– А с вами? – поспешно поинтересовался он у первого советника, смутившись, что не вспомнил сразу о нем.
– О-ох… Помираю, наверное… Ищи дверь, молодой человек… Такое ощущение, как будто вы на мне летели… Руки трясутся… Болит… всё…
– Сейчас, – коротко шепнул Иван и поспешил на поиски двери.
Замки быстро пали под нетерпеливым мечом царевича, и троица торопливо вошла внутрь и закрыла за собой остатки двери.
Иванушка зажег предусмотрительно прихваченную из караулки лампу и побежал по украшенной мистическими символами и орнаментами, но от этого не менее скрипучей, лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Агафон и Тис карабкались за ним.
Распахнув дверь комнаты под самым потолком башни – цели их предприятия – царевич поднял повыше лампу и осмотрелся.
Бревенчатые стены мрачной комнаты – пять на пять метров, прикинул Иван – накрывал потемневший от времени, но все еще крепкий дощатый потолок. Ни мебели, ни окон, ни иных украшений, кроме вездесущих магических символов, не было и помине. Единственной переменой деревянному однообразию служили тонкие каменные плиты, выстилавшие пол. Посреди комнаты лежала небрежно наваленная куча камней.
– А где же… – начал было Иванушка, растерянно пытаясь заглянуть за камни, и тут они зашевелились.
Агафон и Тис застыли в проходе, а царевич обрадованно сделал шаг вперед.
– Здравствуйте!
Камни продолжали перемещаться, сыпля мелкой галькой, пока не сложились в фигуру метра полтора в высоту и немногим меньше в обхвате, напоминающую скорее здорово подтаявшего снеговика, чем демона, какими они были в ивановом представлении.
– Чего тебе опять… надобно… изверг? – глухим и тяжелым, как горный камнепад, голосом заговорило существо, обнаружив наличие щели-рта и двух блестящих антрацитовых глаз в той части, которая у снеговика была бы головой. – Дай мне… спокойно умереть…
– Как? – забеспокоился царевич. – Вы не можете!.. Вы не имеете права!.. Это нечестно – умереть сейчас, когда мы только добрались до вас, когда от вас зависит…
Он осекся и прикрыл рот рукой.
– Извините… Вам плохо? Мы можем вам чем-нибудь помочь?
– Не обращай внимания, – хихикнул за его спиной Тис. – Он всегда так говорит последние пять лет. Король в таких случаях бьет его прутьями и угрожает снова засадить в деревянный ящик, и это обычно помогает ему взбодриться лучше всяких лекарств, если, конечно, есть такие лекарства, которыми лечат эту нечисть. От дерева он крошится и трескается. Вот, возьми, – и первый советник протянул ему связку веток – царевич видел ее у двери и принял поначалу за банный веник в отставке.
– Не бейте меня… пожалуйста… не надо… я все расскажу… спрашивайте… – зашуршал каменный голос как оползень, и демон съежился, если это слово может быть применимо к куче камней, и подался назад. Мелкие камушки градом застучали о пол.
На лице царевича отразилась не гамма – симфония чувств, и он решительно повернулся к группе поддержки в дверном проеме:
– Мы должны его освободить.
– ИВАН!!! – взвыл, позабыв про конспирацию, чародей. – Тебе мало этого сброда мучителей человеческого слуха! Тебе мало этого сварливого, вздорного, капризного…
– Можешь не продолжать.
– Тебе ИХ мало?!.. Так нет – давай еще устроим побег этой груде гравия! Вместо того, чтобы по-быстрому спросить у него, где твоя жена и жива ли, кстати, он начинает изображать из себя деда Мазая!.. Ты в детстве, наверное, тащил домой всех бездомных котят, щенков, птенчиков, мышат…
– Причем тут это, мы сейчас о другом речь ведем, – смутился Иванушка, но потока красноречия его магического друга было уже не остановить.
– Нет, мы ведем речь именно об этом! КАК ты собираешься вытащить его отсюда? Свести вниз по лестнице?
– Нет!.. – испуганно чиркнул камень о камень – Дерево!.. Нет!..
– Прорубим дыру в потолке, и ты левитируешь его…
– А сам побегу внизу? Иван, я, конечно, великий маг, и мне приятна твоя вера в меня, но никто – ты слышишь – НИКТО! – не может поддерживать в воздухе два предмета одновременно! Или мы, или он!
– Эта башня была построена специально, чтобы из нее невозможно было сбежать! – поддержал чародея Тис, позабыв на время и про «сварливого», и про «вздорного».
– Тогда, может, мы сделаем дыру в полу, доберемся до земли или камня – на чем тут построен этот дворец – и он сам сможет провалиться – или просочиться дальше, к себе домой?
– Не могу… сил не стало… земли много… камень далеко… – слабо прошуршали и стихли камушки.
– Тогда… тогда… тогда… – беспомощно заоглядывался Иван, перебирая и отбрасывая один вариант побега демона за другим, как старатель в поисках самородков в простой породе, и когда все варианты оказались в отвале, он снова полез за ними и стал перебирать их еще раз, разглядывая и вертя так и этак, стараясь сообразить, может ли хоть от одного из них быть хоть какая-то польза.
– Вот видишь – это невозможно, Иван, – не без тайной радости правого перед неправым развел руками чародей и добавил: – Поторопись. У нас еще дела, если ты помнишь.
– Я… Помню. АГАФОН!!! Я придумал!!! – расплылся вдруг в улыбке Иванушка. – Попробуй, подними его в воздух!
– Так я же уже объяснил тебе…
– Попробуй, говорю!
Специалист по волшебным наукам повел плечом, хмыкнул, принял надлежащую позу и прошептал заклинание.
– Ой!.. Ой!.. Ой!..
Демон медленно оторвался от пола и завис сантиметрах в сорока.
– Получилось!!! – радостно воскликнул Иван и ткнул кулаком волшебника в плечо.
Тот отвлекся, чары рассеялись, и демон с грохотом обрушился на пол.
– ОЙ.
– И что ты придумал? – скептически прищурился маг, не обращая внимания на жесткую посадку левитируемого объекта.
– Я прорублю дыру в потолке, мы все сядем на него, и ты отвезешь нас в безопасное место!
– А конкретней?
– В город. В горы. Какая разница, Агафон! Главное – отсюда!
– А твои музыканты?
– Мы вернемся за ними! Что ты на это скажешь?
Агафон мысленно перебрал все, что он мог бы сказать по этому поводу, потом отбросил все нелитературное, и у него осталось всего лишь одно-единственное слово:
– Руби.
Чтобы дотянуться до потолка, Ивану пришлось залезть на голову демона, встать на цыпочки, вытянуть во всю длину руки, и в таком положении поработать над балками, протянувшимися над их головой, в течение трех минут.
– Осторожно! – едва успел крикнуть он и соскочить со своего постамента, как вся конструкция, поддерживающая крышу, заскрипела и стала быстро проваливаться.
