Последовав совету Репнина, Игорь с ходу начал строительство лагеря и укреплений.
Глава 8
Стояние на кургане
[96]
несколько затянулось, и, чтобы солдаты не бездельничали, Померанский возводил настоящую «линию Сталина». Рвы, валы, небольшие «противоконные» канавки… Были выкопаны даже прудики, и провинившиеся солдаты таскали теперь туда воду в кожаных вёдрах. Чтобы не делать их труд вовсе уж бессмысленным, от испарения водоёмы прикрывали специально сплетёнными рогожками.
– Понимаю, – сказал Рюгену генерал Берг, прибывший с небольшим отрядом в качестве подкрепления, – нужно занять людей.
– Не только. Занять – это само собой, но тут ещё и запас воды для коней и для охлаждения пушек на случай осады.
Берг приподнял слегка бровь…
– Не слишком ли… предусмотрительно?
Завуалированный намёк на трусость принц понял, но не обиделся.
– Да пусть даже слишком. Но если осада будет достаточно плотной и татары вдруг окажутся воинами прямо-таки эпической храбрости, то моим солдатам не придётся ходить за водой под стрелами. И пусть в эту сторону мало что залетит – луки у них слабосильные, но всё-таки… Да времени при необходимости позволит сэкономить – хоть немного.
Покрутив головой, Берг с четырёхтысячным отрядом пехоты расположился в полуверсте от Грифича, на частично подготовленных позициях – и тоже приступил к земляным работам. Но долго они не продлились, и через пару дней показались татарские разъезды.
Неожиданностью они не стали – разведка у принца работала, и пусть Пугачёв уже не работал непосредственно на него, но выдрессированные Емельяном пластуны исправно поставляли информацию.
– Каплан-Гирей, – озвучил Игорь, – тот самый, битый.
Послышались смешки – о прошлогоднем разгроме крымского султана присутствующие хорошо знали и о воинских талантах противника мнение имели самое уничижительное.
– Господа, не расслабляемся, – призвал Рюген, – столь удачной засады у нас всё равно не получится – место не столь хорошее.
– Эт да, – с досадой сказал Аюка на правах ветерана и старого друга, – ТАК потрепать их точно не выйдет.
– План простой, – продолжил аншеф, – отряд Берга послужит приманкой. Сами понимаете, расположение чуть поодаль от основного лагеря…
Послышались смешки – вояки успели уже пообщаться с ветеранами и о привычках татар нападать исключительно на заведомо слабейших были прекрасно осведомлены.
– Ну а там… Сами понимаете, расстояние менее полуверсты, да с высоты… Пушки с кургана легко достанут, и окажутся наши супротивники промеж двух огней. Дальше – если будут стоять и делать попытки всё-таки взять лагерь Берга, тем лучше. Верхом они его не возьмут, а пехотинцы из них… Да сам генерал Берг знает…
– Как из дерьма пуля, – желчно отозвался немец. Переждав смешки, командующий добавил:
– Ну а если заметаются и разделятся на части, как у них бывает нередко, то у нас две тысячи кавалеристов, из которых полторы – тяжёлые. Да и воины Аюки стоят двух, а то и трёх татар каждый. Ну всё, основу боя я вам сказал, дальше предлагайте свои дополнения.
Поскольку было неизвестно – хотят ли татары поставить всё на один решительный бой или взять измором, решили перестраховаться и запасы в лагере были серьёзные. Да и вообще, подготовились именно к татарскому налёту. К примеру – сделали многочисленные навесы, защищающие от лёгких стрел.
Никто не сомневался, что враги нападут – очень уж место было значимым. Собственно говоря, если верить разведке (а не верить причин не было), то сами татары хотели встать лагерем как раз в этих местах и войска Померанского опередили их буквально на неделю.
Атака началась с утра – дозорные калмыки предупредили о приближении татар, и вскоре завертелась знаменитая «карусель». На оба лагеря обрушился буквально град стрел. Дикие завывания, крики «алла» (нечастые – в основном орали ругательства и «родовые» кличи) – брали, что называется, «на испуг».
– Урус, сдавайся, не больно убью, – флегматично переводил драгун Василий Мехметов из крещёных казанских татар, – дальше ругательства, их переводить?
– Не надо, прапорщик, – отказался Грифич, – что нового могут поведать нам грязные степняки?
Послышались смешки и предложения «научить крымчаков по части ругани». Игорь согласился – важно было показать, что к противнику он относится пренебрежительно, а все предосторожности исключительно из-за привычки делать всё как следует.
Офицеры и сержанты из дворян развеселились и составили крайне цветистое пожелание, в котором сплелись родители крымчаков, собаки, свиньи, ослы, верблюды, дула мушкетов и дупла деревьев.
Мехметов поцокал головой с видом ценителя и записал на листке.
– Сохраню, – пояснил Василий, – очень уж красиво получилось.
Послышались смешки и новые скабрезности, пока прапорщик переводил «благие пожелания» на крымско-татарский. Затем казанец взял медный рупор, откашлялся и выдал… Сказать, что крымчаки взбеленились – не сказать ничего.
– Ааа! – раздался многоголосый вой, и видно было, что вражеское войско в бешенстве. Затем татары вытащили какого-то пленника, судя по одежде – крестьянина из местных. И… демонстративно перерезали ему горло. Медленно. Одним убитым дело не ограничилось, и ещё десяток человек были убиты на виду русского войска, причём более жестокими способами.
Между прочим, тактика пусть и скотская, но не самая глупая – выглядело и звучало это очень инфернально, и необстрелянные войска могли дрогнуть.
Вот и войска Рюгена пока не стреляли, изображая лёгкое замешательство. Изображали потому, что разведка крымчаков не могла не донести, что армия Рюгена – свеженабранная. Ну а про боевой опыт «новобранцев» и систему подготовки они могли и не знать…
– Ближе, ближе, – шептал приданный артиллерийский поручик, – пали!
– Бах! Бах! Бах! – Раздались пушечные залпы, и пространство заволокло дымом. Однако ясно было, что орудия собрали кровавую дань… Тут же раздались гулкие ружейные залпы – прямо в дым. Ну мало ли, вдруг сгоряча всё-таки продолжат атаку…
Но нет, отступили.
– Ну?
– Да много набили, княже, – доложил запыхавшийся Тимоня, – почитай с полтыщи набили.
Затем, под пристальным взглядом командира, добавил неохотно:
– Ну, может, и чуток поменьше, ежели только с ранетыми вместе…
Раненых быстро дорезали – а куда их девать? Работать крымчак не будет принципиально, а кормить такого… Да и самое главное – ветераны прекрасно знали, что ЭТИМ в плен лучше не попадаться, так что и отношение было соответствующим. Тем более после недавней демонстрации на пойманных крестьянах.
