Выбирая метод лечения остеохондроза, попробуйте спросить у врача, а не может ли он предложить для лечения что-либо еще. И если, кроме примочек или пиявок, вы не получите аргументированного выбора, то стоит задуматься об объективности терапевтического подхода и вспомнить о коммерциализации медицины.
Как долго можно лечиться консервативно? Все зависит от образа жизни, работы и средств. Как правило, консервативная терапия занимает месяцы и обычно требует повторения 1–2 раза в год. Именно повторения! Поскольку остеохондроз остается, а резервы здоровья со временем истощаются. Современная жизнь диктует жесткие условия – и жить торопимся, и чувствовать спешим. Длительное пребывание на больничном листе может обернуться потерей работы и заработка. Поэтому современное лечение болей, связанных с остеохондрозом, не растягивается на годы. Корешковую боль, т. е. связанную со сдавлением нерва, следует лечить не более 6–8 недель. Боль в спине – не дольше 6–8 месяцев.
Если консервативная терапия не помогает за этот срок, то имеется большая вероятность, что и дальше эффект не появится. Поэтому нужно думать о более активных методах лечения. И прежде всего, о малоинвазивной хирургии.
Будем резать или пусть живет? Этот вопрос задает себе каждый нейрохирург, к которому обращается пациент с серьезной патологией позвоночника. Сейчас хирургия позвоночника достигла такого уровня, когда практически при любой мало-мальски серьезной проблеме с позвоночником можно выполнить какое-либо хирургическое вмешательство. И дело даже не в том, что у хирурга «руки чешутся», а в том, что операции на позвоночнике во многих случаях дают очень хорошие и отличные результаты. Это означает, прежде всего, улучшение качества жизни – избавление от боли, повышение общей активности, восстановление возможности без ограничений двигаться и работать. Но если на операцию по удалению опухоли больной, как правило, безоговорочно соглашается, то вмешательства на позвоночнике боятся практически все, даже врачи. Невропатологи первые отговаривают пациента от хирургического лечения: «Ходи, пока ходишь», «Как прижмет – тогда и ляжешь на операционный стол» – вот самые частые доводы в пользу того, чтобы повременить с хирургией.
Возможно, виновата в этом сама хирургия. Еще 20–30 лет назад большинство операций на позвоночнике сопровождались большим риском неврологических осложнений, а в послеоперационном периоде многие пациенты испытывали боли, связанные с самим вмешательством, и тогда группа инвалидности была обеспечена. До сих пор во многих лечебных учреждениях после любой операции на позвоночнике автоматически присваивают инвалидность. К счастью, ситуация меняется. И прежде всего потому, что хирургия позвоночника стала щадящей, малотравматичной. Теперь для того, чтобы добраться до нерва, уже нет необходимости удалять добрую половину позвонка.
Микрохирургическая техника позволяет через разрез всего в 2 см увидеть все корешки – и справа, и слева – и удалять грыжу, сохраняя и нервы, и сами позвонки.
И все же психология человека такова, что он охотнее рассказывает о своих проблемах, чем об успешно перенесенной операции. Поэтому судить о хирургическом лечении вообще по рассказу несчастного соседа, которого 15 лет назад «неудачно» прооперировали, – просто глупо. Именно боязнь и неосведомленность пациентов и врачей приводят к позднему обращению. Типичная ситуация, когда больной знает, что ему необходимо оперироваться, но несколько лет старается лечиться любыми, даже далекими от традиционной медицины, методами. За это время в результате хронического сдавления нервные корешки атрофируются, т. е. нервные волокна гибнут. В итоге нормально жить становится невозможно, пациент все же пересиливает страх и вновь оказывается у хирурга, только уже в запущенной стадии, когда не только смещение нервного волокна, а простое касание его хирургическим инструментом может привести к непоправимому параличу, который и без того уже начал проявляться.
