Разговор получился сложным – австриячка предлагала не самые выгодные условия, да и Пётр не был настроен на благотворительность. Однако не зря Грифич подготовился к этому разговору и основные тезисы подготовил заранее – более чем за полгода.
Начался торг – сложный, потому как все заинтересованные стороны жёстко отстаивали свои интересы. Но… Смерть Александра Воронцова послужила только дополнительным толчком, а так – Франция и Англия на Балтике не нужны были никому. Зато Швеции и Дании нужно было государство, способное стать ещё одним противовесом Пруссии и Австрии… Да и России тоже!
Дополнительный – и непременно самостоятельный (!) игрок гарантировал им сохранение некоего баланса. Австрия же и Россия желали подмять территории под себя, но у России этого не вышло бы в любом случае – слишком её боялись в Европе. Австрия? Тут уже России не интересно её усиление, да и Пруссия могла напугаться.
В итоге сошлись на том, что Померанский «съедает» анклавы своими силами, а Австрия вроде как организует шевеление на границах – дескать, она против. Шевеление – потому как в Петербурге сейчас есть свободные войска, которые можно очень быстро перебросить по Балтике, да и государства Скандинавии могут двинуть полки на помощь союзной России. Но – так Мария-Терезия покажет союзникам, что она честно пыталась, но «не шмогла».
Верить австриячке было можно – уже начали неофициально обговаривать раздел Польши, по которому Австрии должны были отойти несколько «вкусных» кусочков, и в них Мария была заинтересована намного больше, чем в помощи случайным союзникам.
Вызвав свои полки, Рюген спокойно веселился – так во всяком случае это выглядело. На деле же он проводил сложнейшие маневры на политическом фронте.
Да, он не раз в своё время заявлял, что не любит политики и интриг, но научился… Да и не любит – это не значит, что не умеет.
Большую часть своих манипуляций он проводил в нарочито прямолинейном стиле, однако это был своеобразный «айсберг», когда на «поверхности» видна одна седьмая. Стратегия непрямых действий нравилась ему значительно больше.
Помогала в этом хорошо поставленная разведсеть, хотя большая часть агентуры и не подозревала о своей принадлежности к достаточно могущественной спецслужбе.
Могущественной потому, что попаданец из детективов и «шпионских» боевиков усвоил одну простую истину – завербовать секретаря гораздо проще, чем начальника, а пользы от него может быть даже больше. Были и другие «всем известные» в двадцать первом веке истины, которые в этом времени были невероятными откровениями и прорывами.
Время отнимали не только интриги и общение с семьёй, но и обучение Павла, работа в Департаменте Образования, квартирмейстерские дела.
Радовали новости от Ломоносова – получив «карт-бланш» от Рюгена и всестороннюю поддержку от московского генерал-губернатора, которому до озверения надоели мелкие интрижки «образованщины», тот развернулся…
Мало того, что пошли научные открытия один за другим, так ещё и появились ученики – именно во множественном числе. До полноценного, нормального университета было ещё… Нескоро, в общем, но вот, подобрав себе умненьких, а главное – желающих учиться (!) студентов, петербургский «десант» творил чудеса.
* * *
– Да плевать мне, что Ломоносов твоего папеньку с места подвинул, – горячился молоденький студент лет шестнадцати, прыгая перед мрачным увальнем лет двадцати, – папенька твой числился в Университете – и что? Сделал что-нибудь?
– Тебе вот книжки давал читать, – пробасил «отпрыск», – а ты вместо благодарности…
– Благодарности?! – взвился молодой, прыгая вокруг увальня взъерошенным воробышком и невольно вызывая улыбки на лицах остальных студентов. – За что?! Вспомни, что он мне давал читать? Те книги, что должны были лежать в библиотеке Университета, а не у вас дома! А ты – давал… Давал – что и должен был давать, вот только поклонись ему сто раз, да поблагодари за заботу… А не хочешь, так и не получишь ничего. Я вот учиться хочу и денег нет в Москве долго жить, так сколько мне приходилось через себя переступать? Кланяйся, кланяйся, благодари… А тут – пришёл Михайло Васильевич, так и наладил всё. За месяц! Мы книжки получили, да лекции слушаем, да оборудование появилось для опытов… Твой же батюшка с дружками за годы только что и сделали, так это жалованье получали, да чины, да имущество университетское растаскивали. Воры!
* * *
Главное, впрочем, не студенты, а наконец-то появившиеся гимназии, реальные училища и школы, ремесленные школы и ФЗУ. С помощью генерал-губернатора, понявшего основной вектор развития, «десантники» навели шороху и… заслужили любовь москвичей.
Радовал и Павел – он заметно повзрослел и пусть голосом временами «пускал петуха», но жёсткий взгляд и привычки человека, привыкшего к ответственности, впечатлили придворных.
– Ну, принц, поздравляю, – искренне сказал тесть, – император впечатлён успехами сына. Да что там – он в восторге! Мальчик получился именно таким, каким Пётр Фёдорович хотел бы видеть себя.
– Спасибо, Николай Фёдорович, – несколько чопорно ответил Грифич, – наши взгляды на воспитание цесаревича совпадают, но оно пока не завершено.
Старик… Да, старик, несмотря на возраст в пятьдесят четыре года… Старик приподнял бровь, и Игорь пояснил:
– Сейчас его нужно натаскать как управленца. С работой квартирмейстера справится уже сейчас, пусть и похуже меня, но тут просто жизненного опыта маловато.
Тесть понимающе кивнул.
– Ну вот, а сейчас хочу вовлечь его в работу Департамента Образования – он уже сталкивался с ней, но теперь уже «по-взрослому». И дело важное, да и с чиновниками научится общаться. Ну и дипломатия. Сам знаешь, какие переговоры мне предстоят, так пусть поучаствует.
Николай Фёдорович задумчиво покрутил чашку с кофе…
– А не слишком ли?
– Не слишком, – уверенно ответил Рюген, – я ж не заставляю его мелочи заучивать, достаточно понимания самой сути, а он поймёт – умён.
– И… Насколько?
– Да уж как минимум не глупее меня. Стихи сочинять или полки в бой вести – за это не поручусь, хотя дурнем выглядеть не будет. А вот в науках уже сейчас не хуже меня разбирается, да и правитель должен получиться на славу – задатки демонстрирует такие, что сам Миних его всего дважды ругал.
Собеседники ностальгически заулыбались – генералиссимус был известен прямотой и независимым характером, так что даже император не раз слышал его нравоучения и даже ругательства. Так что да – показатель был нешуточный…
– Преувеличиваешь?
– Нисколько. Не буду говорить, что Наследник со всем идеально справлялся – нет, бывало и такое, что за уши оттаскать хотелось. Просто учиться умеет и любит, а главное – думает, когда делает.
К сожалению, далеко не всё было так благостно и хорошо. Ухудшившееся здоровье и без того болезненного императора было серьёзной проблемой, причём нормального решения не существовало.
