С ловкостью фокусника Соколов развернул на столе тонкую бумагу, на которой была напечатана карта с английскими названиями, и сразу ткнул пальцем в небольшую бухту.
– До нее идти часов двенадцать полным ходом! – мгновенно определил Звягинцев.
– А ты не торопись. Нас будут ждать в бухте послезавтра, – проинформировал Соколов.
– Слушаюсь! – вскинул голову Звягинцев, ожидая еще распоряжений.
– Идем до вечера, а потом надо где-то переночевать. Хватит нам на сегодня приключений! – распорядился Соколов, снимая китель.
– Полностью с вами согласен, – ответил Федоров, следуя примеру начальника.
– Есть на Курилах небольшой необитаемый островок. У него узкая бухта, которая не просматривается ни с моря, ни с суши! – неожиданно предложил Звягинцев, преследуя какие-то свои цели.
Моторы катера заработали на малых оборотах, и через три минуты катер медленно и осторожно двинулся вперед.
Минут через пять катер пошел быстрее, набирая крейсерскую скорость.
– Жалко, что не удалось полазить по подводной лодке и шхуне! – мечтательно заявил Федоров, закидывая руки за голову.
– Поднимут суда и во всем разберутся. У нас своя задача, которую надо решить, а тут еще это нападение на Купцова и Усияму! Откуда враги могли узнать, что они будут на Дальзаводе? – отмахнулся Соколов, закрывая глаза.
Тем более что катер, наклоняясь на правый борт, начал разворот.
– Как тебе новый член команды? – спросил Соколов, по-прежнему не открывая глаз.
Судя по голосу, что-то кап-два сильно беспокоило.
– Я с лейтенантом виделся всего ничего. На корабле порядок флотский и экипаж ходит по струнке. Под водой Звягинцев нормально работает и не паникует, – начал рассказывать Федоров, вспоминая подводные приключения.
– Почему такой вывод? – прервал плавный рассказ кап-два.
– Звягинцев попал в сеть и смирно стоял, пока я плавал вокруг, обрезая нити, – пояснил Федоров, открывая глаза.
– Давай с самого начала, и подробнее! – приказал кап-два, выкладывая на стол небольшую металлическую коробочку, сверху закрытую прозрачной крышкой.
Под крышкой вертелись две катушки, а сбоку виднелось отверстие, закрытое металлической сеткой.
Кинув взгляд на кап-два, Федоров понял, что не стоит задавать вопросы, а надо рассказывать о погружении.
– Первым ушел под воду я, а за мной Звягинцев, который сразу запутался в сети. Около катера висел в воде обрывок сети, в который и угодил Звягинцев. Пока я осваивался с перепонками, Звягинцев стоял на месте и спокойно ждал, не дергаясь, – распинался Федоров, изредка поглядывая на металлическую коробку, в которой вертелись колесики с лентой.
– Значит, скорость движения в перепонках выше, чем скорость пешего водолаза? – прервал разошедшегося Федорова кап-два.
– В три, если не в четыре раза! Чувствуешь себя как рыба! Махнул ногой и на пару метров оказался впереди! – в восторге заявил Федоров.
– Не может быть! – не выдержал кап-два, снова прерывая своего подчиненного.
– Сами попробуйте и убедитесь, что я прав! Только нельзя сильно затягивать шнуровку на перепонке, можно перетянуть, и тогда ногу схватит судорога. И вообще, технике работы с перепонками надо серьезно обучаться и лучше не на открытой воде, а в бассейне, – уже более спокойно рассказывал Федоров, не забывая бросать осторожные взгляды на металлическую коробку.
– Давай дальше рассказывай! – поторопил кап-два, постучав по стеклу наручных часов.
– Освободил я Звягинцева от сети и один поплыл в сторону крыла сети, которая куда-то тянулась. Метров через сто пятьдесят наткнулся на подводную лодку, которая запуталась в сети и не смогла всплыть.
– Тут всплывешь, если сверху морские охотники ходят! – вставил кап-два и требовательно посмотрел на Федорова, приказывая продолжить рассказ.
– Подводная лодка маленькая, не более тридцати метров длиной. Видимых повреждений нет, и лодка стоит на ровном киле. На носу лодки установлена пушка, а на корме пулемет типа МГ. Дальше на дне деревянная шхуна, которая лежит на правом боку, и у нее в борту пушечные пробоины ниже ватерлинии. Шхуна соединена с подводной лодкой сетью! – доложил в телеграфном стиле Федоров, вспоминая свои первые впечатления от плавания в перепонках.
– Что, по вашему мнению, явилось причиной гибели подводной лодки? – спросил Соколов, бросая взгляд на металлическую коробку на столе.
Федоров, по примеру начальника бросив взгляд на коробку, заметил, что на правом колесике ленты почти не осталось. Зато на левом ленты было много.
– Я думаю, что у подводной лодки было рандеву со шхуной, которая для маскировки ловила рыбу. По неизвестной мне причине подводная лодка открыла огонь из пушки и потопила шхуну. Из-за волнения или течения подводная лодка запуталась в сети, и когда шхуна утонула, то утащила подводную лодку за собой. Так как подводники с ПЛ выйти и освободиться от сети не могли, то задохнулись внутри! – высказал версию Федоров и вопросительно посмотрел на кап-два.
Звонко щелкнул выключатель, и левая катушка в металлическом ящике быстро завертелась. Зато правая совсем остановилась.
В дверь постучали.
Соколов убрал металлический ящик в кожаный чехол и только после этого отозвался:
– Кто там?
– Краснофлотец Сазонов! Принес чай и жареную рыбу! – доложил молодой голос.
Соколов кивнул, и Федоров, встав с койки и подскочив к двери, открыл ее.
Вошел матрос, неся в правой руке чайник, а в левой – алюминиевый судок из трех кастрюлек.
Поставив на стол чайник в специальное углубление и разобрав судок, расставил кастрюльки на столе. В третьем судке обнаружился нарезанный белый хлеб, баночка со сливочным маслом и две стальные вилки.
Федоров внезапно почувствовал сильный голод и сел за стол напротив уже сидящего Соколова.
– Замечательная камбала! – возвестил Соколов, беря из своей кастрюльки большой кусок рыбы и вонзая в него зубы.
– Полностью с вами согласен, товарищ капитан второго ранга, – ответил Федоров, следуя примеру своего начальника.
Прожевав второй кусок жареной рыбы, Соколов вытер губы платком и неожиданно спросил:
– Ты сможешь быстро научить Звягинцева ходить под водой по компасу?
– Вы имеете в виду ходить или плавать под водой по компасу? – уточнил Федоров, с трудом проглатывая большой кусок рыбы.
– А в чем разница? – задал вопрос Соколов, отпивая глоток чая.
– Если ты идешь по дну, то глубже двадцати метров долго находиться нельзя, – начал объяснять Федоров, но кап-два прервал его.
– А как же водолазы, которые ходят на глубине сто метров? – привел, как ему казалось, неопровержимый аргумент Соколов, снова принимаясь за рыбу.
