— Нет, серьезно, Марсель. Когда я включаю зажигание, мотор кашляет — кхе, кхе, кхе! — и… ничего. Как думаешь, это зажигание?
— А свечи ты проверила?
— Конечно! Но дело не в этом. Слушай, некогда мне разговаривать. Клара приезжает сегодня после обеда, а мне еще надо приготовить ее комнату. В общем, так. Я позвонила Пепе, он согласен на завтра. Он заедет за тобой в десять — не забудешь? — и отвезет обратно в пять, как обычно. Тебе должно хватить времени, чтобы найти поломку. То есть я надеюсь… На обед приготовлю овсяный корень. Тебе ведь нравится овсяный корень?
— Но Амели…
— Что — Амели? Ты еще и недоволен? Должна тебе заметить, что из-за этой дурацкой поломки малышке Кларе придется ехать с вокзала домой на велосипеде! Двенадцать километров! А она не привыкла ездить на велосипеде, бедняжка, и у нее долго будут болеть ноги! Может, даже придется полежать. О-ля-ля! Если ты неспособен починить машину, мне придется покупать новую… Но как я смогу купить новую на свою пенсию, а? Есть у тебя мысли на этот счет? У меня, например, нет.
Марсель что-то проворчал сквозь зубы.
Амели временами бывает настоящей ведьмой…
Однако мало ли что случится до завтра… Поди знай…
Очень даже возможно, что среди ночи… он возьмет и помрет!
Хлоп! В один миг!
Вот так вот!.. Никогда не знаешь, что и как…
В его возрасте это вовсе не будет сенсацией.
Вот смехота, вот разочаруется мамаша Амели…
Потому что кому еще охота возиться с ее колымагой? А я, Марсель, вам скажу со всей определенностью:
НИКТО!
3
Амели грезит наяву, а Клара нет
Она ехала очень медленно. Но в какой-то момент перестала посматривать в зеркало заднего вида. Так что она еще не знает, что оставила Клару далеко позади. Мерный стрекот мотора погрузил ее в мечтательное состояние.
Как хорошо иногда предаться воспоминаниям. Прежде всего хорошим… И нет никаких причин себе в этом отказывать. На сей раз к ней вдруг явился Фернан. Такой, как пятьдесят пять лет назад. Не слишком свежее воспоминание… Они вдвоем крутят педали вот на этой самой дороге. Лето, воздух густой, как сироп, дорога пахнет разогретым асфальтом. Совсем как сейчас. Фернан только что купил старенький тандем. Они впервые его оседлали. Ритмично и сосредоточенно они жмут на педали. Не говоря ни слова. И она вдруг представляет себе, как нелепо они выглядят: сидят друг за другом и очень серьезно работают ногами. И она начинает смеяться… и смеется, смеется… и никак не может остановиться. У нее слабеют ноги, и она, ясное дело, перестает крутить педали. Фернану приходится одному делать всю работу. Он немножко злится: «Амели, кончай смеяться, да что ты в самом деле…» А она все хохочет и хохочет… И все же она пытается отдышаться, прислоняется головой к спине Фернана и сквозь рубашку ощущает, как напрягается его кожа, вибрируют от усилия мышцы.
Амели делает медленный вдох. У нее кружится голова. Она расслабляется. Точно пьяная.
Теперь она уже ни о чем не думает. Только чувствует.
Все сразу. Сильно, остро. Яркие цвета. Резкие звуки. Терпкие запахи. На секунду ей кажется, что она видит, как пчелы собирают мед, перелетая с цветка на цветок вдоль дороги, слышит, как шуршит галька под колесами велосипеда, и ощущает, как сама растворяется в венах Фернана, течет по ним, следуя ритму ударов его сердца…
бом-бом… бом-бом…
она растворяется…
бом-бом… бом-бом…
потом приходит в себя…
снова обретает тело…
потихоньку, потихоньку…
ощущение размывается, стирается…
Скорее, пока все не кончилось, ей хочется запомнить этот миг навсегда… хотя нет, не навсегда, она, в свои двадцать лет, уже знает, что ничего не бывает навсегда… Ну хотя бы на подольше, чтобы долго-долго хранить потом воспоминание об этом миге, до самой старости… И еще дольше, до той самой секунды перед смертью, когда, как говорят, перед тобой проносится вся твоя жизнь.
