– Тогда почему я не могу прийти к мужу?
– Миледи, просто… Его Величество только что покинул дворец.
– Как? Почему? Куда? – глаза королевы округлились. – Почему он мне не сообщил о своем отъезде? Ты знаешь, куда направился Генрих?
– Да, Ваше Величество.
– И?..
– Боюсь, вам не понравится ответ, – бросив тревожный взгляд на королеву, ответила фрейлина.
Королева прошла через всю комнату и села в кресло, стоящее рядом с горящим камином. Ее била дрожь, но Кэтрин старалась держать себя в руках.
– Говори! – глухо произнесла она.
– Его Величество поехал в замок Хивер.
– Но он только вчера утром оттуда приехал, навещая накануне свою сестру, – недоуменно глядя на Джейн, заметила Катерина. – Зачем ему понадобилось так часто туда ездить? Анна все еще больна?
– Насколько мне известно, она в полном порядке. Но… мне кажется, тут совсем другое.
– Я тебя не понимаю, объяснись! Что ты хотела сказать?
Джейн Рочфорд вздохнула и, подойдя поближе, рассказала об услышанном некоторое время назад разговоре. Катерина была поражена. Она сидела, широко раскрыв глаза, и молчала, не в состоянии осознать то, что ей довелось услышать.
– Но почему ты мне раньше не рассказала? – еле слышно произнесла королева, постепенно приходя в себя. Она бросила гневный взгляд на фрейлину и закричала: – Я же доверяла тебе, а ты меня предала!
Фрейлина упала на колени перед королевой и заголосила:
– Ваше Величество, помилуйте! Прошу вас, дайте мне что-нибудь сказать в свое оправдание!
– Оправдание? – Катерина вскочила на ноги и оттолкнула Джейн от себя. – О каком оправдании может идти речь после того, как ты обманула меня!
– Нет, это не так! – с мольбой в голосе простонала фрейлина. – Я боялась… мне пригрозили… меня обещали убить, если я проговорюсь. Вы же знаете, что я готова жизнь за вас отдать!
Катерина с сомнением поглядела на леди Рочфорд, но в глазах той было написано столько раскаянья и боли, что ее сердце дрогнуло, и она опустилась на колени рядом с фрейлиной. Несмотря на разность в возрасте, королева считала Джейн самой близкой подругой, с кем ее к тому же связывало столько тайн, что при раскрытии хотя бы одной из них Катерина лишилась бы головы. Понимая это, королева решила обратить свой гнев не на бедную фрейлину, жертву чужой игры (так она думала о Джейн), а на тех людей, которые подвергли ее унижениям. Принцесса Анна – вот кто является главной виновницей ее несчастий!
– Мою карету! Быстро! – вскочив, приказала королева.
– Миледи, что вы такое говорите! – запричитала фрейлина, довольная тем, что над ее-то головой гроза уже пронеслась. – Подумайте, какой вы подвергаете себя опасности! По дорогам снуют разбойники, только и ждущие, чтобы к ним в руки попалась хорошая добыча.
– Мне все равно, – холодно заметила Катерина. – Карету!
– Ваше Величество, ради всего святого, измените свое решение. Что скажет король, когда увидит вас там среди ночи?
– Это я ему скажу все, что я думаю о нем и об этой змее.
– Вы с ума сошли? – уставилась на нее Джейн. – Вы хотите лишиться головы? Нет, нет, нет. Я не могу этого допустить. Я уже однажды почувствовала на себе, как гнев короля может изменить мир в одночасье. Генрих приказал обезглавить моего мужа, якобы за связь со своей сестрой, Анной Болейн… Это было ужасное зрелище. До этого момента я никогда не присутствовала при казни. А тут… Боже, сколько было крови! Как он кричал, когда палач не смог перерубить ему шею с первого раза. Я до сих пор слышу истошный голос мужа по ночам. Я не любила его, он был груб по отношению ко мне, но такого Джордж точно не заслужил… Со дня на день я ждала ареста и конфискации имущества, но король внезапно смилостивился надо мной и приставил к своей новой жене, Джейн Сеймур.
– Хорошо, – потрясенная ужасами, которыми было наполнено признание леди Рочфорд, ответила Катерина. – Но я все равно завтра поеду в Хивер. И никто меня не остановит!
Наступившая ночь не принесла королеве желаемого отдыха, столь необходимого ей для принятия правильного решения. Беспокойные мысли будоражили ее всю ночь, а ревность лишала остатков разума. Катерина ворочалась в кровати, ведя про себя диалог поочередно то с королем, то с бывшей королевой, посмевшей посягнуть на ЕЕ корону (так как, по мнению Кэтрин, та только этого и добивалась).
– Анна хочет вернуть себе корону и власть над Генрихом, – вслух произнесла Катерина, сев в кровати, ибо уже не в силах была лежать без сна. Ей и в голову не приходило, что сближения с бывшей королевой пожелал сам Генрих. Поверив в свою власть над мужчинами, считая себя самим совершенством, королева и представить себе не могла, что какая-то женщина может сравниться с ней или что какой-то мужчина может отказаться от нее. Такого просто не могло быть!
– Живучая змея! – зло шептала Катерина. – Не горит в огне и не умирает от яда. Дядя явно недооценил принцессу, думая, что от нее будет легко избавиться. Мой путь с замужеством был самым разумным. Кто мог подумать, что этот дурак окажется таким прямолинейным, и Генрих сможет так быстро заметить игру вокруг его сестры. Хм, сестры, – язвительно добавила она. – Как же! Она специально вымолила прощение у Генриха, чтобы строить козни против меня. Я это знала с первых минут. И как я могла поверить в ее искренность, когда она явилась во дворец на новогодние праздники!.. Господи, ну когда же наступит утро! Я уже не могу ждать!
Наконец за окном забрезжил рассвет. Катерина разбудила фрейлин, приказав им подготовить платье и привести ее в порядок, так как она собиралась предстать перед Анной не в качестве подруги, а как королева. Однако Кэтрин, в силу своей юности и отсутствия должного воспитания, не могла осознать, что не внешний лоск, не яркая мишура делают королеву королевой. Если бы у нее была возможность дожить до средних лет, то тогда, вероятно, она осознала бы свои оплошности, но, будучи совсем юной и не умудренной жизненным опытом, Катерина не понимала, какую она совершает ошибку. Не слова и поступки, а их последствия являются учителями для глупцов. Как горько сожалела она потом о содеянном…
Королева была уже готова к отъезду, как неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел герцог Норфолк. Оставив накануне вечером королеву, леди Рочфорд долго думала о своем будущем и внезапно осознала, что если королева впадет в немилость, то и она, Джейн, может тоже пострадать, так как только она хорошо знала о тайной жизни королевы. И если судьи начнут дознание, то всплывет и ее участие в забавах Катерины. Поэтому, взяв перо и пергамент, леди Рочфорд написала письмо герцогу Норфолку, умоляя его как-то повлиять на королеву и не дать ей совершить опрометчивый поступок, за который Катерине придется расплачиваться головой.
– Дорогая племянница, вы, как всегда, обворожительны, – издалека начал герцог, делая вид, что любуется ею. – Боже, и почему я не художник?
