозеров.
* * *
Джонатан был не единственной фигурой, исчезнувшей с горизонта. Похоже, Роупер тоже провалился в черную дыру. Намеренно или нет, однако он ускользнул от ребят Амато. Подслушивающее устройство в штаб-квартире корпорации помогло установить только, что шеф отсутствует и занимается поставками сельскохозяйственного оборудования. А это на языке Роупера означало «не суй нос не в свое дело».
