И вот такое здание, как я понимаю, собираются завести здесь федералы. То есть вместо визитов и контактов получается постоянное присутствие и наблюдение.
– И опять вакцина как рычаг?
– Точно, – кивнул Мартенсен. – У нас ведь несколько тысяч синдромных, которые хотят жить нормальной жизнью.
Да, с этой вакциной федералы всех за горло взяли. И при этом у нее один-единственный источник – мы, чужие. Как-то не слишком справедливо получается, мне кажется.
Кстати, а тот факт, что здесь федералы крутятся, никак не связан с тем, что через городок проехали, остановившись здесь на постой аж на три ночи, четыре бронированных пикапа, которые потом крутились возле нашего анклава, демонстрируя не слишком хорошие намерения? Как знать, как знать… все возможно.
– А где он живет?
– Пикетт? – переспросил он.
– Да.
– Здесь. – Мартенсен показал на стену бара, подразумевая отель, который как раз за этой стеной и начинался. – В «Оксидентал». Ты тоже?
– И я тоже.
Во как. Хорошо, что хоть Мартенсен предупредил, а то столкнулся бы с Пикеттом в коридоре. Или здесь, в баре.
– Сюда он тоже ходит?
– Вчера был. – Мартенсен снова усмехнулся, наблюдая за моей реакцией. – Ты только не устраивай ничего, если его встретишь, шериф может не понять. И судья. А может, даже и присяжные.
– Я и не собираюсь, – совершенно честно ответил я. – Мы с Пикеттом были почти что друзьями. Не думаю, что он с тех пор сильно на меня озлобился, а я на него…
А я на него как? Да никак, вполне нормально к нему отношусь. Другое дело, что его активность в отношении меня совсем не нравится, но он на службе. Вообще неплохо было бы с ним поговорить, причем здесь, в Баффало, который еще можно пока считать нейтральной территорией. Именно что пока, получается.
Как узнать технологию изготовления сыворотки, а? Мы бы тогда смогли удержать Вайоминг по-прежнему нейтральным. И много других проблем можно было бы решить. Но где вообще эту сыворотку производят? В Форт-Сэме, в Техасе, где большая часть военно-медицинских учреждений расположена? Или в Форт-Худе, где по факту федеральное правительство сидит? Или где-то во Флориде, где держат отловленных чужих? Черт его знает, тут глухая тайна, что-то вроде категории секретности «Особой важности», или ОВ, как у нас именуется то, что секретней, чем «Совершенно секретно».
Хотя это выяснить можно, пожалуй, вряд ли это ОВ, я ставлю на Форт-Сэм, а вот технология производства – это да, это и есть тот самый волшебный ключ к власти. Ни один анклав не хочет оставлять за бортом множество людей, которые с этой сывороткой совсем от нормальных не отличаются. И пока федералы единственные, кто может эту проблему решать, – они на коне. Более того, решить ее навсегда невозможно, Синдром неизлечим, регулярный прием сыворотки просто продлевает период ремиссии, не более. Это как инсулин для диабетиков, хочешь жить – дружи с тем, у кого инсулин. То есть на игле сидишь, если проще.
– Тогда ты сюда зачем? – вернулся к своему первому вопросу Мартенсен. – Если это не тайна, конечно?
– Какие-то люди пытались разведывать границы нашего анклава. – Я решил тайны из цели визита не делать. – Когда были обнаружены с самолета, попытались уйти. Когда туда подскочили мы на вертолете, они еще и отстреливаться начали. Мы повредили одну машину, и в ней остался убитый. Когда обыскали, оказалось, что они совсем недавно останавливались здесь, в «Комфорт Инн», на три ночи. Вот и хочу разобраться, кто это мог быть.
– А сколько всего машин?
– Было четыре.
Мартенсен задумался, поскреб подбородок с пробившейся к вечеру щетиной.
– Я живу рядом с мотелем и каждый день проезжаю. Что-то приметное в машинах было?
– Самодельное бронирование и пулеметы.
Он кивнул, явно найдя подтверждение каким-то собственным мыслям.
– Я их помню, как мне кажется. Только пулеметов на машинах не было, а так да, четыре пикапа, самодельное бронирование, довольно качественно сделанное, к слову.
– Мне тоже так показалось. – Я отпил пива. – Делали если не на заводе, то в хорошей мастерской.
Баффало – городок маленький, четыре таких машины легко запомнить, не так много сейчас приезжих и не все так кучеряво выглядят. Так что это можно считать показателем того, что эта группа не стеснялась. А еще это значит, что какая-то информация о них должна была остаться. Впрочем, иногда можно оставить о себе информацию намеренно, чтобы навести на ложный след. Так что посмотрим.
– На бандитов они похожи не были. Да и не сунулись бы сюда бандиты.
– На бандитов не похожи, – согласился я. – Убитый выглядел обычно, без всякого выпендрежа, не их стиль. Поэтому и удивился, потому что просто въехать в наш анклав никаких трудов не составляет, если ты ничего плохого не планируешь. А они почему-то начали убегать.
Мартенсен пожал плечами, сказал:
– Они уже могли что-то сделать. Захватить кого-то, например.
– Могли.
Тогда да, останавливаться для общения уже не стоило, лучше убегать. И убежали ведь по большому счету. Черт, а я не сообразил проверить списки пропавших и все такое, это не мое ведомство.
– На кого они похожи, на твой взгляд?
Мартенсен тоже приложился к пиву, подумал, потом сказал:
– Просто люди. Теперь везде просто люди, даже если они в форме, потому что те, кто кого-то напоминал раньше, вымерли. Служат вчерашние гражданские, в полиции тоже гражданские, так что не осталось никаких типажей. Или эти типажи вовсе не те, кем кажутся.
Тоже верно, так все и есть. Большая часть людей занимается тем, чем не занималась никогда раньше.
– В пикапе запасные канистры были? – вдруг спросил Мартенсен.
– Четыре, – вспомнил я.
И сразу сообразил, к чему вопрос: полного бака и четырех запасных канистр отсюда дотуда и обратно не хватит.
– Значит, у них где-то база. Верно?
– Очень похоже на то.
А почему мы до этого до сих пор не додумались? Да все потому же – дилетанты везде. И я дилетант на своем месте, потому что на самом деле никакого военного образования не имею и служил просто срочку.
Допили пиво, разговор свернулся как-то сам по себе. Мартенсен вообще немногословный, да и я тоже болтать не люблю. Попрощались, он ушел первый, я через окно видел, как отъехал «хамви». Я посидел еще пару минут, рассчитался и тоже пошел, в отель. Мысль одна появилась.
Луиса сидела на своем месте с книгой. Было уже темно, так что в холл я вошел после того, как она опознала меня через камеру и нажала кнопку домофона. Вечер, темнеет, так что меры предосторожности. «Световой тест» здесь еще не ввели, как в Углегорске, но так и Тьма здесь пока еще неполноценная, насколько я понимаю. Если станет полноценной, как там, – введут.
