Метрах в десяти от первого ряда «яиц» остановился, поскольку дальше идти был просто не в состоянии. Теперь, при ближайшем рассмотрении, объекты напоминали уже не яйца, а, скорее, коконы или даже куколки, и что в них таилось до поры до времени, мне выяснять не хотелось. Совершенно не хотелось. Ни капельки. Однако выяснить всё же пришлось. Буквально через секунду-другую.
Ближайший кокон неожиданно раскололся, и из него выполз… выползла… нет, выползло какое-то существо, совсем небольшое, величиной с собаку средних размеров. Что-то насекомообразное, до жути противное, с десятью суставчатыми конечностями, бугристым панцирем и несколькими шевелящимися отростками на лысой башке. «Саранча!» Ну да, так и есть, внезапно мелькнувшая мысль максимально точно отразила ощущения от картинки. Гигантская, гипертрофированная саранча. Вечно голодная, не способная ни на что иное, кроме как жрать, жрать и жрать. Жрать всё, что попадется ей на пути. А в данный момент на этом самом пути находился лишь я. Только я один, и никого более.
Пока мозг размышлял, руки сами собой выполнили всю необходимую работу. Итог: предохранитель на боевом взводе, пуля в патроннике, объект в прицеле, палец на спусковом крючке. Осталось только нажать. Вот только надо ли? В смысле, нажимать? Ведь жизнь – это всё-таки жизнь, хоть и чужая. Стоит ли обрывать ее из-за простой неприязни? К форме, цвету, запаху. Всего лишь на основе собственных ощущений, возможно, в корне неверных?
Сомнения мои разрешились довольно просто – тварь прыгнула. Прямо на меня, оттолкнувшись шестью задними конечностями, резко, сильно, раззявив в полете пасть, шевеля жвалами.
Выстрел прозвучал подобно удару кнута.
Есть попадание. И какое! Кузнечика-переростка буквально разорвало на части. Так и не успел он, гад, до меня долететь. Но какой же, блин, шустрый, сволочь! Еще бы метров пять, и всё – в броню бы вцепился.
Проверять «скафандр» на прочность мне не хотелось, и потому отошел подальше. На всякий случай. Как оказалось, поступил весьма мудро – спустя пару секунд лопнуло еще три «яйца». Но к этому я был уже готов. Три выстрела – три кучки, три горки ошметок. Хотя вру, не три, а поболее – разогнанные до шести Махов пульки на излете зацепили еще пятерых. Правда, не самих гадов, а коконы, но, как выяснилось, и они против вольфрамовых сердечников, что помидоры гнилые супротив лопаты – хреновенькая, прямо скажем, броня у этой «саранчи». Чавкает только и в хлам рассыпается. Плюс рубашка легкосплавная у пули при попадании в цель тут же лепестки раскрывает. На манер цветка. С хорошим таким эффектом. Разрывным.
«Так, что дальше?»
Опускаюсь на одно колено, выставляю автоматический режим. И веером – по первому ряду. Эх, хорошо пошло! Одной длинной очередью сметаю сразу десятка четыре «яичек». Несколькими одиночными добиваю еще шестерых. Отлично. Жаль только, что полмагазина как с куста… «Да уж. Экономить надо боеприпасы, уважаемый Андрей Николаевич – некому здесь патроны подносить и нет под рукой лишнего цинка».
«Цинка» нет, зато гранаты имеются. Аж целых шесть блоков, по три штуки в каждом. С которого начнем? А начнем-ка мы, пожалуй, вот с этого, снаряженного осколочно-фугасными.
Отхожу на тридцать шагов назад. Зацепить вроде бы не должно. Даю трехгранатную серию. Ага, отлично легли. Радиус уверенного поражения – десять метров. Умножим на три, процентик туда, процентик сюда и… Это что ж, я, выходит, зараз три сотни уконтропупил? Или меньше? Впрочем, не важно – сотней больше, сотней меньше, разницы никакой. Нефиг супостата жалеть, добавим.
