Говоря, что нам следует быть более расслабленными в медитации, мы отнюдь не утверждаем, что когда мысль возникает в уме, мы должны позволить ей развиваться и следовать за ней. Нет, мы не должны позволить мыслям набирать силу, захватывать наш ум и уводить нас с пути. Расслабление ума означает возвращение к его подлинной природе. В сутрах говорится об уме как о самой сути пустотности, не имеющем никакого реального материального, овеществленного существования, но совершенно ясном и пустотным одновременно. Тантры говорят о подлинной природе ума как о том, что находится за пределами познающей способности нашего интеллекта. Какие бы термины ни использовались в попытках описать ум, они всегда говорят об одном и том же, о естественном состоянии или подлинной природе ума. На самом деле, даже если бы Будда не учил о том, что ум пустотен, это не изменило бы ровным счетом ничего в существующем положении вещей, потому что пустотность – это естественная часть природы ума. Медитируем ли мы на подлинную природу ума или нет, это никоим образом не изменяет природу ума саму по себе. Наш ум не изменяется посредством мыслей, оставаясь ясным и познающим. Когда мы говорим, что ум пуст или пустотен, это не означает той пустоты, которая подразумевает полный вакуум, отсутствие чего бы то ни было
[23]
.
Наблюдение за нашим умом не означает простого отслеживания мыслей: «Вот одна мысль» и в следующее мгновение: «А вот появилась вторая» и т. д. Скорее, это прямое восприятие
[24]
того, что происходит в то мгновение, в которое мы смотрим на свой ум. Здесь мы не применяем аналитический подход, подразумевающий использование логики, но напрямую смотрим в самую суть нашего ума. Если мы сумеем непосредственно взирать на то, что происходит, тогда мысли начнут естественным образом исчезать сами по себе. Вот что означает «отпускание» или дозволение всему течь своим чередом в медитации.
Расслабление ума в момент возникновения в нем в силу различных негативных факторов возбуждения достигается посредством неподавления этих мыслей силой и простого «отпускания их». Например, мы можем подумать о ком-то, кто сильно огорчил нас, и эмоция гнева в нашем уме становится весьма реальным, интенсивным и совершенно невыносимым переживанием. Мы чувствуем, что просто должны сделать что-то: поднять крик или броситься в драку, потому что мы просто не в состоянии больше этого выносить. Но чем на самом деле является этот гнев? Внимательно присмотревшись к нему, мы обнаружим, что он не является неотъемлемой частью природы нашего ума – он просто присутствует в нас до тех пор, пока ум вовлекается во все эти внешние объекты, отвлечен и не отдает себе отчета в том, что происходит внутри него. Тогда подобные эмоции рождаются в уме, подобно пузырям на поверхности воды. Исследуя собственный гнев, мы не должны делать это в абстрактных терминах, так, словно мы думаем о каком-то вчерашнем гневе. Мы исследуем его в тот момент, когда мы злимся, и он присутствует в нас. Мы должны постараться взглянуть в саму сущность этого гнева и спросить: «Как и откуда он возник? Куда он уходит? Чем он является? Обладает ли он определенной формой, цветом? Он внутри нас или вовне, откуда берется это невыносимое чувство?».
Если мы сумеем взглянуть прямо в лицо нашему гневу, он исчезнет сам по себе. И хотя эмоция гнева уже исчезла, ясность (разумность, или познающая способность нашего ума) остается, потому что она является самой сутью нашего ума. Гнев может исчезнуть без следа, потому что он не обладает никакой сущностной природой, никакой субстанцией. Оказавшись лицом к лицу с возникающими мыслями или негативными эмоциями, не надо пытаться избавиться от них или бороться с ними. Все, что нам следует сделать, – это постараться прямо взглянуть на них, и тогда они попросту исчезнут сами собой.
Этот пример с прямым наблюдением за нашим гневом также можно распространить и на другие проблемы, такие как страстное желание или привязанность. В нашем уме могут присутствовать всевозможные виды привязанности, такие как вера в существование собственного «я», привязанность к имуществу, деньгам, друзьям или семье. Подобные привязанности очень сильны, крепки и присутствуют постоянно. Мы чувствуем, что не в состоянии отказаться от всего этого, потому что привязанность наша действительно очень крепка. По прошествии определенного времени эмоции эти становятся еще более интенсивными и актуальными, но на самом деле все, что от нас требуется, это просто прямо взглянуть на них, всмотреться в их сущность, попытаться непосредственно увидеть, что они из себя представляют. Это также может быть выполнено посредством изучения природы ума. В результате этого мы обнаружим, что у нас не осталось ничего, на что мы могли бы указать пальцем, сказав: «Вот это то, а вот это – это». Мы не можем ничего обнаружить, и в этот момент все растворяется само собой.
Техника прямого наблюдения также помогает нам справиться со своими чувствами и эмоциями. Мы можем столкнуться с физическими или ментальными переживаниями, ощущениями, которые рождают приятные или неприятные чувства и эмоции. Мы можем чувствовать: «О, сегодняшний день складывается как нельзя лучше». И это наполняет нас ощущением счастья. Однако если мы поближе рассмотрим это ощущение счастья, то мы поймем, что это всего лишь некая идея. Если мы пристально посмотрим на свой ум, мы не сможем обнаружить в нем этих чувств «мне нравится» или «я счастлив» где бы то ни было. Становится вполне очевидным, что подобные чувства пустотны, или лишены истинного самобытия
[25]
, поскольку мы не способны обнаружить их в нашем уме. То же самое верно и для различных проявлений физической и ментальной боли. Так, если в нас присутствует некая душевная боль, которая действительно невыносима, мы смотрим прямо на нее именно в этот момент и спрашиваем себя: «Где эта боль?» или «Как и откуда эта боль возникла в моем уме?». И тогда на ее месте не останется ровным счетом ничего. Она исчезнет. В обоих случаях мы попросту «отпускаем», позволяем этому быть, расслабляясь в природе ума. Таким образом, нам удастся избежать вовлеченности в те чувства и эмоции, которые возникают в нашем уме. Если это приятные переживания, мы не привяжемся к ним, а если это болезненные ощущения – мы не испугаемся их появления.
