– Вторая дверь – в гальюн и душ, – не отвечая на вопрос Федорова, буркнул кап-два, страдальчески морщась.
Федоров не стал ничего отвечать, а, рывком встав на ноги, пошел к указанной двери.
За дверью оказался белый унитаз и душ, под который встал Федоров, в секунду сбросив черные трусы.
Только он выключил воду, как в душевую кабину в одних часах заскочил Соколов и, усевшись на унитаз, жестом приказал включить воду.
Едва Федоров включил воду, Соколов подозвал его и быстро заговорил:
– Вчера с полицейским автомобилем была подстава. Наклейки на бортах машины – фальшивые. – Соколов показал бумажки, которые вчера поднял с земли, и в секунду порвал их на мелкие кусочки, скинул в унитаз, продолжая быстро говорить: – Полицейские и наш водитель больше никогда ничего не расскажут! Надо быть в три раза осторожней! Ты действительно сможешь найти неисправность руля? – закончил страстный монолог Соколов, вынимая из-за бачка унитаза красные трусы. – В черных трусах никто давно здесь не ходит! – пояснил он, давая знак выйти из душа.
– Остался ведь самолет, на котором мы прилетели! – напомнил Федоров, сдергивая полотенце с крючка.
– Самолет взорвался через полчаса после взлета, – вставая с унитаза, спокойно добавил кап-два.
– Почему? – удивился Федоров, открывая дверь душа.
– Операция должна проходить стерильно, – пояснил Соколов, по-местному Джек Фалко, выпроваживая Федорова в каюту.
Федоров быстро вытерся махровым полотенцем и кинул его на уже заправленную койку Соколова.
Секунд двадцать постояв на середине каюты, Федоров надел трусы, заправил койку и только уселся на свою койку, думая, что надеть, как в дверь коротко постучали.
– Кам ин! – пригласил Федоров, откидываясь на переборку.
– Капитан просит прибыть вас в кают-компанию через десять минут! – объявил матрос, одетый в синие штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки и зеленую рубашку.
В руках матрос держал плотно набитый большой зеленый брезентовый мешок.
– О’кей! – согласился Федоров, понимая, что одеваться придется в американскую робу, ведь появление на борту военного судна двух гражданских мужиков обязательно вызовет лишние вопросы.
– Я буду ждать вас в коридоре, чтобы проводить к капитану! – торжественно объявил матрос, выходя из каюты.
Развязав завязки мешка, Федоров обнаружил две странного вида куртки, две пары высоких шнурованных ботинок, две пары брюк.
Перекинув вещи на койку Соколова, Федоров только начал одеваться, как из душа появился с мокрой головой Соколов.
– Командир корабля капитан третьего ранга Брус Уолш. Мужик крутой и своенравный. Ему может не понравиться самовольность старпома. Но все равно появляться на корабле в гражданской одежде не стоит, – обрисовал обстановку Соколов, между делом изобразив синусоиду над ухом
[89]
.
Федоров понятливо кивнул, зашнуровывая второй ботинок, скептически оценив американскую форму одежды: «Сапоги намного быстрее и практичнее надевать! Намотал портянки и сунул ногу в сапог! А тут сначала надень носки, потом ботинки. Сколько лишнего времени тратишь!»
Соколов к тому времени уже полностью оделся и, встав на ноги, нетерпеливо притопнул правой ногой.
Федоров тоже оделся и надел поверх теплой рубахи шерстяную куртку.
– Время, Серж, время! Нас ждет командир корабля! – поторопил Соколов, перекладывая документы во внутренний карман новой куртки.
Федоров, подойдя к шкафчику, достал свои документы и последовал примеру кап-два.
За дверью каюты беглецов ждал матрос, который без слов быстро пошел вперед, показывая дорогу.
Через три минуты хождения по коридорам, спуска и подъема по лестницам матрос остановился перед деревянной дверью, покрытой шаровой краской.
Коротко постучав, матрос открыл дверь и жестом предложил войти.
В длинной кают-компании за большим полированным столом сидели трое офицеров в белоснежной форме, среди которых были коротышка и гигант с немного опухшим лицом.
Самое интересное, что на коротышке были точно такие же нашивки, как на капитане, из чего Федоров сделал вывод, что тот тоже капитан третьего ранга.
– Документы! – рявкнул седой как лунь коренастый морской волк, вскидывая голову.
Соколов сунул правую руку под куртку и вытащил потертый кожаный бумажник.
Раскрыв портмоне, вытащил паспорт и протянул его матросу, стоящему справа, прихватив паспорт и удостоверение канадского водолаза Федорова.
Матрос быстрым шагом прошел вдоль стола и передал капитану документы.
Отложив паспорта, капитан прямо впился глазами в водолазное удостоверение Сержа Феда.
– Полторы тысячи часов под водой – это хорошо. Сегодня сможешь нырнуть и посмотреть руль и днище корабля, дайвер? – быстро спросил капитан.
– Какое водолазное оборудование есть на борту? – спросил Федоров, по-прежнему стоя перед сидящими офицерами.
– Обычное водолазное оборудование, положенное по регламенту, – сморщившись, бросил капитан, кидая злой взгляд в иллюминатор.
Федоров невольно перевел взгляд на соседний иллюминатор, и от увиденного у него потеплело на сердце.
Рядом с эсминцем стоял высокий облезлый борт корабля, на котором были прикреплены большие медные буквы, складывающиеся в слово «Иван». Около буквы «а» висел на площадке матрос и сосредоточенно тер поверхность сверкающей буквы тряпкой.
«Точно зубным порошком буквы натирает!» – оценил старания матроса Федоров, на пару секунд выпадая из окружающей обстановки.
Хлопнула дверь, возвращая Федорова к американской реальности.
В кают-компанию матрос в белой робе вкатил столик на колесиках, уставленный тарелками, на которых было сало с ровными прожилками мяса, залитое яйцами с ярко-красными желтками.
Коротышка, повинуясь еле заметному кивку капитана, встав, предложил:
– Садитесь и позавтракайте с нами!
– Сейчас уже обед! – буркнул капитан, первым принимаясь за пищу.
Федорова посадили рядом с гигантом, который, не торопясь, пробасил:
– Наш водолаз сейчас готовит оборудование на трех человек.
– Ваши двое и я пойдут под воду? – спросил Федоров, смотря, как коротышка поливает странную яичницу темно-красным соусом.
Соколов тоже полил яичницу соусом и вовсю уплетал то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, ловко орудуя ножом и вилкой.
– Вы двое и наш водолаз, – пояснил гигант, сгружая себе на тарелку еще одну порцию американской яичницы.
– Джеку нельзя идти под воду – он вчера выпил много виски, – пояснил Федоров, отрезая небольшой кусочек странного сала с мясом и осторожно кладя его в рот.
