Мысленно возвращаясь к тому дню, я не перестаю удивляться, насколько неожиданным образом Господь порой отвечает на наши молитвы. Иногда для нашего духовного роста требуется сильная встряска. Пока я сидел на обочине дороги в Герате, что- то умерло во мне, дав жизнь новому пониманию, без которого я не смог бы продолжить свой путь. Верблюду, чтобы сделать шаг вперед, нужно сначала оторвать ногу от земли. А волнам реки, чтобы достичь моря, нужно полностью отдать себя на волю течения. Так и человек, чтобы двигаться вперед, должен оставить позади себя свое прошлое.
По дороге в комнату, где я остановился, мне встретился старик, прилегший отдохнуть на земле. Его лицо было испещрено глубокими морщинами. Одарив меня беззубой улыбкой, старик жестом пригласил меня присоединиться к нему и покурить гашиша из его кальяна. Улыбнувшись в ответ, я вежливо отказался. Только что пережитое ощущение было круче любого наркотика, и я молился о том, чтобы оно навсегда осталось в моей памяти.
Верхом на верблюде я добрался до стоянки автобуса, отправлявшегося в расположенный в центре страны город Кандагар. Старый автобус был переполнен бедными крестьянами, и, казалось, никого не интересовало, заплатили они за проезд или нет. В проходе стояли мешки с пшеницей. Там же ехал выводок цыплят, две овцы и коза. Надрывный рев двигателя с прогоревшим глушителем, смех мужчин и женщин и плач младенцев создавали неповторимое звуковое сопровождение к этой непривычной для меня сцене. Неожиданно наш автобус остановился прямо посреди пустыни. Пассажиры быстро выбежали наружу. Я подумал: «Наверное, что-то случилось». Оказалось, что нет. Пассажиры аккуратно развернули на песке коврики для молитв и, повернувшись лицом к священному городу Мекке, стали совершать намаз: возносить молитвы и приносить поклоны Аллаху и пророку Мухаммеду. Ритуал этот повторялся несколько раз на дню, где бы афганцы ни находились. Религия для них была неотъемлемой частью жизни. Это были самые обычные семейные люди — не муллы и не священники, не йоги и не монахи. Но для них не существовало ничего важнее преданности Аллаху, и это производило впечатление.
Кандагар встретил меня очень дружелюбно. Особый интерес ко мне проявил некий господин по имени Хариз. Это был высокий, очень воспитанный и образованный человек, который заработал себе состояние и положение в обществе торговлей. Он часто бывал за границей по коммерческим делам или просто для отдыха. Показав мне достопримечательности Кандагара, Хариз пригласил меня в свой просторный дом. Тихим вечером мы сидели на террасе, расположенной на плоской крыше его дома, и беседовали на философские темы. Вдруг Хариз невозмутимо сказал:
«Мистер Ричард, я ненадолго покину Вас, мне нужно сделать одно важное дело».
С этими словами он резко вскочил со стула, запрокинул голову и принялся выть, словно волк на луну:
«Аааууу, аааууу, аааууу!»
Я не понимал, что происходит. Не сошел ли этот почтенный господин с ума? В этот момент Хариз схватил длинную веревку с петлей на конце, подбежал к краю крыши и сбросил конец веревки вниз, на землю. «Боже мой, что он делает?» — недоумевал я. Хариз же тем временем уже очень осторожно сматывал веревку. Каково же было мое изумление, когда в петле показался извивающийся грызун, похожий на хорька. Это был мангуст. Я с удивлением взирал на происходившее. Выяснилось, что днем мангуст этот бегал по городу, а вечером по зову Хариза влезал в специальную петлю на веревке, после чего его поднимали на крышу, где он проводил ночь. Мы продолжили прерванную беседу, и вдруг я почувствовал, как мангуст карабкается у меня по спине, цепляясь за водолазку острыми коготками. Забравшись мне под распущенные волосы, он стал пробираться к моей голове. Там, в моих густых волосах, он уютно устроился и заснул. Ощущая на своей голове теплое тельце мангуста и чувствуя его размеренное дыхание, я опять испытал некое подобие культурного шока.