…Ну вот, закончились осколочные. Даже порадоваться как следует не успел, а ведь всё так хорошо начиналось. Но ничего, будем веселиться иначе. Пламенно, жарко, с огоньком. Тысячи под три по Цельсию. Всего лишь один оперенный снарядик с огневой смесью – и двести могилок клиентам гарантированы. По метру квадратному каждая. Со всеми удобствами, с персональным крематорием и стеклянным надгробием. То бишь землицей, оплавленной до состояния «стеклянной» прозрачности. Мечта, блин! А, кстати, скольких всего мы так осчастливить смогём? Умножаем на три, потом еще на три. Ого, почти две тысячи «мух в янтаре»! Прекрасная перспектива, господа, просто прекрасная! Аж дух захватывает! И потому поработаем еще немного в сфере, так сказать, ритуальных услуг. Тремя сериями, по три выстрела. Ну а дальше…
«Вот черт, опять гранаты закончились! Ни одной не осталось. Не вовремя, ох, как не вовремя! Задницей чую, не к добру это! Как пить дать, не к добру».
Один философ, не помню, какой, однажды сказал: «Мысль материальна». Не знаю, прав он или нет, но в тот момент, когда чувствуешь приближение полярного лиса, мысль и впрямь обретает плоть. Ту самую, выстраданную собственным афедроном. Пусть даже и виртуальную.
Короче, расползлась моя «мысль по древу» вместе с лучом сканера:
Сектор 10–2. Уничтожено макрообъектов – 44. Повреждено макрообъектов – 0.
«Чего?! Какие сорок четыре?! Да я их в этом Кукуеве уже тысячи две наколотил, не меньше!»
Всё разъяснилось секунд через двадцать, когда осела поднятая взрывами пыль. Циферки на внутришлемном экране не врали – уничтоженных врагов и вправду оказалось всего сорок четыре. И это на восемнадцать гранат и почти сорок иголок. Да уж, обмен явно неравноценный, кому рассказать, не поверят. Чтобы в почти полигонных условиях, да без активного противодействия и так безбожно мазать – стыд и позор, товарищ лейтенант. Поганой метлой вас надо гнать из «салабонов», не место вам там. Совсем не место.
Впрочем, хоть и увлекся я процессом самоуничижения, но думать всё же не перестал. Отчего, блин, случилось такое? Где я лопухнулся? В чем конкретно, мать вашу? Какая сволочь меня так подставила? Практически под монастырь подвела, скотина эдакая. Гадом буду, но не успокоюсь, пока не пойму.
В общем, не успокаивался я ровно десять секунд. И гадом не стал – разобрался. Выяснил, что все, кого я так доблестно ухайдакал, «брони» по большому счету не имели. Каждая уничтоженная особь в момент своей полной и окончательной «дезинтеграции» либо уже находилась вне родимого «яйца», либо как раз вылезала из оного. А вот те из «кузнечиков», что оказались умней, наружу не высовывались, в скорлупе своей тихонько сидели и ждали, когда иссякнет у товарища Фомина порох в пороховницах. И ведь дождались сволочи – лишился я своей карманной артиллерии. Бездарно лишился. Глупо.
Попробовал для эксперимента еще раз пальнуть. В ближайший кокон. Действительно, не пробивается скорлупа, пуля от нее рикошетом уходит и даже вмятин, похоже, не оставляет. Только отбрасывает «яичко», и всё. То есть по всему выходит, зря я грешил на чужую «броню» – прочная она, зараза, гораздо прочнее моей. На три порядка, как минимум. И что теперь с этим делать, не представляю. Разве что отступить? Типа, чтобы «выровнять линию фронта». Или перегруппироваться для контратаки. «Ага, в собственный тыл и побыстрее. Чтобы догнать не смогли, ха-ха».
Увы, просто так отступить не удалось. Пока я напрягал мозги, исследуя причины собственной невезучести, в округе кое-что изменилось. Шевеления какие-то пошли непонятные. И очень, знаете ли, захотелось мне к ним приглядеться получше. Понять, что еще эти гады задумали.
