Что ж, этот посыл автору безусловно удался. Лично мне отчего-то захотелось послать гения туда же, на тот самый астероид, а заодно БСЛ (большую совковую лопату) вложить в мозолистые авторские ручонки. Очень, знаете ли, мечталось заставить «творца» собственноручно откопать все уворованные батарейки. Особенно, когда представил себе несчастных «бабаев» (так на Байбаке-Байбане «быриков» называют), на остатках энергии бредущих по городам и весям с протянутым щупальцем, жалобно завывающих: «Обидели баба-а-айчика. Отняли батаре-е-ечку».
Но, впрочем, шайтан с ними, с бабаями, там действие дальше продолжилось. Оба агента после байбакбанской авантюры рванули-таки к дауситам на Барабанию. Аж с двух сторон в бой ринулись. Тарас трех султанских жен принялся охмурять, а Марыся за самого султана взялась. И, в конце концов, добрались они таки до дивана вожделенного, вот только, как водится, всё перепутали. Точнее, не всё, а только сам диван. Не в ту комнату в темноте забрели – у султана ведь комнат во дворце до хрена, вот и ошиблись дверью. И султан с султаншами, и Тарас с Марысей. В итоге султанская семья на одном диване всю ночь отношения выясняла, а «пупсики» на другом резвились. Лишь к утру выяснив, что промахнулись с партнерами.
А вообще, я был весьма восхищен нашими. Особенно – Марыськой. Какой же надо все-таки искусницей быть, чтоб от заката до рассвета столь ловко изображать султаншу?! Да еще и не одну – жен ведь в гареме три было, самых главных, и каждая со своим темпераментом, характером, заморочками всякими. И, думаю, если б даже гарем из большего количества жен состоял, она бы всё равно справилась – уж больно вдохновенно работала, аж завидно стало. В смысле, не ей, конечно – Тарасику: ох, изобретательная ему подруга досталась в напарницы. Редкий талант и на придумки горазда. Потом они, кстати, тот диван зачем-то через всю пустыню тащили, километров двести, не меньше – видимо, обивку снять прямо во дворце постеснялись, решили, так сказать, вдали от любопытных глаз мягкую мебель патронить, дабы камушек отыскать. А дальше… дальше я уже не осилил, поскольку там бедуины какие-то налетели, которые, как оказалось, вовсе не бедуины, а «главпупсик» Семён Бобруйский, лично прибывший на место с группой поддержки, чтобы возглавить процесс. А затем они опять куда-то полетели, вроде как на ОБАна (Объединенные Бабайские Ананаты)…
И вот на этих самых ОБАнатах я и иссяк. Иссяк уже окончательно, в чем не преминул тут же жене признаться – это она мне, к слову, ту книжку подсунула. С самыми благими намерениями. А потом обиделась. Жанна ведь этого Дон-Скорчевского обожает. В смысле, читать. А я, по ее словам, просто «мужлан бесчувственный» и ни черта в современной литературе не разбираюсь. «Ну совершенно» не разбираюсь! Увы.
Глава 13. Артист, блин!
Состроив скорбную мину, я еще немного поразмышлял о наличии-отсутствии таланта у нашей пишущей братии, вздохнул и… не стал грузить товарища подполковника проблемами книготворчества. Впрочем, он и не настаивал. Пишут, и ладно. Глядишь, со временем и нарисуется какой-нибудь классик, которого потом в школе на стенку повесят. В виде портрета, естественно.
Окинув меня взглядом, Пётр Сергеевич ухмыльнулся, почесал за ухом и элегантно закруглил разговор на литературную тему:
– А вообще, ну их к дьяволу, этих писак. Будто других забот не хватает?
– Согласен, товарищ подполковник.
– Ну и отлично, – подытожил «дядя Миша», вновь беря в руки бутыль с коньяком.