Кроме того, организм тоже старается избавиться от этой болезни. Но поскольку сам ликвидировать причину ее он не может, то отграничивает от себя субстрат болезни с помощью рубцов, которые разрастаются в зоне грыжи, в области сужения позвоночного канала и т. п. Это еще один фактор, затрудняющий операцию на поздних сроках.
Старинная русская пословица «дорога ложка к обеду» оправдывает себя полностью: скальпель хирурга к месту лишь в нужное время. И все же, как принять правильное решение: невролог отговаривает от операции, хирург говорит, что надо оперировать, и гарантий при этом никто не дает. Самое правильное решение в этой ситуации – оценить риски ухудшений с операцией и без нее. Если хирург указывает на очень низкую вероятность осложнений, а чувствуете вы себя плохо, то, скорее всего, операция вам хорошо поможет. Если риски велики – есть смысл попробовать еще не использованные методы консервативного лечения. Конечно, если появляются симптомы, резко угрожающие здоровью, то раздумывать не приходится. Например, кауда-синдром, резкая слабость, похудание руки или ноги, очень сильные боли, грубое онемение. Сложнее сделать выбор, когда боли умеренные, но многолетние, изматывающие. В этих случаях прежде всего следует вспомнить о малоинвазивной хирургии позвоночника, которая обладает большими возможностями. Но об этом – в другой главе.
РЕЗЮМЕ:
• Симптомы нарушения движения или чувствительности в руке или ноге требуют решения вопроса о необходимости операции.
• Корешковые боли в ноге или руке не следует консервативно лечить более 6–8 недель.
• Боль в спине целесообразно консервативно лечить не дольше 6–8 месяцев, после чего стоит рассматривать современные методы минимально инвазивного лечения (лазерная реконструкция диска, эндоскопическая хирургия дисков).
• Неэффективное консервативное лечение часто является показанием к операции.
• Запущенные случаи болезни сопровождаются более высоким риском хирургических осложнений.
• Болезнь в стадии декомпенсации, т. е. исчерпания внутренних резервов здоровья, оставляет меньше шансов на выздоровление, даже путем хирургического лечения.
Куда уехал позвонок?
Как говорили древние: движение – это жизнь, и любой орган нашего тела находится в постоянном движении. Позвоночник в этом отношении – не исключение. Но двигается не только весь позвоночный столб как единое целое – каждая его часть, каждый отдельный позвонок совершает собственный путь, который повторяет за туловищем и наклоны, и повороты, да еще испытывает вертикальную осевую нагрузку от веса всего тела. А вес этот немалый – 100 килограммами живого веса при росте 150 см никого не удивишь – «хорошего человека должно быть много!». Чтобы успешно выдерживать такие нагрузки, да еще осуществлять передвижение, природа позаботилась о подвижном соединении между позвонками.
Если межпозвонковый диск в основном противостоит вертикальным нагрузкам, то суставы позвоночника, которые располагаются в самых задних отделах позвонков, удерживают их и не дают «разъехаться» в разные стороны.
Посмотрите на рентгенограммы позвоночника 70-летнего пациента: нередко это уже не прямая пирамида позвонков, а изогнутая змея, где один позвонок «смотрит» в одну сторону, а соседний – в другую. Обычно такое искривление позвоночника называется сколиозом. Деформация позвоночника происходит по разным причинам. В детстве, чаще у девочек, может появиться односторонний горб. Такой сколиоз может не иметь явной известной причины, тогда его называют идиопатическим, или беспричинным (подробнее – см. Приложение «Что такое сколиоз, почему он возникает и чем грозит?»). Если вы молодой родитель, то крайне важно не пропустить момент, когда начинается искривление. Постарайтесь научиться его определять. Для этого поставьте ребенка спиной к себе и попросите его наклониться вперед, так, чтобы спина изогнулась дугой, а кисти рук свободно свисали на уровне колен. Присядьте немного и посмотрите сзади на спину ребенка. Если обе половины спины находятся на одном уровне – беспокоиться не стоит. Если же одна половинка спины выше, чем другая, это уже реберный горб и сколиоз наверняка присутствует.
