Из комнаты для переговоров в Стамбуле Том немедленно позвонил Амелии в Лондон. Она была у себя в кабинете.
– Ты знала, что Абакус имел связь с одним из источников Джима Чейтера?
– Знала.
Том словно рухнул с небес на землю. Амелия не проявила к нарытым им сведениям никакого интереса.
– И тебе это ни о чем не говорит?
В запечатанной намертво комнате для переговоров было, как всегда, невероятно холодно, а Том, как обычно, забыл прихватить свитер.
– А должно?
Он явно застал Амелию не в лучшем настроении – она была холодной и отстраненной. Во время их последней встрече в Стамбуле, наоборот, она вела себя с Томом не как босс, а как друг, веселилась, рассказала забавную историю о том, как столкнулась с большим чиновником из Уайтхолла в супермаркете Waitrose («И вот он заглянул в мою корзинку с жалким набором одинокой старой девы – бутылка джина, мороженое…»). Но сегодня она вернулась в свое обычное состояние – отрывистые реплики, дело, и только дело, дело прежде всего. Она ждала от Тома результатов. Несущественная связь Абакуса с сидящей в тюрьме турецкой журналисткой результатом не являлась. Это и ждет его в будущем, понял Том. Если его назначат главой отделения в Анкаре, их дружба неизбежно пострадает. Амелия ни на секунду не забудет о своем положении старшего по званию и должности, не даст забыть Тому о его месте в системе.
– Если он знал, что Эльдем сливает информацию Чейтеру, что она собирает материал на Эрдогана… И если ее планы не совпадали с его ценностями…
В трубке раздался неопределенный звук. Амелия или фыркнула, или нетерпеливо вздохнула – в любом случае он уловил ее раздражение. Разговор шел не в том направлении. Снова теории. Снова гипотезы. «А что, если…» Догадки ее не интересовали. Видимо, подумал Том, она узнала о его отношениях с Рэйчел и поняла, насколько это влияет на его способность мыслить ясно. Но Амелия вдруг сказала нечто совсем неожиданное:
– У нас есть новости с Хиоса.
– От Адама?
– Да. Он все же очень умный. Нашел-таки нужную камеру, направленную прямо на столик. Мы определили личность человека, который был с Полом и Сесилией. Того самого бородатого мужчину.
– И кто же оказался?
– Похоже, это офицер Службы внешней разведки. Минасян. Александр Минасян.
Глава 36
В комнате внезапно стало так же жарко, как на раскаленной улице за окном. Том разговаривал с Амелией по громкой связи, но сейчас он взял телефонную трубку и прижал ее к уху.
– Пол был в ресторане с камерой наблюдения, на виду у всех, с офицером Службы внешней разведки?
– Да.
– И с Сесилией Шандор, своей любовницей?
– Да.
– Господи.
Том потянулся за сигаретами, но вспомнил, что курить на территории консульства запрещено. Он покрутил в пальцах зажигалку, подаренную Амелией, потом принялся нервно постукивать ею по столу. Что думать об этой сенсации, практически откровении, он не знал. Это доказывало все – и в то же время не доказывало ничего.
– Ты еще там? – спросила Амелия. В ее голосе послышался сарказм, как будто она заранее знала, что Том будет в абсолютном шоке.
– Я здесь. – На клочке бумаге Том написал «МИНАСЯН?» и постучал по вопросительному знаку зажигалкой. – Не было ли информации от Пола или из других источников о том, что Минасян – его агент? Он попадал в поле твоего зрения? Может, он был завербован?
– Нет. Разумеется, нам бы очень хотелось, чтобы дело обстояло именно так. – Это было заветной мечтой каждого офицера МИ-6, от Хартума до Сантьяго – завербовать и эффективно использовать агента из русской разведки. – Предварительное расследование показывает, что Минасян – bona fide
[21]
. Высокое звание, почти наверняка – глава станции разведки в Киеве.
Назначение на Украину считалось должностью второго сорта. Это могло означать одно из двух: либо Минасян – молодой карьерист лет тридцати, которому дали Киев в качестве испытания, либо он застрял в середине карьерной лестницы без надежды получить место в Париже, Лондоне, Вашингтоне или Пекине.
– Сколько ему лет?
– Тридцать девять.
И как это понимать? Что Минасяна посадили в Киев, чтобы он «обслуживал» крота в Турции? Можно быстро въехать в страну и так же быстро выехать.
– И его имя не всплыло в беседе, когда вы с Полом обсуждали крота? Вместе с Ландау, Бегг и Тремэйном?
– Нет. – На мгновение голос Амелии исчез – какой-то глюк на линии, – но Том почти сразу же услышал ее снова. – У него были подозрения только насчет Ландау и Клекнера. Кроме того, мы думаем, что Тремэйн чист.
– Мы так думаем?
– Да. А еще мы думаем, что он гей.
Этому Том нисколько не удивился.
– Должен сказать, у меня были догадки на этот счет.
– Наверное, у нас у всех они были, – заметила Амелия. – Наружка последовала за ним в одно-два места в Стамбуле и Анкаре, где Дугу лучше было бы не появляться. Не стоит, чтобы его там видели. Я собираюсь его вызвать. И немного поболтать.
– У тебя не сложилось ощущения, что его шантажируют? – спросил Том. Если русские знали о сексуальной ориентации Тремэйна, был некий шанс, что его стыд и нежелание огласки могли быть использованы как средство давления.
– Нет, – ответила Амелия.
– Скажи, когда вы с Полом говорили об утечке, кто первый поднял тему крота? – Том потянулся – поясница совсем затекла. – Ты или он? – Наконец-то он почувствовал, как мозг заработал в полную силу. – Это Пол сказал, что он подозревает, будто кто-то сливает информацию, или ты поделилась с ним своими подозрениями?
– Второе.
– И ты ничего не знала о его отношениях с Шандор? Пол не сказал тебе, что летит на Хиос?
– Нет. Как я уже говорила тебе раньше – нет.
Том надеялся получить на эти три вопроса совсем другие ответы. Если бы Уоллингер был завербованным агентом Службы внешней разведки под кураторством Минасяна, управляемым из Киева или Одессы, он мог бы назначить последнему экстренную встречу на Хиосе, чтобы рассказать о подозрениях Амелии. Но тогда к чему тут Сесилия? Может, она была связной? И даже в этом случае… зачем устраивать встречу на виду у половины населения Хиоса? Эти соображения Том высказал Амелии. Он чувствовал, что она хочет, чтобы он говорил дальше, анализировал, выдвигал идеи, которые она впитывала и тоже, в свою очередь, анализировала. Он спросил, есть ли что-нибудь новое по Хорватии.
– Официальная версия по-прежнему самоубийство. – Том услышал, как Амелия отпила воды. Тихо стукнул стакан – о стол в кабинете на Воксхолл-Кросс. – Местные вроде бы этому верят. Но никакой записки найдено не было. Твой друг, мистер Люка Зигик рассказывает всем, кто готов его слушать, что его девушку убили.