Заметив стоящую передо мной так и не выпитую стопку, он неодобрительно покачал головой и, наполнив свою, произнес со вздохом:
– Эх, молодежь, молодежь. Совсем старших уважать перестали.
Я покраснел.
– Простите, товарищ подполковник. Больше не повторится.
И тут же исправил свою оплошность. Стоя. Почти по-гусарски. Пётр Сергеевич тоже встал. И тоже выпил, пояснив:
– Это на посошок.
Затем спрятал коньяк под стол и протянул для пожатия руку, давая понять, что на сей раз действительно всё – «аудиенция завершена, всех лишних попрошу удалиться».
– Просьбу мою не забудь. Если что узнаешь про книгу, вернешься – дай знать, – напутствовал он меня напоследок.
Пожав жесткую ладонь подполковника, я развернулся и, уже было собравшись промаршировать к выходу, в самый последний момент вспомнил еще об одном исключительно важном деле.
– Пётр Сергеевич, а…
– А Жанне Викторовне мы еще месяц назад выезд оформили, – предвосхитил мой вопрос подполковник, довольно ухмыляясь, усаживаясь обратно в кресло. – Она ведь тоже сюда приходила. На беседу.
– А… э… но…
– Что?! Неужто ничего не сказала? – всплеснул руками Пётр Сергеевич. – Ну надо же, какой сюрприз!
– Блин, бли-и-ин! – с чувством произнес я, обретая наконец дар речи.
– Это точно. Уж блин, так блин! – расхохотался «дядя Миша», с удовольствием разглядывая мою вытянувшуюся физиономию. – А вообще, Андрей, жена у тебя ух! Кремень! Ведь, как и просил, ничего не сказала, ни полслова, даже любимому мужу. Не, Андрей, ты как знаешь, а я потрясен. Пот-ря-сен.
– То есть это что, шутка такая? – тупо переспросил я, только сейчас начиная догадываться, откуда ветер дует.
– Ну, в общем, да, – согласился товарищ подполковник. – Извини, Андрей, но это я попросил Жанну Викторовну ничего тебе не рассказывать. Точнее, условие перед ней такое поставил, иначе… – Пётр Сергеевич развел руками, а затем продолжил. – Хотя, честно говоря, не думал, что удержится – она ж всё-таки дама, сам понимаешь.
– Удержалась, – кисло подтвердил я. Мне отчего-то стало обидно. «Ну почему? Почему она мне ничего не сказала?»
– Да ладно, Андрей, не расстраивайся. Она ж всё больше не за себя – за тебя переживала. Как налетела тут на меня – еле отбился. Прямо тигрица. Думал, всё – на лоскутки порвет.
– И это она… тоже может.
– Ну что ж, выходит, повезло мне, – подмигнул Пётр Сергеевич. – Но тебе всё же повезло больше – такую жену отхватил! Молоток, Андрюха! А супруге своей обязательно привет от меня передай. А еще восхищение!
– Есть передать, товарищ подполковник, – пробормотал я в ответ, так и не решив, радоваться мне или, наоборот, грустить.
Сомнения мои разрешил Пётр Сергеевич. Просто скомандовав:
– А ну, лейтенант, отставить рожу кривить! Ты, ядрена вошь, «салабон» или где? Да ты, б…, до потолка сейчас должен прыгать от счастья, а не пыжиться тут как це… э-э… монашка в борделе. Всё! Марш отсюда! Домой, к жене! И не дай бог, узнаю, что обидел ее. Хоть словом, хоть взглядом – сам тогда с тебя погоны сорву и «линейки» навешу. Понял?!
– Так точно, товарищ подполковник! Понял! – бодро отрапортовал я и… улыбнулся. – Спасибо, дядя Миша. Вразумили.
– То-то же, – ухмыльнулся в ответ старый «дембель», махнув рукой, выпроваживая меня из кабинета. – Всё, Андрей, пока. И так уже с тобой вагон времени потерял.
