– Пока он не разведется и мы не поженимся, об отъезде нечего и думать. Генрих сам сказал мне об этом.
– Значит, надо подождать.
– Подождать? – вдруг взорвалась Кэтрин. – Да ты посмотри на меня! Я расползаюсь не по дням, а по часам. Этот урод, – она показала на свой округлившийся живот, – постоянно хочет есть! Еще пара недель, и я превращусь в толстую корову!
– Через две недели ты будешь королевой, Кэтти! – с восхищением в голосе произнесла Джоан и, сделав реверанс, сказала: – Ваше Величество!
Катерина Говард свысока посмотрела на старинную подругу. Затем она устремила взгляд на зеркало, где отражалось ее самодовольное личико. Гордо вскинув голову, красотка повелительным тоном приказала:
– На колени!
– Ваше Величество, – с почтением склоняясь перед Катериной, сказала леди Балтон.
Кэтрин тут же плюхнулась рядом с ней, и обе залились дружным смехом. Вдоволь насмеявшись, они сели на скамейки, стоявшие около окна, и принялись за вышивку, весело болтая о прошедших днях и строя планы на будущее. Кэтрин задорно смеялась, шутила и вообще выглядела милой и простодушной. За то короткое время, что она провела при дворе, она снискала славу приветливой и сердечной девушки. Но тем и опаснее человек, не вовсе лишенный доброты, что его коварство различить очень трудно.
Глава 29
Девятого тюля 1540 года стоял погожий денек. Яркое солнце сияло на голубом небе, где не было ни тучки. Июльский зной отступил на несколько дней, и приятной прохладой наслаждалась не только природа, но и уставшие от жары люди.
Аббатство с самого утра было заполнено народом. Толпа пребывала в возбужденном состоянии, переговариваясь и обсуждая последние новости. Слыханное ли дело: бывшая жена вдруг ни с того ни с сего становится сестрой короля. Ее не ссылают в далекий замок, не оставляют без средств к существованию, не отрубают голову и не заточают в темницу. Наоборот, король признал за ней право стать самой знатной дамой королевства после королевы и принцесс Мэри и Елизаветы, выделив, кроме того, на ее содержание огромную сумму!
Радости королевских детей не было предела. Сейчас они стояли поодаль и сияли от восторга. Их Анну, милую Анну, помиловал король и, более того, возвысил так, что теперь ее никто не сможет у них отнять и отправить в далекую Германию… Принцесса наконец не подчинена никому: ни брату, ни властной матушке, ни своевольному королю. Она свободна, как ветер, и богата, как шейх, ибо при умелом ведении хозяйства (а это как раз то единственное, чему ее научила мать) в своих угодьях бывшая королева будет получать колоссальный доход.
Королевская свита, разодетая в пух и прах, в нетерпении поджидала монарха и бывшую королеву, – ее не было видно при дворе почти месяц. Одни судачили о том, что Анна стала еще страшнее, чем была, потолстела и окривела, другие, наоборот, утверждали, что свежий воздух пошел ее внешности на пользу. Но все сходились в одном: она чем-то так угодила Генриху, что он стал послушным ягненком в ее руках.
Но вот народ заволновался, со всех сторон раздались восторженные крики:
– Долгих лет нашему королю! Да здравствует король! Да не померкнет счастливая звезда нашего короля!
Торжественно ступая, в собор вошел Генрих в сопровождении новой фаворитки, одетой настолько ярко и безвкусно, что, казалось, Катерина собиралась на маскарад, а не в суд. Как обычно, она вела себя чересчур шумно, постоянно хихикала и громко разговаривала. Генрих недовольно взглянул на леди Говард и вздохнул.
– Мы можем начинать! – приказал повелительным тоном король, обратившись к архиепископу.
– Никак не возможно, – возразил тот, – королевы Анны еще нет.
– Вот как! – воскликнула Кэтрин, а потом пренебрежительно добавила: – Хм, меня это не удивляет! А ты еще назвал ее сестрой.
Генрих нахмурил брови и сердито уставился на герцога Саффолка.
– Где она, черт побери?
– Я здесь, Ваше Величество! – послышался спокойный голос его жены. – Простите за опоздание, но вчерашний дождь размыл дорогу, пришлось ехать в обход.
Генрих повернулся в сторону говорившей женщины и… остолбенел. Перед ним стояла Анна в безукоризненного вкуса наряде, выгодно подчеркивающем ее фигуру. Платье из золотой парчи, вышитое серебром, отделанное жемчугом и полудрагоценными камнями, на которое падала волна великолепных распущенных волос, позолоченных солнечным лучом, падавшим из высокого окна, спокойный, уверенный взгляд, плавные, неторопливые движения и изящный реверанс произвели необычайное впечатление на короля. Он смотрел на Анну и не узнавал в ней того гадкого утенка, с каким впервые встретился в Ричмонде. Куда подевался тот угловатый уродец? Что стало с ней за столь короткое время? Откуда эти задорные искорки в глазах, эта утонченная грация? Как изящно она движется! Как мягко льется ее речь! Генрих и вправду был потрясен изменениями, произошедшими в Анне. Потрясен настолько, что, взглянув на неугомонную, постоянно хихикающую фаворитку, хотел было даже остановить весь этот фарс с разводом. «А может, послать всех к черту?» – размышлял Генрих, поглядывая время от времени на умиротворенное лицо Анны без малейшего следа злости, жалости или гнева. Она стояла рядом с ним и слегка улыбалась. Если бы Генрих знал, как тяжело ей далась эта улыбка, как уязвлена была ее гордость, как ей хотелось кричать от боли. Но Анна, сжав волю в кулак, стояла как солдат перед командиром, не смея ни действием, ни словом выказать слабость. Довольно! Она никому больше не позволит издеваться над собой, никто не посмеет смеяться за ее спиной или строить козни. Она уже не та наивная девушка, что была всего несколько месяцев назад, и умеет контролировать свои эмоции и чувства. И так будет и впредь!
– Что ж, моя любезная сестра, – начал Генрих, когда архиепископ объявил о расторжении брака, – вот мы и породнились. Признаться, я давно мечтал о такой замечательной сестре, как вы. Вы позволите иногда навещать вас?
– В любое время, Ваше Величество, – любезно ответила Анна, смело глядя ему прямо в глаза. – Двери моего замка всегда открыты для моего брата. Я буду очень счастлива, если когда-нибудь Господь направит ваш путь в наши края.
– Благодарю, – слегка поклонился Генрих и, взяв под руку Катерину, вздернувшую носик, заметив, что Анна смотрит на нее, вышел из собора, оставив сестру короля в окружении свиты…
– Нет, ну вы видели, как она вырядилась? – вернувшись из собора, с негодованием обратилась Катерина к своим фрейлинам. – Как будто на свадьбу пришла, а не на развод. «Я буду очень счастлива, если когда-нибудь Господь направит ваш путь в наши края», – передразнила она Анну. – Лицемерка! Она так и хочет встать между мною и Генрихом… Ну ничего, мы еще посмотрим кто кого.
– Миледи, мне кажется, вы все преувеличиваете, – возразила леди Бассет, пытаясь защитить свою госпожу.
– Неужели вы сами этого не знаете? – ядовито заметила Кэтрин. – Она была так любезна с вами, а потом выставила за дверь. А вы еще защищаете эту предательницу.
