— Дай-ка я посмотрю, — оживился Перси.
Его вечно манило всё блестящее.
Мы вытащили на улицу медный стол с латунными ножками. На столешнице были видны следы дедушкиного молотка. Медь и латунь изрядно потускнели, но все равно выглядел он классно. С торцов дедушка приделал тоненькие изогнутые латунные трубочки, которые образовывали бабушкины инициалы: Э. С. — Эрика Старк.
А еще мы откопали в дровах медный четырехлистный клевер — с крестом, якорем и сердцем из латуни.
— Это означает веру, надежду и любовь, — объяснил я.
На листьях клевера были приделаны овальные фотографии. «Эрике в день ангела» — было выгравировано там витиеватым почерком.
— Кто это такие? — спросил Перси, кивнув на фотографии.
— Дедушка и бабушка в молодости, — объяснил я. — А это папа и его сестра в детстве. Вот ведь уродство, да?
Но Перси так не считал. Он с восхищением разглядывал дедушкину работу Изучал всё до малейшего винтика:
— Полюбуйся-ка на эти заклепки! А как шляпки обточены! Над ними, поди, целую вечность пришлось потрудиться.
— Может быть, — согласился я. — Но всё равно некрасиво. Вот бабушка и не захотела оставить это в доме. Спрятала здесь. Давай-ка лучше уберем всё на место.
Но мы не успели, потому что тут пришел дедушка. Он приволок ветку и собирался ее распилить. Увидев нас, он опустил ее на землю и уставился на медный клевер.
Потом сглотнул и отер лоб.
— Чем это вы тут занимаетесь! — проворчал он. — Давно пора выбросить этот хлам! Вышвырните его отсюда! Видеть его не хочу!
— А мне нравится. Давайте я его лучше почищу, — предложил Перси.
— Нет уж! Хватит, натерпелся! — заорал дедушка. — Что я сказал? Прочь! Молчать! Пошли вон!
Мы отбежали на почтительное расстояние. А оглянувшись, увидели, как дедушка поднял стол и со всей силы швырнул его в раскрытую дверь. Следом полетел и клевер с фотографиями. Мы пошли в дом.
— Ты сегодня ухитрился дважды разозлить дедушку, — сказал я. — Зачем ты насыпал ему перца вместо имбиря?
— Да я просто банки перепутал, — объяснил Перси. — Случайно. Но не признался, чтобы он не подумал, будто я струсил.
В тот вечер мы достали карты и сели играть в Черного Петтера, потому что я сказал, что, когда живешь на острове, принято играть в разные настольные игры. Сыграли три партии. Брат сидел с нами — в честь моего дня рождения. Он сдавал карты, ведь это он их купил. Я уже дважды продул.
— Да, не везет так не везет, — сказал Янне, когда я проиграл и в третий раз. — Ты ведь не очень расстроился?
— Нет, — ответил я. — Я уже взрослый.
— Может, тогда еще разок? — предложил брат.
— Хватит! — крикнул дедушка из капитанской каюты за стеной. — Я ложусь спать. Терпеть не могу карты! Иди сюда, Перси. И ты, Ульф, тоже!
Он велел нам принести надувной матрас из кладовки. Мы его еле-еле надули, даже голова закружилась. И положили на пол в дедушкиной комнате. На нем должен был спать Перси. Потом помогли дедушке развязать ботинки. Сам он не мог дотянуться до шнурков. Когда он ходил в море, шнурки ему завязывал и развязывал специальный мальчишка-юнга.
— Живот мешает, — объяснил дедушка. — Что скажешь: толстый я?
— Ага, — кивнул Перси.
— Так и есть. Хочешь, покажу одну штуку?
Он подошел к письменному столу. Там было три ящика, один — заперт на замок. Мне это было хорошо известно: я не раз пытался его открыть. Дедушка дунул в кулак, а когда разжал его, внутри оказался ключ. Мне он прежде никогда этот фокус не показывал. Я и не догадывался, что он умеет делать такие штуки. Дедушка отпер ящик и достал оттуда монетку.
— Знаешь, что это такое? — спросил он Перси.
— Конечно, знает, — сказал я. — Это монетка.
— Да, но не простая. Это серебряный доллар. И не обычный серебряный доллар, а особенный. Вот, посмотрите.
Дед указал разбитым ногтем на середину монеты.
— Тут вмятина, — заметил Перси.
— Это след от выстрела Буффало Билла, — объяснил дедушка.
И он рассказал нам про Буффало Билла.
Я впервые услышал эту историю. Дедушка так увлекся рассказом, что даже перестал чертыхаться.
— На самом деле Буффало Билла звали Уильям Ф. Коди. Но он называл себя Буффало Билл, так ему больше нравилось. Это был знаменитый охотник на бизонов, следопыт и искатель приключений на Диком Западе.
Были еще Дикий Билл Хикок и Джек-Техасец. Но с ними дедушка никогда не встречался.
— Буффало Билла я увидел в Лондоне, — рассказывал дедушка. — Он выступал со своим всемирно знаменитым «Цирком Дикого Запада». Они гастролировали по миру. Пока наше судно стояло в порту, я трижды ходил на их представление. Даже продал цепочку от часов, чтобы хватило на билет.
— Здорово было? — спросил Перси.
— Здорово?! Потрясающе! Дикие бизоны мчатся прямо на тебя. Индейцы, ковбои! Какие они трюки выделывали! Никогда ничего подобного не видел. Буффало Билл скакал на белом коне и стрелял лучше всех. Ему подбрасывали в воздух монеты, и он попадал в каждую. Я поймал вот эту.
Дедушка подкинул монетку и сразу поймал ее.
— Я ее не продам и за тысячу крон, — добавил он. — Это память. Я потом спросил Буффало Билла, хочет ли он получить ее назад. «No, по, — ответил он. — Just keep it»
[2]
— Так ты с ним взаправду разговаривал? — спросил я.
— Конечно, — кивнул дедушка. — И руку ему жал. У него были такие белые перчатки с крагами. «Nice to meet you», — сказал он мне. Это значит: рад был познакомиться.
Вспомнив это, дед улыбнулся. И убрал монетку в стол.
— У меня и фотография его осталась. Там он в ковбойской шляпе сидит на лошади и улыбается. Я попросил его подписать карточку для бабушки, и он написал: «То Erika Stark with love, yours Buffalo Bill»
[3]
. He знаю, сохранила ли она ее. Но мне, по крайней мере, она призналась, что никого шикарнее в жизни не видела.
— Почему же ты, дедушка, никогда мне об этом не рассказывал? — спросил я.
Это несправедливо! Стоило Перси приехать да раздразнить его, и пожалуйста — дедушка поведал ему все свои тайны.
— Не знаю. Всё как-то не складывалось.
— Вот именно! — упрекнул я.
— Я бы мог почитать вам отрывки из его мемуаров, — предложил дедушка. — Это самая интересная книга на свете. Вот только глаза у меня теперь никуда не годятся. Может, ты почитаешь нам вслух, Перси?