Она приходит в себя.
И…
И все кончается.
Амели снова принимается крутить педали.
Фернан вздыхает: «Ну наконец-то, сподобилась!»
Они проезжают мимо сидящих в траве у обочины ребятишек, те вытаращили на них глаза.
— Понимаешь, Фернан, я вдруг представила, как смешно мы выглядим вдвоем на этом велике…
В нескольких километрах позади Клара останавливается и кричит:
— Амели-и-и-и!!
Но Амели далеко.
Нехорошо все начинается… Ох нехорошо! Но ведь Амели прекрасно знает, что я не привыкла ездить на велосипеде по стольку километров! У меня от этого ужасно болят ноги. Вот позвонит мама, я ей обязательно расскажу. Прямо в день моего приезда сломалась машина… Ну надо же, старое ведро!
Я совсем выдохлась и никуда отсюда не сдвинусь.
Она бросает велосипед посреди дороги и усаживается в траву.
Она дуется.
Должно было быть весело. Первый день каникул. Больших. Которые длятся целое лето. А тут — одни неприятности.
На дороге попался крупный камушек, колесо мопеда подпрыгнуло, и вместе с ним Амели. Воспоминания растаяли. Пока, Фернан.
Взгляд в зеркало заднего вида.
Клара?
Где она?.. Где моя малышка?..
Врум-м-м! Мотор взревел, крутой поворот. С прицепом надо бы ехать поспокойней, он может и перевернуться.
— Моя малышка, бедная моя малышка… Не дай бог, с ней что-нибудь случилось…
Километр… два километра…
Издали она видит лежащий посреди дороги велосипед.
Амели встревожена.
— Клара! Ты что, упала?
Девочка не отвечает.
— Тебе больно?
Опять никакого ответа.
— Значит, ты устала?
— Ну да, совсем выдохлась.
— Ох, ну ты меня и напугала! Но ехала ты мастерски! Просто королева велосипеда! Я в твоем возрасте не была такой сильной. А ведь я гоняла на велосипеде целыми днями. Вставай, мы почти приехали. Попей водички, фляга в прицепе. Когда я скажу маме, что ты весь путь проделала на велосипеде, вот она удивится!
4
Фанетта узнает новости
— Уже спит? Но ведь всего половина восьмого! Ты уверена, что она не заболела? Если сомневаешься, попроси Жерара, чтобы зашел. Он ведь рядом. О черт! Я забыла ему позвонить! Ладно, позвоню завтра. Между нами, я нисколько не удивлена, что Одиль его бросила. Гораздо удивительнее, что она оставалась с ним так долго! Он такой зануда… И начисто лишен чувства юмора. К тому же у меня впечатление, что он вот-вот превратится в настоящего реакционера… Во время нашей последней встречи он мне выдавал такие фишки про воспитание детей… ну что-то запредельное! Сколько лет они были вместе? Семнадцать? Ты шутишь… Нет? Ух ты! Когда мы расстались, мне было двадцать три, а теперь сорок. От сорока отнять двадцать три — семнадцать, точно. Слушай, а я думала — меньше. А если мне ей позвонить? Самой Одиль? Мы, конечно, никогда особенно не дружили… но теперь другое дело… Что? Красной помадой? Кроме шуток? Вот умора! Немедленно ей позвоню… Да-да, у меня есть номер ее мобильника. Сделаю вид, что не в курсе, не беспокойся. Потом расскажу. Поцелуй от меня Клару, да покрепче, ладно? Даже если она спит… Кстати, ты в ее рюкзак заглядывала? Я туда положила видеокамеру и штатив. Пользоваться проще простого. Ну ладно. Ты хотела мне сказать еще что-то важное?.. Ты начала с каких-то результатов не знаю чего, и… Хорошо, ладно. Пока, целую. До завтра.
