Монтажные платы нагреваются на жаровнях, из них вытапливается свинцовый припой, словно жир из свинины. Ртутные ванны извлекают золото из розеток и вилок. Доморощенные дистилляторы испаряют жидкий металл, сокровище тяжелым осадком остается на дне. Два мальчика перемешивают ручеек процессоров размером с песчинку в пластиковом чане с реагентом, растворяя углеродные нанотрубки их матриц. Два восьмилетних пацана сидят, скрестив ноги, на мешке соевых бобов и проверяют пластик из кучи перед ними – нагревают над зажигалкой и нюхают, чем пахнет. Дети помладше катят тележки со всяким электронным хламом с центральной свалки. Это круг рабов, проданных за долговые обязательства родителями, которых раздавили процентные ставки в 5000 процентов. Они останавливаются, только чтобы почесаться. Самый громкий звук здесь – это кашель. Неврологические проблемы и отравления тяжелыми металлами – обычное дело. Здесь мало кто вышел из подросткового возраста, столько просто не живут. А те, кто все же умудрился дожить, насквозь больны. Эдсон задыхается от паров кислоты. Все вокруг него пышет жаром и оставляет ощущение грязи. Воздух полон тошнотворных запахов. Эдсон прижимает платок ко рту. Фиа, неприкосновенная, беспечно топает вперед, словно ее ничто вокруг не трогает, переступая через ручейки из желтого кадмия к самому сердцу Тодуз-ус-Сантус.
Эдсон и не думал, что она приехала сюда только ради туфель. Экономика предложения
[147]
возвела Богоматерь Мусора из крошечного чипа. Сухой и тенистый нижний ярус развязки оказался отличным местом, чтобы разместить здесь предприятия по переработке электронных отходов, подальше от внимания горожан, с глаз долой. Раньше катадорам приходилось толкать свои тележки десять километров вдоль шоссе к старой муниципальной свалке в Сан-Бернарду-ду-Кампу. Первый водитель, который схитрил и высыпал свой груз на незаконченной развязке, положил начало медленному росту мусорного ледника, который за двадцать лет превратил Тодуз-ус-Сантус в самую огромную кучу отходов во всем Южном полушарии. Население маленького городка роется на склонах горы из техноотбросов. Вечером здесь невероятно красиво, когда двадцать тысяч факелов и масляных фонарей пританцовывают и покачиваются в долинах и на гребнях горы. Тодуз-ус-Сантус достигла достаточного размера, чтобы иметь собственную географию: Лес Фальшивых Пластиковых Деревьев, где с каждого выступа свисают влажные рваные мешки, словно испанский мох. Долина Обрезков, где металлургические предприятия сваливают катушки и кожухи от станков. Хребет Потерянных Рефрижераторов, где дети, закрыв лица платками, смоченными в обеззараживателе, сливают хлорфторуглеродные отходы в пустые бутылки из-под «колы», которые висят на их плечах, словно патронташ. А над ними пики – гора Майкрософт и Эппл-Хиллс, неустойчивые зиккураты
[148]
из процессоров и интерфейсов. Сборщики мусора раскалывают их молотками и монтировками, проворно откручивают компоненты. Грузовик сбрасывает кучу вышедших из моды айшэдов, которые падают, словно дохлые летучие мыши. Катадоры налетают на скользкий коварный мусор. Из-за гниения отходов температура воздуха повышается на три градуса. Испаряющаяся влага и летучие вещества задерживаются в этой странной мертвой зоне ветрового режима, появившейся из-за развязки. Богоматерь Мусора – настоящие городские джунгли: насыщенные парами, ядовитые, пораженные болезнями, влажные. Мусорщики носят пластиковые мешки из-под удобрений, как дождевики, пока пробиваются через испускающий пар мусор под постоянной моросью, подбирая монтажную плату там, мотор от стиральной машины тут и закидывая в корзины на спинах. Их дети – мусорщики во втором поколении – работают сортировщиками, распределяют корзины по типу отходов, а потом перевозят в тележках на Третий Круг. Среди этих курганов Фиа останавливается, оборачивается и упирается рукой в грудь Эдсона:
– Дальше я одна.
Он не останавливается:
– Что?
Звучит глупо. Это плохо.
– Эд, понимаешь, у нас есть что-то общее, а есть лично мое. Так вот это мое. Увидимся в магазине «Атом».
Дюжина возражений приходит Эдсону на ум, но он сдерживается: в лучшем случае он покажется настырным. В худшем – нытиком.
– Мои игрушки, – говорит Фиа. Она кладет руки ему на лицо и крепко целует в губы, взасос, с языком и слюной. Но Эдсон все равно не позволяет ей увидеть, как он уходит, поэтому торчит на месте, пока она пробирается по грудам мусора в неподходящих для такого похода сапожках, надев капюшон против кислотного дождя, чтобы попасть в Квантовую Долину.
Любой мужчина считает, что ему нужна Таинственная девушка, но на самом деле хочет знать о своей избраннице все, чтобы не было белых пятен.
У мистера Персика одна часть истории Фии Кисиды, у Эдсона другая, но две половинки не подходят друг к другу. Слишком много необъяснимых вещей между ее уходом из университета и появлением в грузовике с надписью «Полуфабрикаты для вашего стола». Эдсон провел тайное расследование – он всегда сует свой нос в чужие дела. Выяснилось, что контора «Полуфабрикаты для вашего стола» легально зарегистрирована в Торговой палате. Интуиция его не подвела. Компания целиком принадлежит Металлисту, Флойду. Первые деньги он заработал на металлистах, обеспечивая маленькие до- и послеконцертные грешки по требованию блэк/детметаллистов, типа кокаина, чирлидерш, американского виски, отошедших от церкви монашек, живых коз, автоматов и минометов, китаянок в латексе и заявок на участие в подпольном шоу «Не забудьте вынести мусор». Он инвестировал свои средства в небольшую контору «Полуфабрикаты для вашего стола». Водителем у него работает Аристидес, гонявший раньше алкотанкеры по маршруту Гояс – Сан-Паулу. Биша, который обеспечивает прикрытие в двенадцать слоев, пользуясь всеобщим распространением коррупции, это Титифрик. А Фиа работает с группой из четырех восстановленных квантовых ядер, взламывая НП-коды.
Проблема Эдсона и причина, по которой он смотрит вслед девушке, пока та не исчезает из виду, а потом идет за ней к дымящейся груде жидкокристаллических экранов, заключается вот в чем: если он все выяснил по четырем запросам, то почему кто-то другой не мог этого сделать?
С неизбежностью смерти квантовые отходы тоже проложили путь в великую геенну Тодуз-ус-Сантус. Странности сочились, как хлорфторуглерод, из скоплений квантовых отходов, сваленных в одном месте, именно им Богоматерь Мусора обязана большинством своих мифов и легенд. Любая квант-технология лицензируется, ее использование проходит под наблюдением правительства, а производство и распределение строго контролируются. У мусора же своя мораль и траектория. Одна пластиковая обшивка напоминает другую как две капли воды: унесите это отсюда, нам оно больше не нужно, выбросьте. Раз в несколько месяцев катадоры вырывают из груды отходов работающую К-матрицу. В те священные дни весть разносится по городу, словно молния, словно скандал. Покупатели стекаются из Рио, Белу-Оризонти, Куритибы. Фиа приехала осмотреть свежий лот.
