Торнан обхватил руками голову в непритворном отчаянии.
– Ну ладно, – сообщил он через полминуты, в очередной раз утешившись тем, что чему быть, того уж никак не миновать. – Пошли.
– Это еще зачем? Я и одна…
– Видишь ли, я твой командир, как бы то ни было. А по кильдарианским уставам командир должен быть вместе со своими солдатами во всех опасностях. Даже на плаху он должен проводить своего непутевого подчиненного.
– Я тоже, – встрепенулся колдун. – Может, помогу чем…
– Нет, Чикко пусть останется. Кому-то ж надо добро сторожить. Опять же, – она рассмеялась, – еще мечтать обо мне начнет, страдать.
– Он пойдет, – отрезал Торнан. – Может, поможет чем…
Глава 14. БОЙ ВО СЛАВУ ТИАМАТ
Местное ристалище оказалось большим круглым зданием с рядами узких окон вдоль этажей. То был второй ипподром когда-то обожавшего скачки Картагуни, ныне переделанный под другие развлечения.
У его стен слонялась изрядная толпа людей, одетых по-разному, но в какой-то определенный цвет – синий, серый, малиновый… То были приверженцы разных братств и союзов, болевшие за определенных бойцов и мастеров. Что-то подобное, хоть и не в таком масштабе, было и в Кильдаре, и в других краях Логрии, так что Торнан не удивился, когда двое одетых в разные цвета – один в малиновый, другой в зеленый, о чем-то споривших у одного из входов, вдруг ни с того ни с сего принялись мутузить друг друга.
– Рисса, ты, надеюсь, не будешь хотя бы драться? А то и в самом деле, покалечат тебя ненароком… Хоть побегаешь просто, – с надеждой спросил он.
– Посмотрим, – загадочно улыбнулась амазонка. Вестибюль бывшего цирка заполняла такая же толпа, о чем-то спорившая и называвшая разные имена. Среди нее мелькали одетые в черное люди с бляхами на груди – видимо, местные служители. Выбрав одного такого, мальчишку лет пятнадцати с медной пластинкой на шее, Марисса, игнорируя предостерегающие гримасы Торнана, без обиняков заявила:
– Я хочу выступить на состязаниях женщин-бойцов без оружия. Позови кого-нибудь, с кем я могу поговорить об этом.
Паренек смерил ее взглядом, задержавшись на мечах за спиной, кивнул и дважды свистнул в небольшой костяной свисток. Вскоре появился другой служитель – толстяк лет сорока, с переломанным носом и покалеченными ушами старого борца и оловянной бляхой – раза в два побольше, чем у мальчишки.
– Вот, отец, эта женщина хочет биться без оружия… Тот опять-таки изучил взглядом фигуру девушки, клинки, остановил взгляд на шраме, украшавшем запястье.
– Ладно, – сказал он. – Как раз сам Моревладетель тебя послал, дева, – Железной Корове ногу сломали, а Акула замуж собралась… Да и не было новеньких давно. Пошли, что ли…
– Э-э, постой! – Марисса залихватски встряхнула головой. – А заплатят мне сколько?
– Сотни полторы серебром за победу, да еще пятую часть того, что выиграют на тебя поставившие. Да еще десятую от того, что проиграют, кто ставил против тебя. Так что, ежели победишь – в обиде не будешь.
– А если нет? – спросил Торнан.
– Тогда и говорить не о чем, – пожал плечами экс-борец. – А зачем спросил – у нее разве ж языка нет?
– А мне можно участвовать? – Торнан спросил это с улыбкой, чем рассердил служителя.
– Можно, пожалуй. Только вот бои с оружием у нас только в следующую луну, а в кулачных, ты уж извини, тебя одного только против двоих и можно поставить. Пошли, дева… Кстати, не застесняешься перед толпой телешом выйти?
– Не помру небось, – отшутилась Марисса.
Он привел Мариссу, за которой двинулись и Торнан с Чикко, на второй этаж цирка, и сдал с рук на руки костлявой женщине лет за сорок со свернутой скулой, представившейся как Молния.
Видать, подумал Торнан, тут служители из бывших выступающих подбираются да из их детей.
В обширной раздевалке, освещенной пробитыми в кровле окнами, было не протолкнуться от женщин. Кроме бойцов, были тут и бегуньи, и гимнастки, и даже участницы давней картагунийской забавы, снова входящей в моду – игр с разъяренными быками. Торнану стало не по себе при виде громадной, локтя четыре с лишним, бабищи откуда-то из суртских земель (правда, не чернокожей, а какой-то серой), небрежно разминающейся с каменной гирей, которой, пожалуй, можно было при удаче завалить медведя с одного удара.
Бегуньи уже успели надеть повязки, скрывавшие лицо и спускавшиеся на спину. Некоторые задрапировались в покрывала, но большинство без стеснения подставляли посторонним взорам свои молодые тела. Кроме Торнана в накопителе было еще с десяток мужчин – поклонники или просто зеваки, а может, и мужья с любовниками, кто ж разберет?
– Слушай, Торн, ты бы ушел, не смотрел бы, – бросила Марисса, стягивая через голову кожанку.
– Ну, Марисса, ты извини, конечно, но тебя же невесть сколько народу увидят. Да и видел я тебя уже…
– Это не то, – она потупилась. – А, ладно, и впрямь – можешь посмотреть. Мне стыдиться нечего, не уродина, не кривоногая…
– Да что ты в самом деле! – теперь уже Торнан неожиданно смутился. – Не хочешь – не буду смотреть. Можно подумать, я голых баб не видел!
Как ему показалось, последние слова тоже чем-то задели амазонку.
– Пусть остается – барахло твое кто-то должен будет забрать, – вступила в разговор Молния.
– А какие тут правила, кстати? – осведомилась Марисса у Молнии, вылезая из штанов. – Как тут драться можно?
– Да как угодно почти, – был ответ. – А ты раньше, кстати, не могла поинтересоваться? – рассмеялась служительница. – А то полезла, не зная броду… Ладно, – ободряюще хлопнула она Мариссу по голому плечу. – Правила такие: глаза не выдавливать, пасть не раздирать, шею не ломать, в лицо и голову не бить. Вот и все. Кто пощады запросил или драться уже не может, тот проиграл. Вот и все, – повторила тетка. – А если нарушишь – тебя палкой по башке, и вон с арены. Да, еще клятву произнеси.
– Клятву?
– Ну да. Ты кому молишься?
– Тиамат. А не видно, что ли?
– Ну вот тогда и повторяй за мной: «Клянусь именем моей богини, что выхожу на честную схватку не из низменной злобы, а лишь чтобы показать мастерство, силу и ловкость, клянусь, что не буду пытаться убить свою соперницу или сознательно причинять ей вред, клянусь, что не буду поддаваться за деньги и не буду участвовать за деньги в подстроенных боях, клянусь, что не буду мстить за поражение и ненавидеть победителя…»
Марисса послушно повторила.
– Вот и все – давай одевайся. Вернее, раздевайся!
Марисса послушно разоблачилась до конца, передав мечи и украшения Торнану, и старательно обмотала чресла суровым полотном. Надела поданную маску, повязала волосы.
– Ну как я тебе? – спросила она кокетливо.
