Упражнения в боевой акробатике разогнали кровь и подбросили в «топку» адреналина, однако не сбили мысли агента с рационального пути. Драться с охраной следовало только в крайнем случае, основное время должно быть потрачено на осмотр как можно большего количества «достопримечательностей». Ведь всё, что видит агент, он видит через особые линзы, «картинка» с которых передается в память вживленного агенту микроскопического биокомпа. То же происходит со звуковой информацией, которую биокомпьютер снимает прямиком с барабанных перепонок агента. Непонятно, читает ли чудо-компьютер мысли носителя, но если это так – удивляться нечему. Это здесь, на Эйзене, нанотехнологии до сих пор считаются тупиковой ветвью прогресса, а компьютерщики Объединенного Киберцентра в Шанхае вплотную приблизились к заветной планке «2030», то есть почти повторили достижения «хай-тека» тех далеких лет.
Агент в доли секунды оценил обстановку, мысленно проложил маршрут вне поля зрения видеокамер охранной системы и двинулся в дальний конец зала. Оттуда доносились технологические звуки, значит, там был еще один выход. Если не в город, то хотя бы на оперативный простор.
– Внешность, герр Руперт, вы можете описать внешность?! – послышалось со стороны выхода из «депрессорного» коридора.
– Да ничего особенного! Кепка на глаза, очки, воротник под подбородок. Рост средний, фигура… обычная.
– Фигура что надо, спортивная, – возразил коллега Руперта. – Отсюда только два выхода, в коридор и на первую сортировочную площадку. Перекройте оба, и мышка в ловушке.
– Выполняйте, офицер! – рявкнул Руперт. – Упустите, шкуру спущу!
Он точно был переодетым гестаповцем. Кто еще мог так орать на охрану?
Агент выскользнул из зала и по стеночке двинулся в глубь «сортировочной площадки» номер один. Здесь искать шпиона охранники могли хоть целый год. Если не попадать в прицел видеокамер, по этому нафаршированному роботами и электроникой залу, между многочисленными эстакадами транспортеров и охлаждающими кожухами вокруг силовых контуров можно было незаметно пройти от начала до конца и обратно!
Агент себя одернул. Достаточно найти выход в город, пока эти умники не замазали все щели. Того, что зафиксировал биокомп, подчиненным Генерала хватит на неделю анализа. Кстати, теперь почти понятно, что такое «Матричная» и «Депрессорная», а также почти ясно, что зашифровано в шестизначных числах. Конспиративная фантазия эйзенских вояк оказалась не такой уж бурной. Но это аналитикам на «сладкое», пусть догадаются сами.
Агент проводил взглядом уезжающие куда-то на резиновой ленте ящики. Если есть начало транспортера, должен быть и конец. Агент пробежал вдоль ленты и заглянул в приемное окно. За ним оказался типовой погрузочный отсек. «Готовую продукцию» здесь ворочали лязгающие изношенными деталями роботы-погрузчики. Люди тоже были, но их голоса доносились издалека. Спокойные голоса. Значит, общую тревогу пока не объявили. Ну что ж, это к лучшему. Агент пролез в окошко и осмотрелся. Люди в серых комбинезонах толпились у транспортных капсул, наблюдая за стараниями роботов. Железные работники грузили короба аккуратно и очень плотно. Спрятаться между ящиками в «гросс-лифте» было нереально. Агент по стеночке прокрался метров на десять влево и вдруг обнаружил у себя за спиной выход на пожарную лестницу. Как и полагается, он был заперт, но простейший замок имел «всего-то» пять миллионов комбинаций. Агент вздохнул. Вот если б подключить к замку биокомп, кавычки со «всего-то» можно было бы снять и спокойно отправляться на нижние уровни. Или на верхние, что с одной стороны опаснее, но с другой – вернее избавит от погони. Вряд ли ГСП придет в голову, что шпион настолько бесстрашен. Если бы… Это теория, а вот что делать на практике?
Люди на погрузочной площадке оживились и завертели головами. Получили предупреждение. Еще минута, и они отправятся проверять территорию, и тогда конец. Агент вжался спиной в дверь и вдруг почувствовал, что она подалась. Чудо или ловушка? Размышлять было некогда, а терять нечего. Агент шагнул в темноту, удачно встал на серединку ступени, нащупал поручень винтовой лестницы и закрыл за собой дверь…
…Резидент закрыл виртуальное «окно» контроля технического состояния пожарных выходов и кранов Третьего Литейного, стер реестровую запись проведенной коррекции и вышел из программы пожарной безопасности. Время поджимало, но следовало сделать кое-что еще. Он снова ввел код допуска высшего уровня и выбрал из списка программу электронной охраны Третьего цеха, раздел видеонаблюдения. Бегло просмотрев запись, он мысленно поблагодарил агента за грамотный маршрут, (а заводских «секретчиков» за экономию на видеокамерах хорошего разрешения) и последовательно стер все кадры, на которых мелькал подопечный.
На всю работу у резидента ушло чуть более двух минут. Чтобы отследить точку доступа в сеть, программам полиции обычно требовалось минуты три. Тем не менее, рассиживаться в кафетерии неподалеку от гостиницы «Вайсе» на пятьдесят пятом уровне резидент не стал. Он выключил комп, сбросил в кассу с анонимной карточки оплату за кофе и неторопливо покинул заведение. Компьютер он небрежно сунул в карман на выходе из кафе. Так выглядело со стороны.
На самом деле, резидент «промазал» и опустил дорогостоящую электронную игрушку не в карман, а в молекулярный утилизатор справа от двери заведения. Теперь ГСП сколько угодно могла искать точку, сам компьютер, номера счетов оплаты доступа и данные аусвайса, а также программу, с помощью которой неизвестный злоумышленник обманул главный компьютер городской управы и выкрал личный код министра труда. Все улики превратились в пыль.
Операция «Буревестник» успешно продолжалась.
6. Февраль 2299 г., Эйзен – Земля
В кабинете у Штрауха было холодно и мрачно, как в морге. Помещение наполнял мертвенный свет белых потолочных ламп, а отделка стен «под дюраль», никелированные стулья и стол с титановой столешницей логично завершали картину. Не хватало разве что запаха лаванды, которым прозекторы так любят маскировать вонь разложения. Шеф выглядел под стать интерьеру: он был бледен, мрачен и зол, как киношный зомби.
Альфред остановился у двери, не решаясь пройти к столу.
– Садитесь, Краузе, – прорычал Штраух, не поднимая взгляд на подчиненного.
Инспектор сел на холодный стул и поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Сиденье стула было чуть наклонено вперед, поэтому устроиться не получилось. Шеф не спешил начинать разговор, и Альфред был вынужден найти себе занятие. Ничего лучше разглядывания столешницы он не нашел. Предмет интерьера заинтересовал его в первую очередь тем, что имел два параллельных желоба по краям. На секунду Краузе стало не по себе: он решил, что это действительно стол для вскрытия трупов. Присмотревшись повнимательнее, инспектор понял, что ошибся. На Эйзене, конечно, экономили на всем, но в данном случае прижимистость Министерства государственного имущества проявилась иначе. Стол был сделан из куска обшивки списанного корабля. Краузе даже примерно определил из какой ее части: из створки бомболюка. «Звенел» столик, наверняка, нещадно, что вызывало справедливый вопрос: может быть, секционный стол был бы все-таки лучше? Подумаешь, трупы на нем вскрывали! Зато не облучает.
