– Я не был бы столь категоричен, – попытался выиграть время сэр Роланд. – Вы же не можете знать наверняка, захочет он их слушать или нет. К слову, люди проявляют интерес к войне. Меня она, правда, не занимает, но это же не значит, что и Рула тоже.
– Вы, похоже, не понимаете, – заявил капитан Херон. – Вы ждете от меня, чтобы я заставил Рула поверить в то, что я хочу обсудить с ним важное дело…
Виконт прервал его:
– Это ты не понимаешь. Нас заботит лишь то, чтобы сегодня вечером Рул не попал в Воксхолл. Если нам это не удастся, все, игра окончена. Не имеет ровным счетом никакого значения, каким образом ты его задержишь, – лишь бы задержал, и все.
Капитан Херон заколебался:
– Я все прекрасно понимаю. Но я сделаю это, только если придумаю какой-либо повод, достойный обсуждения с ним.
– Ты обязательно что-нибудь придумаешь, не волнуйся, – ободряюще заверил виконт. – У тебя впереди еще целых полдня. А теперь будь хорошим мальчиком и ступай немедленно на Гросвенор-сквер.
– Как же я жалею о том, что не отложил свой визит в город до следующей недели! – простонал капитан Херон, неохотно забирая свою шляпу.
Граф Рул уже собрался отправиться на обед, когда ему доложили о приходе очередного посетителя.
– Капитан Херон? – переспросил он. – Да, конечно, проводите его! – Он ждал, стоя перед холодным камином, пока в комнату вошел капитан. – Да, Херон? – обратился к входящему граф, протягивая ему руку. – Вы пришли как раз вовремя, чтобы составить мне компанию за обедом.
Капитан Херон, помимо воли, покраснел:
– Боюсь, что не могу остаться, сэр. Очень скоро я должен быть в Уайтхолле. Я пришел – вы же знаете, у меня мало времени, – я пришел, чтобы узнать, будет ли вам удобно… Короче говоря, я хотел бы увидеться с вами нынче вечером, чтобы… чтобы поговорить об одном конфиденциальном деле.
Граф задержал изумленный взгляд на его лице.
– Полагаете, это непременно должно быть сегодня вечером? – осведомился он.
– Да, сэр… Если бы вы смогли уделить мне время… Не знаю, буду ли я свободен завтра, – сгорая от стыда, пробормотал капитан.
Последовала недолгая пауза.
– В таком случае я, разумеется, к вашим услугам, – ответил его светлость.
Глава 22
Виконт, блистательно-великолепный в темно-бордовом бархате, с пеной дрезденских кружев у горла и обильно припудренными волосами, завитыми в виде крыльев ласточки над ушами, повинуясь отчаянной просьбе сестры, явился отобедать на Гросвенор-сквер перед тем, как отвезти ее в Воксхолл. Его присутствие избавило ее от tête-à-tête
[92]
с графом, а если Рулу вздумается задавать неудобные вопросы, то брат сможет ответить на них лучше нее, рассуждала она.
Граф, однако же, вел себя очень предупредительно и оживленно беседовал на самые отвлеченные темы. Он заставил их понервничать лишь раз, когда сообщил, что непременно последует за ними в Воксхолл, если только капитан Херон не задержит его надолго.
– Об этом можно не беспокоиться, – заявил виконт, залезая в экипаж и усаживаясь рядом с Горацией. – Эдвард твердо пообещал мне любым способом задержать Рула до полуночи, а к этому времени мы наконец заполучим эту твою несчастную брошь.
– Никакая она не н‑несчастная! – возразила Горация. – Это фамильная ценность.
– Может, и так, – ответил виконт, – но она причинила нам столько неприятностей, сколько не стóит ни одна фамильная драгоценность, и мне ненавистно любое упоминание о ней.
Экипаж высадил их на берегу реки, и виконт нанял лодку, чтобы проделать остаток пути. До полуночи оставалось еще три часа, и ни один из них не был в настроении танцевать. Сэр Роланд Поммерой встретил их у входа в сады и церемонно помог Горации сойти на пристань, предупредил о луже, дабы она не замочила в ней свои атласные туфельки, и изысканно предложил опереться на свою руку. Сопровождая ее по одной из аллей в самый центр сада, он умолял ее не нервничать.
– Умоляю вашу светлость не нервничать, мы с Пелом будем начеку! – сказал он.
– Я не н‑нервничаю, – ответила Горация. – Я очень хочу увидеть лорда Л‑Летбриджа, потому что у меня есть большое желание высказать ему все, что я о нем думаю! – Ее темные глаза пылали гневом. – Если бы не угроза скандала, – заявила она, – я бы даже хотела, чтобы он меня похитил, и тогда я бы заставила его пожалеть об этом!
Одного взгляда на ее нахмуренный профиль сэру Роланду хватило, чтобы поверить ей.
Подойдя к павильону, они увидели, что, помимо танцев и прочих увеселений, предлагаемых для развлечения почтенной публики, в концертном зале исполняют ораторию
[93]
. Поскольку ни виконт, ни его сестра танцевать не собирались, сэр Роланд предложил присесть и немного послушать ее. Сам он не питал особого пристрастия к музыке, но, поскольку единственным развлечением, которое пользовалось уважением у виконта или Горации, оставались азартные игры, он предусмотрительно отговорил их от посещения игральной залы под тем предлогом, что, сев играть в фараона, они наверняка забыли бы о подлинной цели своего появления здесь.
Горация с готовностью откликнулась на его предложение: для нее все развлечения были одинаково утомительны до тех пор, пока брошь вновь не попадет к ней в руки. Виконт заявил, что, по его мнению, это будет не более скучно, чем бесцельно блуждать по саду или же сидеть в одной из кабинок и бессмысленно глазеть на фланирующих гостей. Таким образом, они направились к концертному залу и вошли внутрь. Врученная им театральная программка гласила, что исполняется «Сусанна»
[94]
Генделя
[95]
, и это обстоятельство едва не вынудило виконта повернуть назад. Знай он о том, что произведение написал этот малый Гендель, ничто на свете не заставило бы его подойти к концертному залу и на пушечный выстрел, не говоря уже о том, чтобы выложить полгинеи за входной билет. Однажды он уже поддался на уговоры мамы и сопровождал ее на представление «Иуды Маккавея»
[96]
. Естественно, в ту пору он и понятия не имел о том, во что столь опрометчиво ввязывается, в противном случае даже сыновний долг не подви́г бы его на такую жертву, зато теперь он знает, и будь он проклят, если согласится на это еще раз.
