А вот вытащить ее будет проблематично. У запертых дверей, правда, с другой их стороны, то есть на галерее, стоят охранники, два дюжих мордоворота… вооруженных. Значит, мимо них не пройти. А как тогда?
Я окинул взглядом тонкую переборку и невольно улыбнулся. Бальсовый щит закреплен болтами с моей стороны… хм. Удачно, не придется выламывать.
В таких количествах, как сегодня, я не пользовался Воздухом, наверное, даже в той жизни… ну уж в этой-то точно. И зря! Я уже начал забывать, какое это упоение – чувствовать покорную воле стихию, пусть даже и в моих невеликих пределах. Впрочем, о чем это я? Все «одаренные» остались там, а здесь я, кажется, единственный человек, способный к оперированию стихиями, так что жаловаться не на что.
С тихим скрипом болты один за другим выходили из гнезд. Выбрасывать их я не стал, аккуратно складывая каждый болтик в карман пиджака. На всякий случай.
Вывернув последний крепеж, я аккуратно поддел край бальсового щита кончиком ножа и, расшатав его, резко надавил на рукоять. С почти неслышным хлопком щит вышел из паза, и, удержав его ладонью, я аккуратно, чтобы не грохнула об пол, отодвинул деревянную панель в сторону. Приглушенный свет ударил по глазам, и я зашипел. Все-таки даже такое минимальное освещение оказалось слишком резким для меня. Неудивительно, после нескольких-то часов мотыляний по техническим переходам, освещенным лишь редкими дежурными лампами.
Помотав головой и проморгавшись, я обвел кают-компанию взглядом и удивленно хмыкнул. Это называется, не было ни гроша, да вдруг алтын. Прямо посреди помещения стояли накрытые полотном ящики… знакомые такие ящики, которые с подачи стихии я поначалу принял за буфетную стойку. Что ж, это судьба. Украл раз, уведу и во второй!
Сняв беленое полотно с ящиков, не прекращая контролировать стихией галерею за дверью, я аккуратно поддел крышку первого ящика все тем же ножом и, отложив ее в сторону, попытался нащупать шкатулку в куче упругих шариков. Нашел!
Так же аккуратно и бесшумно закрыв ящик, я приступил к потрошению его близнеца. И уже через пару минут на столе в центре кают-компании стояли две шкатулки, а оба ящика вновь были накрыты полотном. Ну вот, теперь можно и нашу спящую красавицу будить. Хотя нет, стоп. Сначала нужно найти какую-нибудь тару, чтобы не таскать накопители в руках.
Быстрый обыск помещения принес мне немало находок, но среди обнаруженной тары, представленной целым набором разнокалиберных бутылок в баре, я так и не смог найти ничего подходящего. Буфет?
Открыв нижние створки высокого шкафчика у стены, я наконец обнаружил искомое. Три сумки со спаснаборами. Предусмотрительно…
Выудив из одной сумки маску и баллон с воздухом, я запихнул на их место обе шкатулки и, убедившись, что клапан брезентовой сумки надежно закрывается, отправился будить Хельгу.
Все происходящее было для Хельги словно страшный сон. Кошмар, из которого нет выхода. Хочется проснуться, утереть холодную испарину со лба и облегченно вздохнуть, но… не получается!
Когда вместо авторучки для подписания необходимых документов о передаче груза мужчина вдруг вытащил из-под полы расстегнутого кителя небольшой никелированный револьвер, Хельга подумала, что это просто шутка, но подступивший к ней матрос больно заломил руки, и эта боль очень быстро доказала, что шутками здесь и не пахнет. А взглянув в неподвижное лицо получателя груза, девушка только утвердилась в этом мнении. Короткое движение головой, и матрос, повинуясь молчаливому приказу офицера, потащил ее на борт «кита». У входа в кают-компанию заторможенную Хельгу быстро и очень сноровисто обыскали, отняв кинжал – подарок отца к окончанию училища и маску со спасбаллоном. Деньги и документы оставили и втолкнули не сопротивляющуюся девушку в помещение. Тихо щелкнул замок, и в кают-компании воцарилась абсолютная тишина.
Хельга нервничала, пыталась стучать в дверь и что-то требовать, но никто не открывал. Ее словно не слышали! Лишь через полчаса дверь отворилась и дюжие матросы затащили в кают-компанию доставленные Хельгой ящики. Она пыталась с ними заговорить, но они молча развернулись и вышли. Снова щелкнул замок – и опять тишина… Страх. Холодящий душу страх и ожидание беды поселились в груди и никак не желали уходить. Мысли заполошно метались, перескакивая с одной темы на другую. Ветров, Кирилл… что с ними будет? И что будет с ней? Владимир… он знал, зачем и куда отправил их? Или же действительно даже не подозревал о возможной опасности? А если бы знал? Отправил бы. В конце концов вымотанный стрессом организм девушки не выдержал и просто отключил сознание.
– Просыпайся! – Шепот ворвался в уши как атакующая змея. Тихо, но до дрожи пугающе.
– Аргх… – Хельга попыталась закричать, но чья-то сильная рука тут же зажала ей рот.
– С ума сошла?! Всполошишь своих тюремщиков, и черта с два мы отсюда выберемся!
Голос тихий, знакомый… Кирилл?! Но… как он сюда попал?
– Ты что здесь делаешь?! – изумленно воскликнула Хельга, рассмотрев визитера.
– В гости зашел, доброго вечера пожелать, – фыркнул тот, но тут же посуровел. – Поднимайся, бери маску и баллон. Уходим, пока тебя не хватились.
– Мм… куда? – постепенно приходя в себя от шока, спросила Хельга.
– Подальше отсюда, – закатив глаза, ответил Кирилл и осекся. Окинул взглядом девушку и поинтересовался: – Кстати, ты с парашютом прыгала? Без инструктора, я имею в виду.
Глава 3
Верить нельзя никому… Мне можно
Мне надоело ждать, пока Хельга прекратит тормозить, и я, ухватив ее за руку, потащил девушку к проделанному мною выходу.
– Парашют? – выдавила она из себя, пока я пытался аккуратно вернуть переборку на место.
Я кивнул. Проклятый щит наконец встал в пазы. Осталось только привернуть болты… аккуратно. Без помощи Воздуха тут не обойтись, но я надеюсь, в полутьме технического перехода Хельга не заметит моих манипуляций со стихией…
Не заметила. Ее вообще, кажется, волнует только одно…
– Кирилл, ты сказал «парашют»?
– Да. У тебя плохо со слухом? – огрызнулся я и потянул ее прочь от кают-компании.
– Со слухом у меня все в порядке. Но я… – Хельга вдруг замолчала, и я, остановившись, недоуменно повернулся к ней.
– Что? – Заметив, как скривилось лицо девушки, я обвел ее долгим взглядом, одновременно пытаясь прочувствовать через Эфир. Неужели я опоздал, и эти скоты успели с ней что-то сделать?!
– Я… я… – В глазах Хельги мелькнули слезы. – Я не умею прыгать с парашютом. Я высоты боюсь!
– Не понял, – ошалело помотал головой я. – Как это ты не умеешь?! А зачеты? А диплом? И как это высоты боишься? Какого хрена ты тогда вообще на флоте делаешь?!!
– Служу! Я открытой высоты боюсь. У меня в глазах темнеет, и я сразу в обморок падаю, – огрызнулась Хельга, моментально приходя в себя от моего наезда. – А зачет за меня подруга с другого потока сдавала. За маской все равно лица не видно.
