Медитация в этом освященном лесу и ночной сон на вершине горы стали для меня поистине бесценными дарами. Трижды Махариши Махеш Йоги приходил ко мне во сне. Он сидел, скрестив ноги, и держал в руке цветок. Его длинные седые волосы и борода сливались с белыми струящимися одеждами. Округлое лицо его мягко светилось. Хотя на самом деле Махариши был невысокого роста, в моем сне он выглядел как гигант. Его мягкий и одновременно пронзительный взгляд звал меня в царство вечного мира. Махариши ничего не говорил — он просто улыбался мне, а потом закрывал глаза и исчезал.
Какое-то время спустя я вернулся в свою лесную пещеру. Там я задал себе вопрос, почему я ушел из ашрама, ведь мое пребывание в нем было таким вдохновляющим. Я ощущал очевидную силу Махариши и его любовь, да и в ашраме все очень по-доброму относились ко мне. Что же мне не сиделось там? В последующие месяцы я снова и снова раздумывал над этим вопросом и каждый раз приходил к выводу о том, что хочу получить знания из разных источников и обучиться у разных учителей, прежде чем окончательно сделаю выбор. Пока у меня не появится непреклонная вера в то, что я могу посвятить свою жизнь только одному пути и одному учителю, я буду оставаться странствующим искателем истины.
Однажды утром, когда я прогуливался по тропинке в джунглях, мне преградил дорогу таинственно улыбающийся садху. Он с любопытством рассматривал меня и не давал пройти. Взгляд его миндалевидных глаз был устремлен прямо мне в глаза. У садху было скуластое лицо с маленьким носом, короткие волосы и кожа медного оттенка. Кто это и что ему нужно от меня?
«Меня прислали за тобой, — сказал он, — хотя ты меня совсем не знаешь».
Удивленный, я молчал, ожидая продолжения.
Садху взял меня за руку:
«В пещере неподалеку живет величайший святой. Я должен привести тебя к нему».
«Как ты узнал про меня?» — поинтересовался я.
«А это тебе знать незачем. Идем».
Заинтригованный, я последовал за ним вглубь джунглей. Пока мы шли по заросшей тропе вдоль ручья, садху сказал мне, что он родом из Непала. С треском продираясь сквозь заросли и высокую траву, мы спугнули дикого кабана. Он промелькнул слева от нас и скрылся в кустах. Когда мы, наконец, вышли на поляну, мой провожатый указал мне на вершину ближайшей скалы. Там виднелись три пещеры с закопченным входом Садху повел меня наверх по узким ступеням десятиметровой каменной лестницы, высеченной в крутом склоне скалы. Оказавшись на вершине, мы зашли в одну из пещер. Густой дым, стоявший в ней, щипал глаза.
В пещере в позе лотоса, выпрямив спину, сидел удивительный человек. Его густые, спутанные волосы спускались по спине и стелились по земле. Он был очень высокого роста и крепкого телосложения. Из одежды на нем была лишь обвязанная вокруг пояса веревка и набедренная повязка. Сидя неподвижно, йог медитировал с закрытыми глазами и, казалось, находился где-то в другом мире, вне времени и пространства Вокруг него распространялась аура абсолютной тишины и спокойствия. Это был Махавирдас Тат Валла Баба.
Мы сели рядом и стали ждать. Запах тлеющих в жертвенном костре дров смешивался с землистым запахом древней пещеры. На каменной полке лежали священные писания на санскрите. Позади йога находились его нехитрые пожитки, завернутые в старую мешковину. Непальский садху предупредил меня, что йог нередко проводит в медитации целые ночи. «Нужно набраться терпения, — сказал садху, — и дождаться, пока он сам выйдет из духовного транса». В конце концов йог открыл глаза и посмотрел на меня.
Под взглядом его блестящих темных глаз мне показалось, что меня сверлят два мощных лазерных луча. Баба заговорил глубоким, уверенным голосом, а мой проводник стал переводить.
«Бог один, и все исходит только из Него, и не из кого иного, — Паба поднял ладонь, соединив вместе большой и указательный палец. — Причина всех наших несчастий в том, что мы забыли о своей тождественности Богу. Это называется майей, или иллюзией. Искать Бога не нужно — Он повсюду. Если искренне обратиться к Нему, Он откроет Себя Сам. Бог смотрит на тебя не откуда-то извне, а из твоего же сердца. От Него ничего не скроешь, и притворяться нет никакого смысла. Можно всю жизнь бродить по джунглям, но Господь обитает не в джунглях, а в твоем сердце. И если ты научишься видеть Его там, то сможешь увидеть Его повсюду».
Я был поражен: Баба как будто отвечал на незаданные мной вопросы. Я и был тем странником, ищущим Бога в своем сердце.
Баба сидел, положив руки на колени. Его темные глаза излучали невероятную силу. Казалось, он читает мои мысли. «Люди гоняются за преходящим. Разве ты не видишь, что они идут путем, ведущим к смерти? — его слова, как меч, отсекали мои материальные привязанности. — Ты отрекся от мирской жизни. Это хорошо. Не возвращайся обратно. Медитация принесет тебе высшее умиротворение». Я слушал его целый час, а потом попрощался, пообещав прийти на следующий день.
Когда мы спустились по каменной лестнице, нас поприветствовала аскетичного вида женщина с длинной черной косой, одетая и простое белое сари. Женщину звали Мирабаи. Вместе с мужем она жила в джунглях и готовила еду для учеников Тат Валла Бабы. Мирабаи пригласила нас к себе домой. «Хотите, я расскажу вам про Бабу?» — спросила она по дороге.
«Конечно», — ответил я, а непальский садху просто кивнул.
И Мирабаи начала свой рассказ: «Баба родом из штата Пенджаб.
С самого детства он искал ответы на свои вопросы. Видя, как англичане угнетают индийцев, он не мог понять, почему страна, давшая миру столько священных писаний и великих святых, не может найти способ избавиться от власти колонизаторов. Страстно желая обрести просветление, он еще ребенком покинул отчий дом в поисках гуру. Вначале он пришел в Айодхью, где когда-то явился Господь Рама, а оттуда направился в гималайские джунгли, где и встретил своего гуру. У стоп духовного учителя Баба постиг путь, ведущий к просветлению». За разговором мы не заметили, как вышли к саманной хижине. Мирабаи радушно распахнула деревянную дверь и пригласила нас войти. Расстелив циновки и подав нам глиняные чашки с водой, она спросила: «Будете слушать дальше?»
«Конечно», — отозвался я, с наслаждением отпив холодной воды из ручья.
«Примерно с шестнадцати лет Баба живет здесь, в пещере. Он питается только дикими плодами и травами, а из одежды носит лишь набедренную повязку из старого джутового мешка. Мешковина из джута называется тат. От этого слова возникло его имя: Тат Валла Баба, то есть Баба (святой человек) в одежде из мешковины». Мирабаи рассказала также, что Баба провел в полном одиночестве пятнадцать лет, совершенствуясь в аштанга-йоге.Со временем люди признали в нем просветленного учителя и стали приходить к нему. Баба никогда и никому не разрешает прикасаться к нему или готовить для него пищу. Глубоко вздохнув, Мирабаи с благоговейным выражением лица произнесла: «Я была свидетелем того, как он читает чужие мысли, предсказывает будущее и исцеляет больных. Когда у одного йога начались приступы невыносимой головной боли, Баба явился ему во сне, с помощью мантр удалил у него из головы какую-то белую жидкость и исцелил его раз и навсегда».
