Осторожно подойдя к столу, я присел на краешек стула для посетителей и принялся ждать. Ждать, когда на меня обратят внимание.
Ждал я не очень долго. Покончив, наконец, с процессом оригами, сидящий за столом человек плавно запустил самолетик куда-то в угол, внимательно проследил за его полетом и лишь после приземления бумажного аэроплана перевел взгляд на меня. «Сейчас или никогда!» Я подобрался. Вот только глаза… глаза у моего визави были такие усталые и такие добрые, что уже через пару секунд мне поплохело.
Глава 5. Иван Семёнович
Трансфер мягко остановился прямо возле парадного входа в отель. Прозрачные пленки дверей тихо чмокнули, втягиваясь в борта, и весело гомонящие туристы принялись неторопливо покидать уютный салон. На сей раз действительно неторопливо, без лишней суеты, не изводя собственные нервные клетки на никому не нужную толкотню. Отчего в космопорту всё происходило с точностью до наоборот, я и по сей день объяснить не могу. Понять – тоже. Видимо, в подобном противоречии нашей натуры всегда таится нечто сакральное, скрытое от людских глаз и потому не объяснимое простыми словами. В общем, что-то такое трансцендентально-медитативное, гностицируемое исключительно в идемпотентном виде. (Во блин, загнул-то! Впрочем, я еще и не так ругнуться смогу, коли треба с якобы учеными фуфлыжниками гнилой базар перетереть. Шучу, естественно).
На свежем воздухе мы с женой оказались одними из первых, благо сидели недалеко от выхода. Жанна тут же с интересом принялась разглядывать ландшафтные изыски местных дизайнеров, а я занялся багажом. Правда, занялся – это, конечно, сильно сказано. Всё мое участие в увлекательном процессе выгрузки и перемещения нашего чемодана заключалось в наблюдении за этим самым процессом. Со стороны.
Флегматичный трансферный робот за пару десятков секунд полностью освободил багажное отделение, а затем в дело включились люди. Точнее, аборигены. Местные граждане в попугаистой униформе, то ли швейцары, то ли вообще портье какие-нибудь, или вовсе «бои» – короче, хрен разберешь, как они правильно обзываются. В итоге все эти портьерные швейц-бои очень скоренько расхватали трансферный багаж и бодренько утащили его в отель. Супруга моя, правда, слегка взволновалась, видя, как наше движимое имущество исчезает где-то за дверями, но, осознав, что мы здесь не единственные «лишенцы», почти моментально успокоилась, вновь переходя в состояние блаженного созерцания.
Для меня же наиболее удивительным оказался тот факт, что вместо роботов, ну или, на худой конец, андроидов, такелажными работами здесь занимались люди. Или не совсем удивительным, а просто немножечко странным.
– Та цэ ж крыза у ных, – ответил кто-то на мой, кажется, произнесенный вслух вопрос. – Ось зараз и працюють як киборгы.
Я фыркнул и развернулся.
– Кризис?
– А як же? Крыза, вона и в Афрыци крыза.
Передо мной стоял, обмахиваясь панамой, давешний толстячок. Тот самый, задетый черноочкастым «шпионом».
– Тильки прыихалы?
Н-да, вопрос конечно дурацкий. Однако я всё же кивнул, постаравшись придать себе вид приветливый и благодушный.
– Звидкы, якщо нэ сэкрэт? – поинтересовался далее обладатель панамы.
– С Москонии мы.
– З самой Москонии? – радостно всплеснул руками собеседник. – Цэ добрэ. А я з Закусалы. Костэнко Иван Семёнович.
Я тоже представился. Мой новый приятель с достоинством огладил пышные усы, свисающие чуть ли не до подбородка, вновь нахлобучил на голову панаму, а потом неожиданно пожалился на свою нелегкую судьбинушку:
– Ни з кым пыва попыты, – тут Иван Семёнович тяжко вздохнул и продолжил с обидой. – Позавчора з полэником одным розмовляв. Так вин писля горилкы мало що у бийку нэ полиз.
– Так прямо сразу и в драку? – усомнился я.
– Ага. Видразу почав пургу нэсты про Полэнэзию от можа до можа. Розчервонився вэсь, як рак варэный.
– Ну а вы?
– А у нас на Закусале так кажуть. Не кажи «можа», якщо в гамни «рожа». Чи «каже може як в дупу вхоже».
Я расхохотался. А жизнерадостный закусалец тут же подмигнул мне и тихо прошептал, покосившись на Жанну, всё еще разглядывающую окрестности:
– Ну так що? По пывку ввечери?
Хм, вообще-то на вечер, а также ночь у меня имелись несколько иные планы, но вот так сразу взять и отказать Ивану Семёновичу было как-то неловко. Я задумался, соображая, как бы поэлегантнее вывернуться из щекотливой ситуации, но, увы, ничего путного на ум не приходило.
Помог случай. То есть нет, не так. Не случай, а СЛУЧАЙ. Точнее, ЯВЛЕНИЕ.
Из уже почти опустевшего трансфера вышла… нет, не вышла – выступила или даже выдвинулась ДАМА. Фигурой напоминающая богиню плодородия каменного века, могучая, рослая, на полголовы, как минимум, выше меня. В занимаемый ею объем пространства легко могли поместиться и я на пару с женой, и совсем не узенький Иван Семёнович в придачу.
Подойдя к единственному оставшемуся после разгрузки чемодану, лежащему на боку и более похожему на огромный сундук, она легко перевернула его, поставив на короткие ножки-подпорки, а затем ткнула пальцем в какую-то кнопку. Чемодан мелко завибрировал и слегка приподнялся над землей, зависнув на высоте сантиметров пятнадцать-двадцать. Коротко махнув рукой, дама медленно развернулась и с воистину королевским величием двинулась в сторону входа в отель. Сундук плыл за ней как привязанный. Вместе они напоминали пару кораблей (линкор и плавбазу снабжения), окруженных целой флотилией мелких суденышек, то бишь суетящихся рядом местных «униформистов». Впрочем, на этих забоистых швейц-портьеров, так и не сумевших самостоятельно справиться с ее «ручной кладью», дама не обращала никакого внимания. Да и мимо нас она прошествовала, не повернув головы, лишь обдав на мгновение волной чего-то неизведанного, а еще – ощущением первородной силы и неутоленных страстей, запертых под личиной собственного величия.
– Ось цэ жинка! Ну як лыбидь плыве! – восхищенно пробормотал Иван Семёнович, разом позабыв и про меня, и про обещанное вечернее пиво, и про позавчерашние разборки с «полениками». Приосанившись, он храбро рванулся вперед, пересек под острым углом кильватерный строй «эскадры», а затем, изобразив из себя легкий крейсер, ловко пристроился вслед за «базой снабжения», цокая языком-эхолокатором и поводя головой-радаром в такт плавному покачиванию внушительной «флагманской» кормы.
– Врёт, – произнесла жена, когда «флотилия» целиком втянулась в двери отеля.
– Кто врёт? – не понял я.
– Да знакомец твой. Никакой он не закусалец.
– Почему?
Жанна посмотрела на меня с жалостью, укоризненно покачала головой, но через пару секунд всё же снизошла до объяснения:
– Ни один нормальный закусалец не скажет, что он живет НА Закусале. Только В Закусале. Они ведь и всех остальных постоянно учат, как правильно говорить по-русслийски.