Я беспомощно посмотрел на Хариза: «Что мне теперь делать?»
Мой новый знакомый рассмеялся:
«Мистер Ричард, похоже, он неплохо устроился у Вас в волосах».
Мне казалось, что под тяжестью мангуста моя шея вот-вот сломается.
«Пожалуйста, снимите его».
Хариз вдруг стал серьезным. Ночь раскинула над нами устланное звездами небо. Отпив из пиалы чая, он слегка прищурился и произнес: «Есть древнее поверье: нельзя будить спящего мангуста».
Хариз поставил пиалу на стол и стал рассказывать про то, как у египтян мангуст считался священным животным.
«Разъяренный мангуст очень опасен. Он способен одолеть в схватке даже кобру, самую ядовитую из змей, символ смерти».
Хариз сделал еще один глоток чая и откинулся назад.
«Если Вы случайно разбудите его, он может разнести на куски Вам всю голову. Мистер Ричард, Вам лучше не двигаться, пока он не уйдет сам».
Проходили часы, а я все сидел неподвижно в страхе за свою жизнь. Время от времени мангуст шевелился во сне, вонзая когти глубже в мою голову. Хариз больше не мог бороться со сном и, принеся мне множество извинений, отправился отдыхать. Я остался один. Казалось, что эта темная бессонная ночь никогда не кончится. Моя шея затекла и очень болела, но я боялся пошевелиться. Мангуст у меня на голове был подобен бомбе с часовым механизмом, которая могла взорваться в любой момент. Моя привязанность к длинным волосам таяла на глазах. О, если бы английские иммиграционные чиновники выполнили свою угрозу и остригли меня наголо, то сегодня моя жизнь не оказалась бы в такой опасности.
Успокаивая себя, я подумал: «По крайней мере, хоть кто-то оценил мои волосы!» Но мангуст оказался далеко не единственным источником моих беспокойств. Какие-то кровожадные насекомые принялись жалить меня в голову. От их укусов все мои возвышенные мысли куда-то улетучились. За что Бог посылает мне эти муки? Страдая от полной беспомощности, я еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. Я попытался разобраться в происходящем, и меня вдруг осенило, что проклятие может превратиться в благословение, а благословение — в проклятие, и зависит это только от нас самих. Да, это звучит нелепо, но мангуст вполне мог быть ниспослан мне свыше, чтобы научить меня великой добродетели — терпению. Способность стойко переносить невзгоды и обращаться к Богу за поддержкой — это поистине бесценное благословение. А умение находить в любой критической ситуации всходы новых возможностей — истинная мудрость.
Остаток ночи я провел в необычном для меня состоянии благодарности. Тогда я даже не подозревал, что преподанный мангустом урок очень пригодится мне в будущем. За шесть часов непрошеный гость, похоже, неплохо выспался у меня на голове. Когда солнце наконец взошло, он проснулся, спустился по моей спине и спрыгнул на пол. Следующий его поступок растрогал меня чуть не до слез: мангуст подошел ко мне и бросил на меня ласковый и совершенно невинный взгляд, словно благодаря за гостеприимство. Затем, отвернувшись, он залез в завязанную на веревке петлю, и только что проснувшийся Хариз опустил его на улицу. Начинался новый день.
Хариз улыбнулся мне:
«Мистер Ричард, прошу извинить меня за доставленное Вам неудобство. Никогда прежде в моем доме не случалось ничего подобного. Но, я думаю, Вам будет приятно узнать, что в нашей культуре служение незваному гостю считается очень благочестивым поступком. Вы оказали очень достойный прием одному из наших мангустов и, похоже, вложили в это свое сердце. Сегодня утром мангуст выглядел очень довольным и хорошо отдохнувшим».
