Но ее веселье тотчас же померкло, когда возле ожидавшей ее далеко не королевского вида кареты она увидела двух ненавистных ей людей.
– Ваше Величество, прошу вас, – предложил ей свою помощь герцог Саффолк.
– Зачем вы здесь? – спросила его королева, побледнев.
– Чтобы забрать вас из аббатства по приказу короля, миледи, – любезно ответил на ее вопрос Чарльз. – Разрешите мне помочь вам, Ваше Величество.
– Благодарю, – еле слышно прошептала Катерина бескровными губами. Она еще не забыла их последнюю встречу, когда герцог, глядя ей прямо в глаза, сообщил об ужасном приказе короля.
Она молча села вместе с фрейлиной в карету, и процессия двинулась в путь. Вокруг была беспросветная тьма. С неба, плотно затянутого хмурыми облаками, моросил холодный дождь. Лошади, хлюпая копытами по разбитой дороге, недовольно фыркали. Карета жалобно скрипела и стонала, попадая в ямы или тяжело переваливаясь через кочки. Королева забилась в угол, закутавшись в плащ, и молчала. О чем она думала в тот момент? Догадывалась ли она, что ожидает ее впереди? Кто теперь может сказать, что было на уме у несчастной женщины, по собственной глупости и легкомыслию обрекшей себя на мучительный конец?..
Карета внезапно остановилась. Резкий толчок заставил Катерину очнуться от дум и завертеть головой по сторонам.
– Где мы? – спросила она фрейлину. – Мы уже приехали?
– Вероятно, – отозвалась та. – Сейчас мы все узнаем… Граф Стаффорд!
– Ваше Величество, мы приехали. Вы можете выйти!.. Леди Джейн, а вас я попрошу задержаться.
Фрейлина с удивлением посмотрела на графа, но не стала его расспрашивать, решив, что это будет разумнее.
– Почему леди Джейн остается здесь? – недовольно спросила королева, остановившись в дверях кареты.
– Король приказал отправить ее в Ричмонд, миледи.
– А как же я? А, мне вернут моих фрейлин! – предположила Катерина, и ее глаза загорелись от счастья.
– Пойдемте, Ваше Величество, уже достаточно поздно, – посоветовал ей Джеймс и протянул королеве руку.
Но, выйдя из кареты, она поняла, что оказалась в совершенно незнакомом ей месте. В ночной тьме трудно было что-либо разглядеть, но Катерина почувствовала смутный страх.
– К-куда вы меня привезли? Генрих знает об этом?
– Да, миледи. Более того, это он приказал вас сюда доставить. Завтра вам объявят приговор, который вынесли Вашему Величеству несколько часов назад.
– Где мы? – повторила королева. От ледяного ужаса у нее подкосились ноги.
– Мы в Тауэре, миледи.
Это было последнее, что услышала королева, ибо ее разум заволокло туманом, сознание помутилось, а уши заполнил ровный гул. Подхватив потерявшую сознание бедную пленницу, граф осторожно передал ее стражникам, которым надлежало препроводить королеву в темницу. Для Катерины все было кончено.
– Ее казнят? – спросила леди Джейн герцога Саффолка.
– Да, Его Величество подписал сегодня приказ. Ее и леди Рочфорд казнят послезавтра утром.
– Бедняжка, она так молода, – вздохнула старая фрейлина.
– Вам ее жалко? – удивленно спросил Чарльз.
– Возможно, это покажется вам странным, но я действительно сочувствую несчастной Катерине. Она так стремилась к богатству и успеху, что так и не поняла, что невежество приносит много несчастий.
– Я полностью согласен с вами, леди Джейн. Нам дорого обходится собственная глупость, – кивнул головой герцог. – Жаль, что не все это понимают… Уже поздно. К тому же вас ждут в Ричмонде.
– Меня? – удивилась фрейлина.
– Принцесса Анна просила передать, что не ляжет спать, пока не увидится и не поговорит с вами, – с улыбкой ответил Чарльз.
– О, тогда надо поспешить, – заволновалась старая женщина. – Нельзя заставлять госпожу ждать.
– Счастливой дороги, и передайте мои наилучшие пожелания принцессе Анне!.. – простился Чарльз с леди Джейн.
– Ты ей рассказал? – спросил его Джеймс.
– А чего скрывать? Завтра о казни узнают во всем королевстве.
– Что ж, дело сделано, можно и на покой, – усмехнулся Джеймс.
– Пока рановато, мой милый, – откликнулся Чарльз, садясь в седло. – Через день Генрих станет холостяком, и наша задача заключается в том, чтобы женой на этот раз стала покладистая и умная женщина.
– Как принцесса Анна, например…
– Как принцесса Анна, а может быть, и еще лучше…
…Очнувшись ближе к утру, Катерина первым делом огляделась вокруг. Осознав, что ужасные события минувшей ночи не были ночным кошмаром или сном, она горько расплакалась. Только сейчас, оказавшись в Тауэре, королева поняла, что все кончено. Что ни о каком помиловании не может быть и речи; ее никчемная жизнь подошла к концу.
– Я так еще молода, Господи! – шептала она сквозь слезы. – Я не могу умереть! Это так несправедливо! Господи, почему я? Я ведь никому не сделала плохого! Мне хотелось, чтобы все жили счастливо и весело! А что из этого вышло? Все бросили меня, оставив одну умирать! Даже он…
Постепенно слезы высохли, и королева погрузилась в тяжелую полудрему, не замечая ни слов, ни действий служанок. Из состояния апатии ее вывел визит секретаря Райтли, который привез официальное заключение суда, подписанное самим Генрихом.
– Ваше Величество, разрешите мне зачитать вам решение судебной комиссии, – обратился любезным тоном к королеве секретарь.
Катерина перевела на него взгляд и молча кивнула головой.
– Если позволите, я начну, – откашлялся Райтли и приступил к чтению судьбоносного для Катерины решения короля: – «Я, Генрих VIII Тюдор, король Англии и Ирландии, на основании доказательств, полученных в процессе расследования дела об измене моей законной супруги Катерины Говард, признаю ее виновной в совершении тяжкого преступления, направленного против короля и, следовательно, государства. Лицо, обвиненное в государственной измене высшей степени, должно быть незамедлительно казнено в назидание другим. Да спасет Господь ее душу! Подписано мною лично, И февраля 1542 года…»
На протяжении того времени, пока секретарь зачитывал приказ короля, Катерина не произнесла ни звука. Когда же Райтли огласил приговор и замолчал, глядя на королеву, она только тихо заплакала. По ее бледным, осунувшимся щекам текли горючие слезы. Но и они вскоре иссякли. Тогда королева встала и нетвердыми шагами приблизилась к секретарю.
– Покажите мне приказ, – прошептала она хриплым голосом.
Тот молча протянул ей пергамент. Райтли растерялся, поскольку вовсе не ожидал такой спокойной реакции королевы. Еще раз ознакомившись с решением короля, Катерина молча вернулась на свое место, села на кровать и застыла, как каменное изваяние.
– Вы ничего не хотите передать королю? – в нерешительности переминаясь с ноги на ногу, спросил секретарь.
