– Но мы не смеем рассказать всё Морхольту!!!..
– Почему? – вклинилось недоуменное олафово в слаженный гвентянскрий хор.
– Что – почему? – в унисон воскликнули эрл, Гильдас и Огрин, и прерванные гвентянские страдания неоконченной лебединой песней повисли в воздухе.
– Почему бы ему всё не рассказать? – повел крутыми плечами конунг, простодушный и прямолинейный, как выстрел в упор. – Он ведь жених. Он поможет их искать.
– Кто бы сомневался, – загробным голосом провозгласил Кириан. – Поможет. Найдет. А что потом? Воображаю счастливые выкрики уладских сплетников!
[23]
«Принцесса гвенянтская нагло сбежала из-под венца!» «Невеста Морхольта застукана разъяренным женихом наедине с брутальным незнакомцем в самый интересный момент!» «Эссельте Златокудрая опоена колдовским зельем вероломными гвентянами, чтобы обесчестить первого рыцаря короля!» «Побег принцессы накануне свадьбы – насмешка или издевательство над достоинством брата королевы?» «Срам самого Морхольта выставлен на всеобщее обозрение!» Как оно?
– По-моему, не очень. Особенно последние, – честно призналась Сенька, но бард, увлеченный и вдохновленный собственной речью, на ремарку царевны внимания демонстративно не обратил.
– …это же дипломатический скандал чистой воды! – с горящим в предвкушении новых тем для своих баллад взором вещал он. – А дальше что? Всеобщий позор? Кровная месть? Третья столетняя война? То, что бедолагу Конначту, да упокоится в мире его незадачливое величество, ни мы, ни вы после такого фортеля природы больше не увидите – я даже не упоминаю!..
– Что?! – подскочили в полном составе гости. – Как это – «не увидим»?! А ваш уговор по обмену?!
– Нарушенный нами же? С таким резонансом и последствиями? Не будьте детьми!
– Мы объясним им про Гаурдака!
– Да даже если бы сам Гаурдак явился, чтобы объяснить им про Гаурдака, ославленного на всё Забугорье Морхольта это бы не остановило!
– Он что – идиот?
– Он – Морхольт.
– Понятно. Гораздо хуже, – угрюмо вздохнула царевна.
– Угу, – миннезингер неожиданно запрудил поток красноречия и уныло ссутулил пухлые плечи. – Есть такие люди… И он – не то, чтобы один из них… Он из них – самый первый.
– Уразумели, – обменялись пасмурными взглядами бойцы маленького отряда. – И что будем делать?
– Нам нужно догнать Эссельте!..
– Мы должны вернуть Ивана!..
– Снасти восстанавливать!..
– Конначту спасать!..
– Уладов на абордаж!..
Слаженное выступление спевшегося было хора вполне предсказуемо превратилось сначала в многоголосье, потом в какофонию, но через полминуты смолкла и она.
– А демоны морские его знают, чего нам теперь делать… – брюзгливо поджал губы и первым признался Гильдас.
– Тогда послушайте меня, – твердо объявила Серафима. – Главное – сначала выслушайте. Возражать будете после.
– Что умного может сказать девчонка – ровесница Эссельте? – пренебрежительно фыркнул Ривал из чувства противоречия.
– Реакционерам и шовинистам слова не давали, – задиристо выступил на защиту товарища по оружию волшебник, и эрл сконфужено закрыл рот.
[24]
Сенька скользнула по красной насупленной физиономии принцессиного родича безмятежным кротким взглядом и продолжила.
– Для начала даю общие положения. Краткое описание ситуации, так сказать. Или ситуёвины. Кому как субъективно ощущается. На настоящий момент нам нужно: а – вернуть Ивана и Эссельте, и б – выручить из плена Конначту. Если бы не доброхот Морхольт со своим фрегатом и катапультами, совместить обе задачи представлялось сложным, но возможным. Сейчас положение в корне изменилось. И если гвентяне наотрез отказываются рассказать всё, как есть, жениху…
– Отказываемся, – снова дружно и без подсказки грянул хор.
– …тогда и приоритеты с задачами меняются подобающим образом, – сосредоточенно обводя всех внимательным взглядом, продолжила Сенька. – Я предлагаю – по первому пункту – спустить на воду оставшуюся шлюпку и отправить Друстана с его аптечкой, иваноискателем и командой гребцов по следам сбежавших жертв человеконенавистнического химико-биологического эксперимента…
– Я протестую! – побагровел Ривал.
– Мы протестуем! – стукнул костлявым кулачком по подлокотнику кресла архидруид.
– После, ладно? – недовольная тем, что ее сбили с мысли, поморщилась царевна.
Гвентяне сердито загомонили было, но как только оба заводилы-запевалы были подняты Олафом нежно за шкирки и как бы невзначай, но бережно стукнуты макушками о потолок, несанкционированные демонстрации протеста моментально и сами по себе сошли на нет.
– Пожалуйста? – вежливо попросил отряг. – После.
Возражений больше не последовало, ноги Огрина и Ривала воссоединились с ковром, и царевна заговорила снова.
– Свадьба, похоже, всё-таки не состоится, и посему первой и единственной задачей партии, которая высадится в Уладе, будет спасение короля.
– Но без ее высочества эти свиньи нам на берег и шагу ступить не дадут!.. – страдальчески возгласил Гильдас, протянув к Сеньке руки как к истине в последней инстанции.
– А вот об этом и будет мой следующий разговор… – царевна быстро потупила очи и поторопилась спрятать до поры-до времени шкодную ухмылку.
Через пятнадцать минут последняя пережившая агафонову бурю шлюпка была спущена на воду, и экипаж из шести гребцов, Фрагана, Друстана и Огрина взял курс на северо-запад, вслед за уверенно напавшей на след стрелочкой хитрого ярославниного прибора.
– Несколько матросов смыло за борт волной у вашей береговой линии во время шторма, – в блестящий медный рупор проорал Гильдас в качестве объяснения уладскому капитану, заинтересованно следившему с мостика за приготовлениями потенциальных союзников-нейтралов-неприятелей. – Мы заметили место, где их выбросило, и мои ребята сейчас пойдут за ними. Помощь не требуется.
Капитан уладов при этих словах подавился гнусным смешком. Команда разразилась откровенным издевательским гоготом.
– Медузьи выкидыши… – зло прошипел Гильдас и, яростно сунув рупор в руки подвернувшемуся матросику, заорал в голос распоряжения и без того усердствующим на палубе и реях морякам.
